Дарья Донцова - Бриллиант мутной воды
Ладно, у меня есть еще пирожки, если блюдо будет несъедобным, а оно обязательно окажется именно таким, я просто удалюсь в свою спальню и поем спокойно. Внезапно в голову пришла великолепная мысль: следует купить электрочайник! Вот поеду вечером к Регине Глебовне и заверну в «М-Видео», там они точно есть!
Когда Ленка водрузила на стол блюдо, мы с Норой с подозрением уставились на яство. Нам предложили на этот раз нечто, более всего напоминавшее труп кошки.
– Это что? – не утерпел я.
– Энтятина фламэ, – гордо ответила Ленка.
Нора тяжело вздохнула и поинтересовалась:
– Сделай милость, объясни, из чего это сделано, что за животное ты приготовила?
– Энтэ фламэ!
– Это кто такая? – снова не удержался я. – Где обитает? Ты ее, часом, не в зоопарке купила?
– Ну, Иван Павлович, – всплеснула руками Ленка, – скажете как плюнете! Ну при чем тут зоопарк?
– Так там всякие раритетные экземпляры держат, – пробормотал я, – пингвинов, тигров, страусов, может, и энтэ твоя живет, кстати, она, случайно, не умерла своей смертью?
– Энтэ по-немецки утка, – отмерла Нора.
– Точно, – подтвердила Ленка, – она самая и есть.
– Отчего же ты так дико ее называешь?
– А в книге написано «Энтэ фламэ», – не сдалась Ленка, – как написали, так и говорю.
Слегка успокоившись и поняв, что мне не предлагается съесть трупик обитателя джунглей, я потянулся за вилкой.
В этот момент раздался звонок.
– У нас гости? – удивилась Нора.
– Это Максим, – сообщила Ленка, – он звонил, сказал, что придет. Ой! Ну и дура я! Совсем забыла!
Она схватила блюдо.
– Ты куда? – спросила Элеонора.
– Так фламэ делать, – загадочно ответила Ленка и выскочила в коридор, но через секунду она всунула голову назад. – Вы вот чего, когда Максим за столом устроится, позовите меня, только люстру погасите.
– Зачем нам в темноте сидеть? – удивилась Нора.
– Надо, – сообщила Ленка и исчезла.
Я глянул на хозяйку, та пожала плечами, но сказать ничего не успела, потому что на пороге возникла фигура Максима. Приятель оглядел стол и спросил:
– Надеюсь, ужином кормить не станут? Давайте только чаю выпьем.
Я встал, выключил свет и крикнул:
– Лена!
Через пару секунд дверь распахнулась, и появилась домработница. В руках она держала поднос, на котором полыхал костер.
– Это что такое? – осторожно поинтересовался Максим.
– Энтэ фламэ, – гордо сообщила Ленка, – королевский рецепт, такую подавали к столу Бурбонов. В кулинарной книге написано: любимое блюдо Людовика.
– Которого? – спросил Макс.
– Что – которого? – изумилась Ленка.
– Людовиков было много, – пояснил Максим, – целая уйма. Вот и интересуюсь, они все такое жрать любили или только один, Людовик Тринадцатый, к примеру?
– Не знаю, – буркнула Ленка, – какая разница, в конце концов. Если один не ел, то вы чего, пробовать не станете?
Максим хмыкнул. Не далее как вчера я жаловался ему на отвратительные блюда, которые готовит Ленка, и теперь на лице приятеля ясно читалось, что он с огромным удовольствием вообще бы не притрагивался к данному яству.
– Как его есть? – заинтересовалась Нора. – Вон огонь полыхает, обжечься можно, и почему она горит, а?
Ленка пустилась в объяснения:
– Это крайне оригинальное блюдо. Берете утку, фаршируете ее апельсинами, оливками, киви и бананами…
– Сомнительно, чтобы у французов в Средние века имелись экзотические фрукты, – не успокаивался Максим.
Но домработницу нелегко было сбить с толку.
– …киви и бананами, потом посыпаете солью с корицей.
– Солью с корицей? – воскликнула Нора. – Может, сахаром?
– Солью!!! С корицей!!! Обливаете жидкостью, поджигаете, и она горит.
Максим пожевал нижнюю губу.
– А что за жидкость?
– Специальная!
– Состав какой?
– Не знаю.
– Где же ты ее взяла?
– В «Рамсторе» купила.
– Там такое есть?
– В этом супермаркете можно приобрести все, хоть черта в ступе, – вклинилась в диалог Нора.
– Точно, – подтвердила Ленка, – я подошла к администратору и спросила: «Жидкость для фламэ есть?» Тот, правда, серость, не понял сначала, о чем речь. Пришлось по-простому объяснить: утку зажечь надо, чем облить? Ну он меня и подвел к стеллажам, сказал: «Словно факел вспыхнет».
– Да уж, – покачал головой Максим, – и впрямь полыхает, чисто нефтяная скважина, ты ничего не перепутала? Может, керосинчику плеснула?
– Я, – гневно заявила Ленка, – никогда ничего не путаю!
– Есть-то ее как? – недоумевала Нора. – Ведь не притронуться!
– А меня другой вопрос смущает, – прищурился Максим. – Ладно, ее облили и подожгли, но ведь ничего не получится. Снаружи обуглится, а внутри сырой останется!
– О боже, – закатила глаза Ленка, – вы, конечно, самый сообразительный у нас! Прямо Кричевский!
– Кто?
– Кричевский!
– Наверное, ты хочешь сказать Лобачевский?
– Какая разница, – подскочила Ленка, – не умничайте, может, вы лучше всех жуликов ловите, только в кулинарии ничего не смыслите. Уточку сначала запекают, а потом, готовую, перед подачей на стол поджигают!
– Зачем? – вопрошал Макс. – Бедная птичка, сначала напихали в нее нечто, совершенно не гармонирующее с мясом, потом пекли, затем жгли, за что такие мучения животному?
– Утка не птица и не животное, – гневно заявила Ленка.
– Кто же она? – заинтересовался приятель.
– Утка, – рявкнула Ленка. – Утка – это утка!
– Оригинальное высказывание, – хихикнул Макс, – сам понимаю, что это не корова. Но к какому виду она принадлежит?
– Хватит вам, Дарвины, – прервала спор Нора. – Лучше скажите, как потушить сей кострище? Лена, действуй.
– В книжке написано: фламэ тухнет само. Вроде жидкость моментально сгорает, за пару секунд.
– Это, – ткнул Максим пальцем в весело пляшущие языки пламени, – фурычит уже давно, гляньте, там сплошной уголь получился.
Ленка набрала полную грудь воздуха и дунула. Огонь вспыхнул сильней.
– Может, водой плеснуть? – показала Нора на бутылку «Святого источника».
– Мокрое есть невкусно, – рассердилась Лена. – Между прочим, я готовила блюдо четыре часа вовсе не для того, чтобы вы его утопили.
– Ты предпочитаешь увидеть свой шедевр сожженным? – захохотал Максим.
Ленка не успела ничего ответить, потому что утка вдруг издала странный звук, похожий на треск и хрюканье одновременно.
– Что это? – изумился я.
– Предсмертный вопль, – пояснил Макс.
Он хотел было продолжить, но поднос, на котором покоилась тушка, внезапно полыхнул.
– Ой, мама! – взвизгнула Нора и схватилась за бутыль с водой.
Поздно. Огненная дорожка понеслась по скатерти. Все, кроме Норы, вскочили с места и забегали. Максим топтал ногами огоньки, падающие на ковер. Нора лила минералку в бушующее пламя, Ленка лупила утку посудным полотенцем. Жаркие полоски огня носились по всей столешнице. И тут раздался звонок в дверь. Я бросился в прихожую. Ленка метнулась на кухню.
Вслушиваясь в вопли, доносившиеся из столовой, я распахнул дверь и обнаружил на пороге соседа, мужика лет пятидесяти, которого весь дом зовет Леликом.
– Иван Палыч, – занудил он, – дай сигаретку, неохота в ларек бежать.
– Не до вас сейчас! – нервно воскликнул я, краем глаза наблюдая, как Ленка тащит в комнату ведро с водой.
– Что стряслось? – начал любопытствовать Лелик.
Я уже хотел выставить его, но тут из столовой раздался крик. Бросив Лелика, я кинулся на звук.
Посреди комнаты стоял мокрый с головы до ног Максим.
– Какого черта ты облила меня ледяной водой? – вопрошал он у Ленки.
– Извините, промахнулась, хотела на стол попасть.
– Мы его уже успели потушить без тебя!
– Простите.
– Что вы тут делаете? – полюбопытствовал Лелик. – Шашлык жарите?
– Почти, – вздохнул Макс, снимая свитер, – из утятины. Вон, на том, что было когда-то столом, лежит то, что недавно походило на птичку.
– Утка не птица, – завела Лена.
– Сделай милость, – попросил Макс, – принеси бутылку, где хранится жидкость для твоего… Как, черт возьми, блюдо называется?
– Фламэ!
– Неси!
Ленка ушла.
– А почему не на кухне печете? – недоумевал недалекий Лелик.
– Они еще в ванной козу держат, – сообщил Макс. – Шутники.
Лелик замер с открытым ртом.
– Вот, – сообщила Ленка, потрясая довольно большой емкостью из темно-зеленого стекла, – жидкость «Птоломей».
– Как? – восхитился Макс и выхватил у кухарки из рук бутылку. – «Птоломей»? Бьюсь об заклад, на этом заводе сидят двоечники. Они явно имели в виду Прометея, насколько помню, это он баловался с огнем и доигрался. Однако какая убойная штучка! Теперь понятно, почему птичка весело полыхала.
– Утка не птица, – с тупым упорством повторила Ленка, – каждому известно. Не птица.
– А кто?
– Пернатое!
– Ой, держите, сейчас упаду! – развеселился Макс. – Лена, ты гениальный зоолог.
