Дарья Калинина - ЗАГС на курьих ножках
Идти пришлось долго. Лес несколько раз сменился. Из лиственного с густым подлеском и кустарниками он перешел в соснячок, где спрятаться между редкими стволами деревьев было почти невозможно. В этом соснячке Нюрка чуть было не потеряла свою тетку. Она так боялась попасться той на глаза, что слишком далеко отпустила от себя, а потом не смогла найти. Сразу за соснячком начиналась низменность, заросшая густым ивняком, в котором тетенька быстро скрылась, и Нюрка не могла сразу найти свой объект слежки.
Что Нюрка пережила за эти минуты, лучше никому не рассказывать. Самой Нюрке казалось, что, плутая по этому ивняку в поисках следов тетеньки, она потеряла весь отпущенный ей природой запас нервных клеток. Наконец впереди послышался шорох, и оказалось, что все это время Нюрка металась совсем недалеко от своей тетеньки. Нюрка даже испугалась, а не выдала ли себя, не засекла ли ее бдительная тетенька, но той, похоже, было не до Нюрки.
За ивняком снова начинался смешанный лес. И тетенька пошла быстрей. Шаг ее сделался уверенней, словно бы она уже бывала в этих местах, хорошо их знала и знала, куда ей нужно сейчас идти. Так и оказалось. Тетенька подошла к большому камню, торчащему из земли почти в человеческий рост. Его шершавые бока поросли мхом, а во впадинках так и редким кустарником. Тетенька опустилась на четвереньки, взяла маленькую лопатку, которая была у нее с собой и начала копать у подножия камня.
Нюрка молча наблюдала за происходящим. Она уже смекнула, что тетенька собирается доверить украденное у них золото на хранение земле у этого камня. И Нюрка торжествовала. Она разгадала замысел хитрой тетеньки. Значит, она, маленькая Нюрка, на деле вышла хитрей опытной старой лисы.
Потирая свои маленькие ладошки, девушка весело улыбалась и шептала самой себе:
– Как хорошо все получилось! Умница! Как славно вышло!
И правда Нюрке повезло. Ей надо было лишь дождаться, пока тетенька закончит свою работу. А когда та уйдет, спокойно выкопать это золото. И можно уходить! Никто в целом мире, в том числе и тетенька, которую Нюрка побаивалась, не докажет, что золото это теперь находится у Нюрки. Мало ли кто мог его выкопать!
Была и еще одна мысль, которая также радовала Нюрку.
И с Вованом теперь кладом делиться не придется! А Андрею и подавно не надо, он и так богатенький. Ну, к чему ему еще и золото? Про Катю и ее дядю девушка предпочла вообще не думать. Эти вообще сбоку припека, только приехали и сразу подавай им весь клад предков! Обойдутся они все! Не подозревая о присутствии совсем рядом трех своих друзей, Нюрка уже лишила их права на дележ клада.
Ни на одно мгновение в голове у Нюрки не мелькнуло сомнение. Ни на секунду она не подумала, что так поступать дурно. Жадность, проклятая жадность, унаследованная Нюркой от предков, взяла в этот миг свое. Нюрка даже не знала, она чувствовала, что точно так же поступил бы и ее прадедушка, и ее прапрадедушка, и все прочие, сколько их там было. Вот только Нюрка забыла, до чего довела жадность ее прадедушек и всех прочих. Как из известных всей округе богачей их семейство превратилось в жалкое сборище доживающих свои дни опустившихся алкоголиков.
Сама матушка Анна уже закончила свою работу. Вид у нее был довольный. Она утрамбовала раскопанное место ногами, прикрыла мхом, снова утрамбовала. Потом подумала и принесла несколько упавших веток, присыпала все листьями. Теперь ни одному человеку, если не знать, нипочем не догадаться, что в этом месте что-то спрятано. Матушка Анна еще постояла немножко возле камня, бормоча что-то про себя, а потом круто развернулась и пошла прочь.
Дождавшись, когда она уйдет, Нюрка проворно нырнула к камню. Скорей! Копать! Руки у девушки дрожали. Лопаты или другого орудия у нее не было. Но разве это беда? Нюрка и своими маленькими лапками с нарядным маникюром работала очень проворно. Земля была рыхлой. Алчность придавала Нюрке сил. Жалеть собственные ногти она не собиралась. Она копала, даже постанывая от нетерпения, как вдруг услышала за своей спиной чьи-то шаги. И Нюрку сковал ужас. На мгновение ей представилось, что это вернулась ее дражайшая тетенька. Тогда полный конец, Нюрке уже несдобровать!
Но, обернувшись, девушка, к своему великому облегчению, увидела всего лишь Вована, а вместе с ним Андрея и выглядывающую из-за их спин Катюшу.
– А, это вы!
Нюрка попыталась заслонить выкопанную землю. У нее еще оставалась надежда, что она сумеет обмануть своих друзей, убедить их, что здесь искать нечего. Но не тут-то было. Ее даже не стали ни о чем спрашивать. Просто мужчины подошли к камню, отодвинули Нюрку в сторону и стали копать сами. Неудачливая кладоискательница стояла рядом и кусала губы от досады. Но что она могла поделать? Только стоять и наблюдать за тем, как быстро идет дело у Вована с Андреем.
Не прошло и десяти минут, как наружу показалась перепачканная землей мешковина. А затем, кряхтя, мужчины извлекли из влажной земли и сам клад.
– Второй раз его нашли, – сказал Андрей, вытирая пот со лба. – Теперь уж точно нашим будет!
– Ни дяди Сережи, ни матушки Анны, – поддержал его Вован. – Ребята, победа!
Зря он так сказал, потому что сглазил. Все было хорошо ровно до этого момента, когда из-за деревьев вышел дядя Сережа. Он был один, если не считать двустволку, которую он сжимал в своих руках, а целился в друзей!
К этому времени уже стало светать, так что разглядеть ружье в руках у дяди Сережи друзья могли очень даже запросто. Ружье у него было охотничье, дядя Сережа ходил с ним и на кабана, и на волка, и количество трофеев у него в доме производило впечатление на всякого гостя.
Во всяком случае, Вован с Нюрой, которые имели возможность уже полюбоваться многочисленными головами животных, украшавшими стены дома, сейчас испуганно охнули. Да и Андрей побледнел. Он тоже помнил, скольких оленей и лосей забил лично по его заказу дядя Сережа. Ничего зазорного в этом Андрей никогда прежде не находил. Мясо использовали в пищу. Шкуры для ковров. Рога для декоративных изделий. Никогда Андрей не задумывался о тех животных, которых приносил в жертву своему желанию украсить свой дом, разнообразить рацион. И лишь сейчас, глядя в черное дуло ружья дяди Сережи, в сердце Андрея впервые шевельнулось что-то похожее на сочувствие тем лесным зверушкам, которые были истреблены по его прихоти и заказу.
Также Андрей хорошо знал, что оружие у дяди Сережи хотя и двуствольное, но имеется в нем специальная камера для еще одного запасного заряда. Даже сейчас Андрей мог в уме произвести эти нехитрые арифметические действия. Друзей у камня четверо, а выстрелов, которые может сделать дядя Сережа, три. Кому-то одному может и посчастливиться, он уцелеет. Но дядя Сережа не дурак, сперва он прикончит мужчин как самых опасных противников. Ну, а Нюрку или Катюшу крепкий мужик легко добьет потом и прикладом. При меткости стрельбы дяди Сережи нечего было и надеяться, что хоть кто-то из парней уйдет с такого расстояния от старого охотника.
Возле камня поэтому повисло тяжелое молчание.
– Вот что, ребятки, – произнес дядя Сережа, которому долго тянуть эту паузу не хотелось. – Берите-ка вы этот мешок и пойдемте со мной.
– Куда?
– Увидите.
Спорить с человеком, который в тебя целится из ружья, как-то не слишком хочется. И друзья выполнили, что им было велено.
Идти пришлось минут десять. Шли они строго на север. И остановились у высокой рябинки с приметным раздвоившимся вверху стволом. Неподалеку от нее была ровная полянка, на которую дядя Сережа и указал.
– Ройте там ямку.
– Зачем?
– Ройте, родимые.
И хотя голос дяди Сережи звучал ласково, оружие он не опускал. Друзья принялись рыть. Рыли они долго. Вырыли довольно глубокую яму, но дядя Сережа все не успокаивался.
– Глубже! Больше!
У Вована были с собой в рюкзаке складные саперные лопатки, которыми они во время поисков клада пользовались с Нюркой. С помощью этих лопаток друзья вырыли большую яму. И чем дольше они рыли, тем худшие их охватывали предчувствия.
– Уж не могилу ли мы для самих себя копаем?
– Похоже на то.
Копать в песчаной почве было легко. Но дядя Сережа все поторапливал. Наконец он удовлетворенно кивнул и скомандовал:
– Стройтесь в ряд.
Друзья построились.
– Да не так, а возле ямы!
Ну, точно! Собирается их перестрелять. И чтобы трупы не таскать, так их выстроил, чтобы сразу в яму попадали! Фашист!
Лицо у старого дяди Сережи сейчас и правда сделалось каким-то фашистским. Так что не было у подельников никакой надежды на пощаду. И все-таки Нюрка рискнула.
– Дядя Сережа, – пискнула она. – Мы же с вами родственники!
– Молчи, сопля. Никакая ты мне не родня. Жене моей, может, ты и родня, а мне – никто!
– Дяденька, но вы же меня знаете.
– И чего?
– Неужели стрелять будете?
Дядя Сережа молчал. И от этого повисшего над ямой молчания было еще тяжелее, чем от самых ужасных слов.
