Дарья Донцова - Авоська с Алмазным фондом
– Вы меня надули! – вскипела Ольга. – Вызвали с товаром, хотя ничего покупать не собирались! Сегодня, между прочим, то же самое проделали. Некрасиво, однако.
– И вопрос «Почему вы расспрашиваете про Вилкину?» во время нашего общения в кафе вы задали не в начале встречи, а в конце, – не утихал я. – Вас не удивило, что Ирину ищут. Кстати, вы знаете, почему она не переехала в новую квартиру?
– А жить ей на что? – возмутилась Ольга. – Деньги из сейфа полиция сперла, работу хорошую не найти. Сначала Ирка свои вещи продала – объявление в газете поместила и быстро все скинула, шмотки-то хорошие были, дорогие. Но вырученных денег надолго не хватило. Вот она и решила: пока барак не разрушили, поживет там, а в новостройку парочки пускать будет за почасовую оплату. Я ей немного денег подкинула, Ирина купила кровать, белье постельное, электрочайник. Квартиру ей с муниципальным ремонтом дали, с дешевой сантехникой и плитой. Клиентов Вилкина через Интернет находила. Забегала в салон, строила глазки админу, тот ее бесплатно к компу пускал. Иногда ей везло, по две-три пары в сутки приходили, а порой неделю никого не было.
– Ира была больна? – спросил Филов. – Врать не стоит, правда наружу вылезет.
– Нет, – быстро ответила Оля и заплакала.
– Значит, ты ее убила, – подвел итог беседе Глеб. – А что? Все сходится. Денег у тебя шиш, Нечаева тебя на три веселые буквы послала, гениальной художницей ты только в Игнатьеве считалась, в Москве таких пруд пруди. Вот ты и решила, как бабло получить: Ирину отравить и, подделав завещание, захапать ее новое жилье.
– Перестаньте! – закричала Оля. – Я ее любила, она была единственным родным мне человеком на всем свете. Иришка уже умерла, когда я пришла!
– С этого места поподробнее, – приказал Филов.
Светлова вытерла ладонью вспотевший лоб и заговорила, перемежая рассказ всхлипываниями.
– …Мобильного телефона у Иры не было, номер давно отключили за неуплату, дорогой аппарат, когда-то украденный из салона, Вилкина продала. Ей реально не хватало даже на хлеб с кефиром. Девушка оказалась в беспросветной нищете, в таком черном безденежье, что и представить трудно. Воровать, как раньше, вещи из магазинов она не могла, поскольку совершила глупость – продала все свои новые фирменные шмотки и туфли.
Прежде удачно промышлявшая кражами, Ира очень хорошо знала: стащить что-то проще всего в дорогом пафосном месте. Там в кабинках для переодевания не установлена видеоаппаратура – владельцы таких торговых точек боятся потерять клиенток, способных, не моргнув глазом, выложить пятьдесят тысяч евро за сумку. И продавщица никогда без спроса не войдет в кабинку, будет покорно ждать, пока потенциальная покупательница пересмотрит кучу отобранных вещей. Ограничений по количеству внесенных в примерочную платьев нет, и пластиковый жетон не дадут, и не спросят на выходе в зал: «Эй, на номере указано, что ты брала в зале четыре шмотки, почему три сдаешь? Где еще одна?» А вот в дешевых моллах все наоборот: везде, даже там, где люди раздеваются, висят маленькие незаметные камеры. Администрация божится, что не подглядывает за посетителями, но это ложь.
Теперь плохо одетую неухоженную девицу не пускали в бутики, а в более дешевых магазинах за ней немедленно на всякий случай начинали хвостом ходить охранники. Ну да, на Ире же, впавшей в нищету, были те вещи, которые она вытаскивала в секонд-хенде из ящиков с табличкой «Берите даром». Сами понимаете, как выглядели наряды.
А потом вдруг Вилкина приехала к Оле в красивой голубой джинсовой юбке, синих балетках со стразами и очаровательной белой блузке, на руке у нее висела кожаная сумка от дорогого бренда, на лице сверкал макияж, в ушах покачивались серьги – бижутерия, но тоже недешевая.
– Вау! – ахнула Светлова.
– Невезуха кончилась, попер фарт, – засмеялась Ирина. – Сперла в метро у какой-то тетки пакет, там шмотье лежало. Дура его на пол поставила, сама в книгу Смоляковой вцепилась, рот разинула. Отныне жизнь по-другому покатит, в таком виде я в любой бутик зайду и там от души оттянусь. Жаль, что идиотка черный лифчик себе купила. Белье красивое, дорогое, но под белый верх его не надеть. Приспичило же ей бюстик как на похороны купить… Но ничего, еще пригодится. Оцени фарт – все моего размера! Записалась в салон на завтра на стрижку. В пакете еще кошелек был, денег немного, но на парикмахерскую и еще кое на что хватит. Завтра в пять вечера жду тебя в кафе «Помело», угощаю ужином.
– Ты поосторожней, не зарывайся, не воруй много, – предупредила Оля.
– Не учи меня! Забыла? Я же гений тыринга! – окрысилась Ира и чихнула. – Вот черт, кажется, простудилась.
В назначенное время Оля пришла в кафе. Но Вилкина не появилась. Подруга не забеспокоилась, подумав, что у Ирины разыгралась простуда. Решила все-таки проведать больную, поехала в барак и обнаружила в комнате мертвое тело.
Светлова впала в панику, выбежала на улицу. Там у нее подкосились ноги, пришлось сесть во дворе на лавочку. Из аварийного дома выселили жильцов, лишь на первом этаже весело гуляли алкоголики, никто не видел, как Ольга в невменяемом состоянии вылетела из подъезда.
Некоторое время она приходила в себя, наконец обрела способность мыслить. То, что подруге уже не помочь, ей стало понятно сразу. Но куда теперь денется новая квартира Вилкиной? И Оля решила действовать.
Прежде всего она поехала в редакцию журнала, для которого рисовала комиксы. Издание принадлежало крутому холдингу, там был собственный нотариус, сорокалетняя Анна, супруга одного из хозяев объединения. Светлова никогда не понимала, зачем богатой тетке сидеть в офисе и шлепать печати на разные документы, но сейчас знакомство с ней оказалось очень даже на руку. Художница вошла в кабинет и сказала Анне:
– Подруга хочет подарить мне свою квартиру и составить завещание в мою пользу. Но, как назло, сломала ногу, лежит пластом. Я принесу вам ее паспорт, дайте бланки с нужным текстом, Ира их подпишет.
И нотариус сделала все, о чем просила Светлова.
– Ну и ну! – не выдержал Филов. – Нотариус, супруга небедного человека, пошла на нарушение, за которое можно не только лишиться работы и доброго имени, но и очутиться под судом? Мало в это верится.
Ольга опустила голову. Я внимательно посмотрел на девушку. Возможно, Светлова и испытывает большие материальные затруднения, однако неплохо одета, модно причесана. Во всяком случае, нищенкой точно не выглядит. Неужто торговля сомнительной косметикой приносит хороший барыш? Сомневаюсь. Думаю, Олечка не изменяет своим детским привычкам – продолжает вымогать у людей деньги. Я еще раз окинул ее взглядом и спросил:
– Вы что-то знали про Анну и пообещали молчать, если она оформит документы?
Девица поджала губы.
– Я не хотела поступать таким образом, но другого выхода не видела. Имущество одиноких покойников забирает государство. Думаете, жилье нуждающимся отдадут? Фигу. Его себе какой-нибудь чиновник захапает. Я не следила за Аней, просто однажды поздно вечером увидела на подземной парковке, как она с охранником трахается. Вот ведь дура, из-за разового секса рисковала богатого мужа потерять…
– У вас есть машина? – удивился я.
– Нет, случайно нажала в лифте кнопку «паркинг», – соврала Оля.
Я решил не давить на Светлову.
– Значит, вы вернулись в комнату, где лежала мертвая Ира. Причем дважды. Сначала забрали паспорт покойной, а потом положили на тумбочку предсмертную записку, подделанную вами. Так?
– Пришлось, – поежилась Светлова. – Я чуть не умерла от ужаса!
Глеб скривился.
– Мда, не всякий мужчина на такое отважится.
– Вы храбрая девушка, – польстил я Ольге. – Но зачем вам потребовалось писать завещание, если вы уже сделали дарственную на жилье?
Ольга прижала руки к груди.
– Анна сама поехала регистрировать документ куда надо, пообещала, что проблем не будет, у нее там подруга служит. Через несколько дней отдала бумагу, на ней были печати, все тип-топ. Но я переживала, вдруг тело найдут прежде, чем квартира моей станет? Вот и решила подстраховаться.
– А предсмертная записка зачем? – подал голос Глеб.
Светлова округлила глаза.
– Тогда полиция не станет заморачиваться. Понятно же – самоубийство. Ирину похоронят – и делу конец.
– А почему вы решили, что она совершила суицид? – напрягся я. – Может, вашу подругу убили!
Девица опешила.
– Ну… мне так показалось… Зачем кому-то Ирку жизни лишать?
– Пустой блистер лежал на тумбочке? Или вы его подсунули? – спросил Филов.
– Чего? – не поняла Светлова.
– Упаковка из-под таблеток, – пояснил Глеб.
