Дарья Донцова - Золушка в шоколаде
– Что вы! – замахала руками «булочка». – Он замечательный молодой человек, очень вежливый. Сейчас подобное воспитание редкость! Василий всегда вперед пропустит, дверь придержит, поздоровается, улыбнется, непременно скажет: «Варечка, вы прелестно выглядите, этот платочек замечательно подходит к сумке…»
– Василий звал вас Варечкой? – поразилась я.
– Ничего удивительного, – обиделась тетка, – я же еще молодая женщина! Так о каком отчестве может идти речь?
Я покосилась на покрытую сеткой морщин шею Варечки и деликатно промолчала.
– Чудесный юноша, – захлебывалась от восторга толстушка, – но вот его, как бы поделикатней сказать, кхм, девушки… Вот те да! Скандалы устраивали, в дверь колотили, одна створку поджечь собралась. А месяц назад драка вспыхнула. Василий со своей, кхм, знакомой пришел, а другая вон там, на подоконнике, сидела. Спрыгнула она с него – ну чистая кошка! – и давай новой пассии волосы рвать. Крик, визг! Василий убежал, наверное, за милицией, а я чуть сердечный приступ не получила. Чем дольше смотрю, тем яснее понимаю: смертоубийство случится, необходимо меры принимать. Взяла ведро, налила ледяной воды и окатила фурий. Они сначала заорали, потом вдвоем на меня набросились, а я в квартиру забежала, заперлась и кричу изнутри: «Только посмейте дверь ломать, милиция приедет, по статье за взлом пойдете!» Это их слегка отрезвило, слышу, остановились, сопят. Вам ни за что не догадаться, как они потом поступили! Вытащили губную помаду, лак для ногтей и всю дверь мне нецензурщиной исписали. Конечно, я обратилась потом к Василию, сказала: «К тебе претензий никаких, но твои подружки… Может, мне стоит к Жанне Клоповне обратиться, к твоей родной тете?»
– Доктор Жанна Калиоповна близкая родственница Василия? – удивилась я.
– Ну да, – охотно подтвердила соседка. – У нее здесь однокомнатная квартира, и, надо сказать, неплохая. Район у нас центральный, метро недалеко, дом старой постройки, потолки высокие, кухни просторные. Десять метров – это, по-вашему, как?
– Если учесть, что основная масса москвичей готовит еду в пятиметровой кухне, то это просто мечта!
– У меня две комнаты, – тараторила Варечка, которой вовсе не требовались мои ответы, вопросы она задавала риторически, – а у Жанны Клоповны одна. Очень неудобно спать, смотреть телевизор, принимать гостей – все на одном крохотном пятачке. Лучше, если имеешь спальню и гостиную, так?
– Кто бы спорил, – кивнула я, – в просторной квартире меньше поводов для скандалов с родственниками.
– Жанне Клоповне крупно повезло, – с горящим взором вещала Варечка, – предложили ей место главврача в подмосковной больнице. У Жанны Клоповны и мама, и папа из врачей. Девочка с детства по больничным коридорам моталась, только о профессии врача и думала. Семейное дело! Традиция! Династия! Конечно, им троим квартирка мала была. Клоп Аристархович, отец Жанны…
Варя остановилась и захихикала.
– Он вообще-то не Клоп, а Калиоп, но в доме все его так называли…
Я прислонилась к стене, а Варечка продолжала фонтанировать. Даме было некуда торопиться, она, по всей видимости, жила одна и накинулась на неожиданную собеседницу, словно моль на новый шерстяной платок. За короткий срок она выложила мне все, что знала про семью Бурмакиных, а знала Варечка почти все – очевидно, большую часть свободного времени женщина проводит, подглядывая в «глазок» за соседями.
Калиоп Аристархович и его жена Илона жили тихо, рано уезжали на работу, возвращались ночью. Варечка, которая родилась и выросла в доме на проспекте Мира, практически не встречалась с родителями Жанны. Но один раз, когда у ее мамы заболело сердце, девушка вспомнила, что соседи – врачи, и, несмотря на ночной час, ринулась звонить в чужую квартиру.
Илона, услышав о проблеме, мягко сказала:
– Мы с мужем психиатры, к кардиологии не имеем отношения.
Но после этих слов она все же взяла аппарат для измерения давления и пошла к маме Вари. И тут же сказала:
– Похоже на гипертонический криз, срочно вызывай «Скорую».
В субботу Варя принесла соседке коробочку конфет, старших не оказалось дома, в квартире была лишь десятилетняя Жанна.
– Родители не разрешают мне ничего от людей брать, – сказала девочка с такой суровостью, что Варечка растерялась и принялась оправдываться:
– Твоя мама очень нам помогла, я ее ночью с постели подняла!
– Врач всегда на работе, – не дрогнула Жанна. – День, ночь – без разницы, он клятву Гиппократа давал! Я тоже в медицинский пойду…
Варя замолчала, расказав эпизод из своей молодости, набрала полную грудь воздуха и понеслась дальше:
– Вот какая семья, честная, работящая! Оставалось лишь удивляться, где Жанна мужа нашла. Мерзавец! Уголовник! В прямом смысле этого слова – сидел за решеткой! Вернее, он там живет! Выйдет Юрка на короткий срок и опять – туда! Давно, правда, его не видела, с тех пор, как Жанна Клоповна при клинике поселилась. И ведь приличная женщина…
У меня от массы ненужной информации началась морская болезнь.
– Жанна Калиоповна неудачно вышла замуж? – перебила я сплетницу.
– О! Ужасно! Юрий из тюрьмы не вылезает! Но они в разводе.
– Сейчас она живет в Михайлове, вблизи психиатрической клиники?
– Точно, точно.
– А в городской квартире она поселила своего племянника Василия?
– Верно.
– У Илоны и Калиопа были дети?
– Ну да, Жанна.
– А кроме нее?
– Одну девочку родили, – подтвердила Варя, – уж очень…
– Значит, Василий никак не может быть племянником главврача, – перебила я трещотку.
Варечка изумилась.
– Почему?
– Племянник – это сын сестры или брата.
– Действительно! – ахнула женщина. – И как я раньше не догадалась! А кто он ей?
– Не знаю, – честно ответила я.
– Ой, ой, ой, – запричитала Варя, – я скумекала: сын родной! Просто Жанна не хотела признаваться, что от Юрки родила. Ну дела! Вот так новость! Сын!
Судя по раскрасневшимся щекам женщины, можно было не сомневаться – завтра с раннего утра по дому побежит сплетня: у Жанны имеется ребенок. Вот каким образом рождаются совершенно чудовищные, не имеющие никакого отношения к правде рассказы. Я не говорила о родстве между Жанной и Василием, наоборот, усомнилась в их кровной связи, и что вышло? Ладно, хватит ходить кругами, словно кошка вокруг тарелки с горячей кашей, задам вопрос прямо.
– Вы сегодня наблюдаете за лестничной клеткой?
– Я не имею привычки следить за соседями! – возмутилась Варечка. – Действую исключительно в целях безопасности! Времена темные, лифтера нет, кодового замка не поставили. Вдруг бандит какой? Посматриваю исключительно из бдительности.
– Девушка к Василию не приходила?
– Постоянно шляются!
– Я имею в виду – сегодня.
Варечка заговорщически подмигнула:
– Нет, тишина стоит. И сам ночевать не явился. Очень безалаберно поступил. Вчера – окно раскрыл и ушел. Сквозняк по лестнице гуляет, в мою квартиру засвистывает. Ну да Василий скоро явится, я ему все выскажу!
– Почему вы думаете, что он в ближайшее время вернется?
Варечка тоненько засмеялась.
– Бабы его на две категории делятся: замужние и свободные. Первых он сюда водит, а ко вторым сам ездит, если, конечно, условия того… позволяют, ну вы понимаете.
Я кивнула.
– Он и раньше на несколько суток пропадал, но больше чем на неделю – никогда. Быстро ему любовницы надоедают, – с восхищением констатировала Варечка.
– Значит, никто сюда не приходил, – грустно резюмировала я.
– Когда?
– Сегодня, пару часов назад.
– Была одна, – затараторила Варечка. – Такая фря! В ужасной куртке! Розовый воротник из плюшевого зайки! Чудовищная вещь! Хотя сейчас девушки диковато одеваются. И знаете, что самое интересное?
Я покачала головой.
– Девка эта уже сюда прибегала. Давно, но я ее запомнила. Обычно Василий состав поменяет, и красотка исчезает, а она опять прирулила. Звонила, звонила, потом стучать стала, правда, деликатно. Я уже хотела выйти и сказать: «Отсутствует Василий временно», – и тут она из сумочки книжечку вытащила и ручку, пару слов нацарапала и убежала.
– Где записка? – набросилась я на Варечку.
– Под половичком, – охотно ответила любопытная соседка. – Но в ней ничего не понять!
Забыв о приличиях, я наклонилась, подняла резиновый коврик и схватила сложенный листок бумаги.
– Эй, вы не имеете права! – возмутилась Варечка. – Верните на место! Нельзя читать чужие письма!
Но я уже бежала глазами по словам. «Уехала жуть».
– Ерунда какая-то, – протянула Варечка. – И не понять, чего она сказать хотела! Какая жуть? Куда она уехала? Зачем? Вот люди пошли! А все педагоги виноваты, не учат школьников четко и ясно выражать свои мысли, а потом орут: «Кругом малограмотные».
Я положила записку в сумочку и пошла к лифту.
– Безобразие! – выкрикнула Варечка и вцепилась в мое плечо. – Немедленно верните на место, это не вам предназначено!
