Галина Куликова - Банановое убийство
Они очутились в темном помещении, но не успели испугаться, потому что Леонид Николаевич хлопнул по выключателю, и тут же загорелась лампа под пышным абажуром, похожим на старинную дамскую шляпку. В комнате никого не было, кроме одной‑единственной старушки нечеловеческого возраста, которая сидела на деревянной скамейке и тонким голосом выводила:
– Ой, да поеду я на ярмарку гулять! Ой, буду я там красных девок забавлять!
Несмотря на довольно бодрый текст, получалась это чудовищно заунывно и действовало на нервы людям, озабоченным поисками похищенной девушки. Все попытки вступить с бабушкой в контакт не увенчались успехом. Сложив ручки на коленях, она продолжала гнуть свое:
– Ой, буду я из лука уточек стрелять!
– Кто‑нибудь может ее заткнуть? – злобно воскликнул Герман, оглядываясь по сторонам.
В комнате было прибрано и даже красиво, на столе лежала кружевная салфетка, стояла вазочка с баранками. Вместо самовара на почетном месте красовался электрический чайник.
Сильвестр пробежался по всему дому и произнес:
– Никого нет, как я и думал. Можете позвать женщин.
Майя с Шурой вошли и уставились на старушку, которая глядела в противоположную стену и продолжала свое выступление:
– Ой, да на товары буду цены набавлять!
– Кто это? – спросила изумленная Шура.
– Она не говорит, – коротко ответил Сильвестр.
– Бабушка, у вас тут не было такой красивой девушки с такими красивыми глазами? Ее Тоней зовут…
– Ой, да стану яствами столы я уставлять!
– Смотрите, здесь записка!
Майя схватила со стола лист бумаги, прочитала вслух: «Вас ждут на Курском вокзале».
– А то мы забыли, – проворчал Герман. – Козлы. Узнать, кому этот дом принадлежит, труда не составит.
– Да вот ей наверняка и принадлежит, – заметил Сильвестр и поглядел на бабушку тяжелым взглядом.
– Ой, да стану миламу я письма отправлять!
– Можно, я ее задушу? – с надеждой спросил Герман. – У меня просто руки чешутся.
– Оставьте ее в покое, – заступилась Майя. – Лучше давайте думать, что делать дальше.
– А что мы вообще рассчитывали здесь найти? – задала вопрос Шура.
И Сильвестр признался:
– Лично я – ничего.
– Но ведь зачем‑то они продиктовали номер телефона, – не согласился Герман.
– Может быть, нас хотели из квартиры выманить? – предположила Шура. И сама же себя успокоила: – Ничего, там Костя остался. Он парень хоть куда.
Майя вскинула глаза на своего босса. Она‑то знала, что никакого Кости в квартире нет. Что Костя сейчас в Ильменском, пытается отыскать людей, которые знали Тониных родителей.
– Ой, да буду статью красных девок удивлять!
– Давайте закроем ее в чулане, – предложил Леонид Николаевич, задумчиво пожевав губами.
– Да ладно, – махнула рукой Шура. – Сейчас у нее рифмы закончатся, и эта «Песнь о вещем Олеге» сама собой затухнет.
Все с напряжением ждали, пока певица переведет дух. Наконец она набрала в чахлую грудь достаточно воздуха, чтобы продолжить:
– Ой, да буду милую я в губы целовать! Буду перстни ей на пальцы надевать!
– Ах, черт! Схалтурила бабка, – воскликнула Шура и крикнула: – Эй, «целовать» не рифмуется с «отправлять», «стрелять» и «удивлять»!
– Ну и что вы теперь предлагаете? – спросил Герман Бессонова таким тоном, как будто тот обещал в конце пути подать Тоню на блюдечке с голубой каемочкой, а в результате всех обманул.
– Не знаю, не знаю, – пробормотал тот, прохаживаясь по комнате и разглядывая обстановку.
– Ой, да буду я ларцы резные открывать!
– Может быть, соседей опросить?
Шура тут же возразила:
– Уверена, тут все соседи – бабкины друзья. Вы чего, песен не наслушались? Так они вам тоже споют, а то еще и спляшут.
– Послушайте, Сильвестр, – подал голос Леонид Николаевич. Виду него был жалкий, за последние несколько часов он как будто даже потерял в росте. – Вы же… Вы же что‑то нашли, правда? Помните, как ловко вы тогда про каждого из нас рассказали – что у Изольды горло болит и что Герману зуб запломбировали… Неужели за все это время вы не ухватились ни за одну ниточку? Хотя бы тонюсенькую?
Глаза у него подернулись влагой.
– Скажите, что у вас есть зацепка!
– Только одна, – ответил Сильвестр.
Достал из кармана плоскую упаковку спичек и подбросил на ладони, ловко поймав в кулак. На этикетке было написано: «Ресторан „Диванчики“».
Глава 13
Как только Майя увидела в руках Сильвестра эти самые спички, ее захлестнуло дурное предчувствие. А когда вся компания направилась к джипу, чтобы взять курс на ресторан «Диванчики», на душе скребли уже по меньшей мере четверо Везареспулов. Вот тут‑то она и решила пойти на хитрость. Отстала от остальных и позвонила по рабочему телефону Стасу Половцеву, моля про себя, чтобы он оказался на месте. «Окажись на месте, окажись на месте!»
– Половцев, – услышала она знакомый голос.
– Старший лейтенант, – сказала она, не тратя времени ни на какие «здравствуйте», – вы не ищете свой мобильный телефон?
– А‑а, гражданка Долинина, – откликнулся он. – Вы хоть понимаете, что такое мобильный телефон для оперативного сотрудника милиции?
– Я готова отдать его прямо сейчас.
– Ничего не получится, я уезжаю. И если вы третесь где‑то внизу, смело можете отчаливать домой.
– А вы далеко уезжаете?
Майя расстроилась столь искренне, что Стас насторожился.
– Уж не влюбились ли вы, гражданка Долинина? – с подозрением спросил он. – Это было бы опрометчиво с вашей стороны. Объект страсти, увы.
не отвечает вам взаимностью. Так что не обольщайтесь.
– Да поняла, поняла, – пробормотала Майя. – Я и не обольщаюсь. Просто босс собирается вляпаться в одно дело…
– Я вот удивляюсь, как это он до сих пор еще ни во что не вляпался.
– Давайте я вам на всякий случай адрес того места скажу, куда мы сейчас едем. Это ресторан «Диванчики» на Беговой. – Она назвала улицу, номер дома и добавила: – Вдруг вы где‑нибудь рядом будете? Могли бы заехать за своим телефоном.
– Ваша идиотская хитрость не сработала, – ответил Стас. – Если вы желаете заманить меня в этот ресторан, чтобы я прикрыл задницу вашего босса, то я отвечаю – нет. Я не крутой Уокер, великий и ужасный. У меня нет времени заниматься благотворительностью. Я и так вам без конца справки выдаю, как «Единая справочная города Москвы». И что мне за это бывает?
– Я же вам говорю «спасибо», – обиделась Майя, отвернувшись от босса, который издали делал ей знаки руками.
– Хорошо, я повешу все ваши «спасибо» в рамочках на стену.
– А чего же вы хотите? – удивилась Майя. – Денег, что ли?
– Ну и дура вы, гражданка Долинина, – ответил Стас и бросил трубку.
Майя набрала номер еще раз, но линия оказалась занята. Что оставалось делать? Лезть в джип и начинать молиться.
Впрочем, лезть в джип сразу не получилось. Сильвестр вдруг решил, что раз они на природе, в машину могли проникнуть насекомые. И долго стучал какой‑то щеткой по сиденьям, надеясь выколотить оттуда все живое. Компания покорно ждала, пока он угомонится. Потом он выбросил в траву освежитель воздуха и апельсин, который нашел по запаху в «бардачке», избавился от бутылки с недопитым морсом – чтобы не привлечь пчел, и только после этого позволил пассажирам занять свои места.
Ресторан оказался маленьким, но прелестным. «Вот если бы прийти сюда просто так, а не для того, чтобы заниматься расследованием!» – подумала Майя, оглядываясь вокруг. Заявленные в названии диванчики оказались полосатыми, на столах лежали тонкие салфетки, на окнах висели воздушные шторки. Опрятные девушки, все как одна с косами, принимали заказы. Вновь прибывшие попросили столик на шестерых и молча расселись. Майя, разумеется, выбрала место рядом с Сильвестром. Вряд ли босс отважится заказать здесь еду, но, возможно, захочет выпить кофе или чаю. Однако даже чаю он не захотел.
– Воды без газа, – потребовал у официантки.
Остальные тоже заказали только напитки.
– Кусок в горло не лезет, – пробормотал Леонид Николаевич, отирая лоб платком. – Страшно подумать, Тоня в руках бандитов, а мы тут соки распиваем…
– Ты лучше по сторонам смотри, – шикнул на него Герман. – Тебя для чего сюда привезли? Чтобы ты мозгами шевелил, а не сопли распускал.
Возможно, это прозвучало грубо, но по сути верно. Леонид Николаевич фыркнул и стал смотреть по сторонам. В это время официантка как раз принесла чашку кофе для Майи.
– Надеюсь, вы не посыпали его корицей? – капризно спросил Сильвестр.
– Нет, – растерялась девушка.
Не успела она поставить чашку на стол, случилось невероятное.
Леонид Николаевич неожиданно высоко подскочил на своем месте, после чего издал короткий страшный крик. Примерно так кричит мать, заметившая, что ее ребенок случайно наступил на крокодила. В следующую секунду он стартовал из‑за стола, в несколько горилльих прыжков пересек зал и с разбега прыгнул на незнакомую женщину, попытавшись еще в полете обнять ее руками и ногами, чтобы не упустить.
