Маргарита Южина - Снимать штаны и бегать
– Ну, потерпи, киса. Поедем в октябре…
– На кой черт мне твой октябрь?! Ты не понимаешь, что ли? Я хочу с Сонькой! Помнишь, я тебе рассказывала, что она себе перца отхватила, говорила, что режиссер? Ну, ты еще тогда ржал, как мерин? Мы-то думали, она врет, а сегодня я сама видела – нет, не врет. Точно киношник!
– Он тебе че – ксиву показывал?
– Ну ты ваще! Да их сразу видно – киношников! У них же вместо глаз кинокамера! А я давно в киношке сняться хочу. Нет, ты представь, видик включаешь, а там я, классно, да? Только Сонька, паразитка, никак меня с ним познакомить не хочет, ясен пень, за роль боится. Так вот я хочу – сама с ними поехать, Сонька ничего и знать не будет. А уж там-то этот режиссер от меня не отделается, я ж-ж-ить, ежли чего, и с парохода его швырнуть могу, ты меня знаешь. Короче, это вариант стопроцентный. Давай деньги и можешь мужиков на фильмы звать.
Вовочка поохал, покряхтел, но уж больно хотел видеть свою жену на экране. А в том, что Ленка вытрясет из любого режиссера главную роль, он не сомневался и секунды.
Дальше у Ленки все пошло гладко – она без приключений оформила путевку, накупила себе бикини и отправилась отдыхать. Бомба разразилась позже, когда несчастная Ленка узнала, что Васильевы никуда не поехали! Ясное дело, что Ленка по приезде первым делом понеслась в турагентство, где и устроила исторический погром. Где Сонька обитает теперь, Лена не знала, по старому адресу жили совсем чужие люди, и их общие с Сонькой знакомые только с досадой разводили руками – Соню никто не видел. Ясно было одно: подруга выдернула режиссера из-под самого носа.
– Вот так, – совсем горько закончила рассказ Лена.
– Ага… я поняла… только не совсем уяснила, а при чем здесь ваша подруга Соня? – спросила Зинаида.
– То есть как – при чем? А про кого я вам полчаса трещала?
– Про Соню, это я слышала, но так ведь я хотела услышать про Васильевых.
– А Сонька кто? Она Васильева и есть, чего непонятного!
– Ничего не понимаю. То есть по путевке собиралась ехать ваша подруга Соня… Васильева? Со своим… мужем… Как, вы сказали, его зовут?
– Она никак не говорила… она только один раз случайно сказала, что, дескать, ее Денису чихать на деньги. А че?
– Так, значит, Денису? Выходит, Денис Васильев и Васильева… Соня… А у вас нет фотографии подруги?
– А че нет-то? Есть. Щас… – Лена открыла ящичек бюро и достала толстый альбом с Чебурашкой на титульном листе. – Вот, глядите…
Она листала страницы и тыкала пальцем в яркую молодую женщину с короткой стрижкой. Женщина была похожа на ту, которую Зинаида видела в газете. Конечно, качество газетного снимка было не самым идеальным, однако сходство было очевидным.
– Просто удивительно, как из некрасивой, просто страшной женщины можно сотворить такую красавицу, – вспомнила Зина Раису.
– Это Сонька-то красавица? Тоже мне – царица полей кукуруза! Да на ней такой слой краски! Ее же, если смоешь, всю жизнь под себя ходить будешь – такая страшная!
Может быть, Лена и была права, однако сейчас со снимков смотрела действительно красивая женщина. Длинноватый нос гасила модная, двухцветная челка, маленькие глазки были умело подкрашены и горели призывным, хитрым блеском, губы тоже старательно выведены карандашом и кривятся в презрительной улыбке, слой пудры скрывал неровности кожи и вот, пожалуйста, – замечательный портрет яркой, стильной женщины.
– Это вот последние наши фотографии… – протянула Лена стопку «кодаковских» снимков.
– Вы не рассердитесь, если у вас одну возьму?
– Сонькину? Да берите. А вы ее найти хотите? Ой, слушайте, найдите, а? А как только найдете… подождите, я сейчас вам телефончик свой дам… Вот. Как только найдете, позвоните мне, а? Честное слово, ну надо же мне ее киношника поймать, я и так на него столько денег угробила. Позвоните, ладно?
– Я, конечно, позвоню, только ее еще бы найти… Подождите-ка… А вы упоминали какого-то Лелика… Толика…
– Не Толика! Какого Толика? Тофика! Я про Тофика говорила. Это друг Сонькин, ну, они вместе жили. Вовка его недавно видел, говорит: такой стал выпендрежник, стопудово на какой-нибудь старой денежной индюшке женился. Вам его адрес дать, да?
– Да, очень хотелось бы.
– А ни фига не выйдет. Я не знаю, где он толчется, только у Вовки его номер сотика есть, вечером узнаю – позвоню. Вы только скажите, куда.
Конечно же, Зинаида сказала. И поспешно выскочила за двери. И как добралась до дома, не помнит, потому что единственное, чего ей хотелось – это забежать домой, закрыться в своей комнате и настроить мозги на новый виток расследования.
Дома, между тем, никаких условий для настроя не наблюдалось. Еще в подъезде Зинаида услышала шум в своей коммуналке и при всем своем уважении к Федулу и Степаниде, раздраженно подумала, а не сменяться ли ей куда-нибудь в более спокойное место. Однако на кухне эта крамольная мысль угасла – если кому и надо было меняться, так это остальным соседям. За столом восседал Саша – любимый зять – и зычно вещал:
– А я говорю – свадьбу надо делать на широкую ногу! Нас позвать, родственников… Петя! У тебя много родственников? Можешь не отвечать, я сразу вижу – сирота. Не переживай, я своих друганов позову, веселье вам обеспечим. Так, дальше – Федул… Где Федул? Где этот шалунишка-куртизан? Федул Арнольдович, хорош за холодильником прятаться, я в тебя тоже поправки внести хочу. Слышь, ты это… на свадьбе себе лицо какое-нибудь умное придумай, а? Ну, перед зеркалом потренируйся, что ли… Ну, за Любу ж обидно, чего это с ее стороны вот такие недоразвитые гости… Теперь… Ага! – узрел Александр входящую родственницу. – Или вот тещу взять – Агафья Ивановна! Почему еще без педикюра?
– А что такое? – перепугалась Зинаида. – И какая я тебе Агафья, хам?! Сколько у тебя тещ, что ты постоянно в именах путаешься?! И вообще – причем здесь педикюр?
– Ну как же, на свадьбе люди только первую половину вечера за столами сидят, а потом всех ближе к земле тянет. Тут ваши ноги и попадают в самый центр внимания. К тому же, вы у нас дама незамужняя, любые поползновения должна только приветствовать, а у вас… Еще раз ставлю вопрос ребром – почему без педикюра?!
– Отстал бы ты, Сань, в самом деле. Сейчас я вам такое… У меня новости… Любочка, налей мне кофейку, мне предстоит сделать серьезное сообщение.
Любочке, по видимости, Санины речи надоели хуже горькой редьки, поэтому она как-то уж слишком бодро вскочила, плеснула из чайника холодной воды и сыпанула горсть кофе. Кофе в такой воде не растворялся, но соседку это уже мало волновало.
– Вот, на. Ну, говори же, вечно ты, Зина, тянешь резину! Ну?
Зинаида сделала хитрое лицо, прищурила глаз и по слогам начала:
– Наш Ва-силь-ев…
– Да говори ты путем, чего из себя заику-то корчишь?! – взвилась уже и Степанида Егоровна. – Сань, звездани ей по спине, чтобы слова быстрей выскакивали!
Саня добросовестно «звезданул» и заботливо уставился на тещу.
– Ну? Полегчало?
– Иди ты, Сашенька… Чего драться-то? Короче, наш Васильев в Таиланд собирался вовсе даже не с женой! У него любовница была – Соня. Только она почему-то активно притворялась супругой, даже на фамилию ее откликалась.
– А… откуда ты знаешь? – не поверил Федул.
– Это меня Любочка надоумила. Я все думала, а почему это в самый последний миг Васильев заморские пляжи на грядки поменял? Потом и решила – испугались они чего-то: или сам Денис Игоревич, или жена его – Раиса. Так и вышло. Только с Денисом Игоревичем не жена была, а некая Соня Рублева. Дама, между прочим, очень похожая на Васильеву, только необыкновенной привлекательности и стильности. То есть полная ее противоположность.
– Это как это? – вытаращился Саня.
– Ну вот, допустим, ты чем-то похож на иностранного актера Патрика… не помню как его фамилия. Но, голову даю, тебя с ним никто никогда не спутает, потому что ты и одет по-пролетарски, и поведение у тебя, прости господи, ни к черту, и манеры. Опять же, Патрик тот даже английский язык умудрился выучить, а ты… Господи, да что там… Так я к чему – вот эта Соня тоже похожа на Раису, но совсем другая. И, надо думать, Денису она приглянулась больше потому, что именно ее он хотел в Таиланд пригласить.
До Любочки, наконец, стало что-то доходить, потому что она начала медленно подниматься с табуретки, а глаза ее все больше и больше вылезали из орбит от неописуемой радости.
– Зинка-а-а, так это, что ж, выходит? Надо поговорить с этой Соней и все – убийца у нас в руках? Это, получается, если мы завтра поговорим с ней, послезавтра уже можно получать деньги? Или даже завтра?
– Ты присядь, чего воспарила? – остудила ее Зинаида. – Все, конечно, так. Только где бы еще эту Соню отыскать?
– А я знаю, я знаю, – брызгая слюной затарахтела Степанида Егоровна. Вероятно, она не зря просиживала все вечера перед телевизором – в ее голове всплывали версии одна страшней другой. – Я знаю. Это, значит, Соня влюбилась в Васильева, а чего в него не влюбиться, вон он какой деньгами нафаршированный! Ну и вот. А потом решила его жену того, немножко прикончить. Ага. Потом сама стала за Раису, а Васильев… Вот черт, не знаю, куда бы его пристроить…
