Наталья Александрова - Трое в лифте, не считая собаки
Перемазанное зеленкой личико довольно расплылось: предложение Валику явно понравилось. Однако, как настоящий сын своего времени, он отстранился и деловито проговорил:
– Две игры.
– Нет вопросов, – мгновенно согласилась Катерина. – Сам купишь? – И она полезла за кошельком.
– А то! – солидно отозвался Валик, протянув руку за деньгами.
Через минуту он исчез в неизвестном направлении.
Однако не успела Катерина подумать, что «юный сурок» перехитрил ее и скрылся, не отработав гонорара, как из соседнего переулка стремительно выкатила ватага мальчишек на самокатах. Все они были удивительно похожи на Валика, только бейсболки и курточки разного цвета и с разными надписями. Мальчишки с грохотом катили по тротуару, издавая дикие вопли, с какими индейцы прерий некогда преследовали бизонов.
На полном ходу промчавшись мимо бело-голубого особняка, маленькие разбойники обстреляли окна первого этажа камнями.
Прочные стекла выдержали обстрел, но сигнализация на окнах сработала, и улица огласилась тонким, раздражающим воем. Мальчишки, отстрелявшись, скрылись в другом переулке. Однако через минуту, когда вой сигнализации затих, они снова выкатились на Миллионную, промчались мимо особняка в обратную сторону и снова закидали окна камнями.
Сигнализация снова взвыла, а из дверей особняка, размахивая кулаками и громко матерясь, выбежал разъяренный охранник.
Мальчишки уже заворачивали за угол, и дежурному осталось только посылать им вслед проклятия. Однако пока он занимался этим достойным делом, стоя посреди тротуара, из дверей охраняемого им особняка вынырнули две гибкие фигуры в голубых форменных комбинезонах фирмы «Аквасервис».
Ирина и Жанна вскочили в автобус, Жанна заняла водительское место и с ходу рванула вперед на максимально возможной скорости.
– Осторожно! – предупредила подругу Катерина. – Не попасться бы старшему сержанту Овчаренко!
– А кто это? – Жанна покосилась на Катю.
– Страшный человек!
Сотрудник фирмы «Аквасервис» Стас Коровин пошевелился.
Ему было неудобно: жестко, холодно и непривычно. Правым боком он чувствовал живое человеческое тепло, но слева ощутимо дуло.
Стас начал приходить в себя. Ему никак не удавалось вспомнить, где он находится и как сюда попал. Он помнил, что отправился на работу, а дальше все заволакивало каким-то голубоватым туманом. Рядом кто-то пошевелился. Может быть, он у Галки? Или у Светки? Или у Ленки? Или вообще у какой-нибудь новой знакомой? Вот черт! Ляпнешь что-нибудь не то, назовешь неподходящим именем – потом неприятностей не оберешься!
Стас осторожно протянул руку, чтобы попытаться на ощупь определить, с кем он делит жесткую и неудобную кровать.
Его рука коснулась волосатой и мускулистой мужской ноги.
Стас вздрогнул и подскочил, как будто его ударило током.
Рядом с ним на жестком кожаном диване лежал Димыч, Димка Баранов, друг и коллега. Ну не то чтобы друг, но, во всяком случае, приятель.
Димка, как и сам Стас, был в одних трусах.
– Свят, свят, свят! – забормотал Стас. – Что же это такое?
Выходит, не зря туман, которым заволакивало его вчерашние воспоминания, был голубоватым! Стыд какой!
Димыч застонал, шевельнулся и открыл глаза.
Увидев Стаса, он их снова закрыл и забормотал:
– Господи, приснится же такое!
– Димыч, – хриплым от долгого сна голосом проговорил Коровин, – Димыч, проснись. В смысле открой глаза. Ты не спишь. С нами какая-то хрень случилась. Главное, я ничего не помню.
– Я правда не сплю? – недоверчиво переспросил Баранов, осторожно приоткрыв один глаз. – Ой! А если я не сплю, то что же там такое?
Стас проследил за его взглядом и вздрогнул: на него смотрела косматая ухмыляющаяся рожа. У рожи были клыки.
Стас протер глаза и пригляделся. Рожа оказалась обезьяньей. Обезьяна была неживая, она была чучелом. Это было не самое плохое, их странное пробуждение на одном диване с Димычем было куда хуже. Неужели они…
В дверь постучали.
Затем дверь приоткрылась, и в комнату заглянула женщина.
Женщина была смуглая и кудрявая.
– Мальчики, ну вы как – угомонились? – насмешливо спросила незнакомка. – Мы, конечно, в чужую личную жизнь не вмешиваемся и взгляды имеем достаточно широкие, но то, что вы устраивали, смутит кого угодно… и потом, почему это обязательно нужно делать в чужой квартире? Это вас больше заводит? – Она открыла дверь пошире и бросила им два голубых комбинезона: – Ну, вы даете! Одежду прямо в коридоре побросали, бросились сюда, закрылись…
– Ой! – простонал Стас. Его лицо залила густая малиновая краска.
Он вскочил, торопливо натянул комбинезон, от спешки попадая обеими ногами в одну штанину, и умоляюще проговорил, повернувшись к ухмыляющейся брюнетке:
– Дамочка, я вас умоляю, никому не рассказывайте! Мы же теперь в жизни не отмоемся!
– А мне-то что, – женщина пожала плечами, – я не ханжа!
Димыч вскочил, схватил комбинезон и бросился к выходу следом за напарником.
– Ой, девочки! – Жанна счастливо улыбалась, глядя на камею, лежащую на столе. – Неужели мы ее нашли? Неужели жизнь моя не закончится? Неужели все позади? Неужели все теперь будет как раньше? Можно спать спокойно, работать, развлекаться!..
Вспомнив про развлечения, Жанна вспомнила и про своего любовника Костика и погрустнела. Тут она наткнулась на серьезный взгляд Ирины и вспыхнула.
– Ты, конечно, считаешь, что во всем виновата моя неразборчивость в связях? Ты думаешь, что если бы я не меняла любовников как перчатки – это твое любимое выражение, я знаю, – то со мной ничего бы не случилось? – Поскольку Ирина молчала, Жанна продолжала, еще больше распаляясь: – Конечно, некоторые предпочитают сидеть в четырех стенах, как монашки! И спокойно наблюдать, как уходит молодость! Им это, видите ли, не важно! У них впереди годы плодотворной работы и славы! Агата Кристи до девяноста лет писала свои романы, так куда спешить!
– Ну вот, теперь и я поверила, что все кончилось благополучно! – рассмеялась Ирина. – Раз Жанка ворчит и ругается – значит, с ней все в порядке! Но я сейчас думаю вовсе не о твоем Костике – он получил свое, и поделом ему! Но Костик твой, уж извини, в этом деле был самой настоящей шестеркой, он – мелкая сошка, мальчик на побегушках. Теперь мы знаем, что все организовал этот мерзавец Суходольский, а помогала ему, то есть была главным исполнителем, девица, та что ездит на зеленом «ниссане». Вот она как раз здорово рисковала, когда шла вместо тебя в банк! И вот что я хочу тебя спросить, Жанна, неужели ты так и оставишь эту историю?
– Это только в твоих детективах, Ирка, зло всегда в конце наказывается, а добро торжествует! – вздохнула Жанна. – На самом деле в жизни все не так. Ну что мы можем сделать тому же Суходольскому? Рассказать всем, что он пытался украсть камею? Да это же несусветная глупость! Кроме того, у него-то возможностей побольше, он живо меня вычислит и убьет! То есть не сам, конечно, киллера наймет.
– А так получается, что пострадал один американец, – упрямо сказала Ирина, – его, выражаясь современным языком, кинули на деньги. То есть я к нему сочувствия не испытываю – заключая сделку с ворами и мошенниками, нужно быть готовым к тому, что тебя надуют, – но все же хочется, чтобы справедливость восторжествовала во всем, верно, Катя? Катерина, ты что молчишь?
Подруги внимательно посмотрели на Катю и поняли, что с ней творится что-то странное. Мало того что Катерина промолчала уже минут двадцать, она почти столько же времени не просила есть! Не предлагала купить в магазине двухкилограммовый торт и съесть его в один присест, чтобы снять стресс, не предлагала устроить девичник, то есть накупить всяких вкусностей, накрыть стол и как следует оттянуться, выпивая и закусывая. Вместо этого Катя сидела, задумчиво уставясь в стенку перед собой, на губах ее бродила бессмысленная улыбка, глаза подернулись поволокой. Она машинально почесывала Яшу за ушами. Кокер тоже выглядел чрезвычайно задумчивым.
Жанна с Ириной перевели взгляд друг на друга и одновременно пожали плечами.
Катины мысли бежали быстро, как вода в ручейке после сильного дождя. Перед ее глазами стояло лицо Якова, и она спрашивала себя, не приснилась ли ей эта встреча. Но нет, сидящий рядом Яша являл собой подтверждение тому, что Катя не бредит. Яша тоже вспоминал своего спасителя и оттого выглядел таким задумчивым.
Однако сейчас, когда рядом не было такого впечатляющего мужчины, Катерина несколько пришла в себя и попыталась мыслить здраво. Конечно, попробовать себя в кино можно. Если Яков говорит, что у нее получится роль славянской ведьмы, то ему можно верить, он все-таки профессионал. Но вот совершенно незачем смотреть на него влюбленными глазами. Ведь она, Катерина, замужняя женщина и должна вести себя соответственно. Тем более что ее драгоценный муж Валик сейчас находится в опасной близости к диким племенам Западной Африки, в которых – страшно подумать! – все еще встречается людоедство… Катя вздрогнула и очнулась от своих грез.
