Алина Лис - К черту моральные принципы
Ныли неестественно вывернутые за спину руки, неприятно тянуло кожу. В пересохшей гортани поселился противный, железистый привкус крови.
– Пить… – прохрипела я, пытаясь сглотнуть несуществующую слюну.
– А, очнулась, спящая красавица. – Голос Стаса был доброжелателен и весел. – Учти, попробуешь кричать – я заткну тебе рот. А потом сделаю больно. Очень больно.
– Не… – Я закашлялась, остановилась и снова попыталась сглотнуть. – Не буду… Дай пить… Пожалуйста!
– Потерпи немного, моя сладенькая. Сейчас закончу и принесу тебе воды.
Я снова попыталась приоткрыть глаза. На этот раз получилось, хотя яркий свет был мучителен. К дятлу у правого виска присоединился второй, у левого. Теперь они долбились попеременно.
Стас сидел за столом на другом конце комнаты и проделывал какие-то манипуляции с лаптевским ноутбуком.
Попытка покрутить головой отозвалась такой болью, что я не удержалась и всхлипнула.
– Я кому сказал сидеть тихо! – прикрикнул Стас.
Отвечать не было сил. Я прикрыла глаза и попыталась расслабиться. Сейчас главное – прийти в норму. Все остальное потом…
Не знаю, сколько времени прошло. Боль в висках поутихла. Безумно хотелось пить. В воображении возникали и исчезали образы рек, озер, кристально чистых родников, колодцев. И все сильнее болели вывернутые руки…
Большая кружка с водой, поднесенная Стасом прямо к носу, вывела меня из забытья. Я выхлебала ее целиком, залпом. Это была всего лишь водопроводная вода, но, кажется, ничего вкуснее в жизни не пила.
– Спасибо.
Дятлы в голове почти утихли, и я рискнула оглядеться. Обычная комната. Обжитая. На стене совковый ковер, красно-коричневый, с «восточным» орнаментом. Неубранная двуспальная кровать, письменный стол. Везде легкий холостяцкий бардак.
На столе тихонько жужжит и покряхтывает лаптевский ноутбук.
Я сидела на полу, упираясь спиной в какую-то решетку. К этой решетке были примотаны мои руки. Ноги тоже скручены, сведены вместе и замотаны скотчем. Ради интереса попробовала пошевелиться, как-то изменить позу. Ни малейших шансов – Стас упаковал меня добросовестно.
– Не дергайся! – Даже такие вялые трепыхания не остались незамеченными. – Будешь брыкаться – я тебя снова вырублю.
– Но мне неудобно. И руки болят.
– Придется потерпеть. Не переживай, это ненадолго, – гоготнул он. Потом все-таки смилостивился, подхватил меня под мышки, слегка приподнял, поправил руки. Теперь основной вес приходился на спину. Стало легче.
Стас плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу и достал пачку «Мальборо». Бросил короткий взгляд в сторону ноутбука, зажег сигарету, затянулся.
– В сущности, я должен сказать тебе спасибо. Тебе и тому идиоту, который подорвал свою бензоколонку. Я тогда запаниковал, наделал кучу ошибок. Даже пистолет забыл. – Он хмыкнул. – Но мне повезло. Наверное, там, наверху, кто-то очень хочет, чтобы у меня все получилось.
– Ты – «Славик»? Я думала, тебя Стас зовут…
– Мое полное имя – Станислав. Терпеть не могу, когда меня называют «Славиком».
– Значит, это ты убил Лаптева. И Степу… – Пока у моего тюремщика есть настроение поболтать, надо вызнать как можно больше. – Но зачем?
– Что за вопрос? – удивился Стас. – Ради денег, разумеется. Все зло в мире от них, детка. – Он снова затянулся и выпустил несколько красивых колец дыма, которые медленно расползлись по комнате. – Ты задавай вопросы, если хочешь. Мне все равно делать нечего, пока программа пароль ломает, – дружелюбно произнес он.
Абсурдность предложения соответствовала абсурдности момента.
Что же – я достаточно пришла в себя, чтобы поиграть в вопросы. Тем более что Стаса явно распирало от желания похвастаться собственной предприимчивостью и ловкостью.
– Ты знал, что я Сашина жена?
– Нет, откуда? Мы сто лет не виделись. Я знал, что Сашок в разводе, с женой почти не общается. Я даже когда в твою квартиру залез, не понял, что она – это ты. – Он осуждающе покачал головой. – Ты меня с этой стрижкой и покраской провела.
– То есть ты не знал, что я была на заправке?
– Не-а. Спасибо, что так любезно во всем призналась. – Он снова ухмыльнулся.
– А зачем тебе лаптевский ноутбук понадобился?
– Потому что этот ублюдок спрятал ключ! – Стас коротко и злобно матернулся. – Сашок всегда мне не доверял. Со Степой было проще.
– Ключ?
– Ключ, ключ. Идиотизм, я бы взял его с собой. Или дома оставил. Кстати, ты не знаешь, куда он мог его засунуть?
Я вспомнила пакет, который Леська наотрез отказалась брать.
– Не знаю. Ты в его квартире смотрел?
Стас фыркнул:
– Ты меня за идиота держишь? Первым делом туда полез. Даже дверь ломать не пришлось, ключи от квартиры я у Сашки забрал. Нет там ничего.
Я и так знала, что нет. Лаптев отдал пакет с ключом кому-то из знакомых. Тому, кому мог доверять.
Стас снова затянулся. Разговоры о ключе испортили ему настроение.
– Вот, надеюсь, что в ноутбуке будет подсказка, – задумчиво протянул он. – А если не будет, то придется кое-кого поспрашивать. – Он подмигнул. – Ты ведь не будешь изображать пленную партизанку?
– Не буду, – прошептала я.
– Правильно. После третьего-четвертого ногтя даже немые становятся разговорчивыми.
– Я и так расскажу все, что знаю. – В горле опять пересохло. Я вспомнила Степана Крайнова, прикованного к батарее. У него было вырвано несколько ногтей. Стас не станет миндальничать и расшаркиваться, если ему нужна информация. – Я все расскажу! – пообещала я и с отвращением услышала в собственном голосе просительные нотки.
Стас затушил одну сигарету и тут же зажег следующую. Все-таки он немного нервничает. Нервничает, но скрывает. Означает ли это, что у меня есть шанс?
– А что будет со мной?
– Сама понимаешь, отпустить я тебя не могу, – задумчиво протянул он, – ты ведь сразу меня сдавать побежишь. Так что извини, ничего личного…
– Что?
– Придется убить. – Он выразительно провел ребром ладони по шее. – Ты не думай, я не маньяк какой-нибудь. Мне пытать и убивать совершенно не доставляет удовольствия. Но приходится. – Стас вздохнул.
– Сочувствую твоему бедственному положению. – Несмотря на ситуацию, я не смогла удержаться от сарказма.
– Посочувствуй своему, детка.
– «Детка» – дурацкое слово из американских боевиков.
– Да я никак обидел тебя, детка?
– Не обидел. Но ответь мне на один вопрос.
– Да хоть на десять! Время еще есть.
– Это ты повесил Микки?
Несколько минут Стас пытался понять, о чем я спрашиваю, потом расхохотался.
– Нет, Алиса, ты неподражаема! Я даже в чем-то понимаю Сашку.
– Польщена.
– Ну, конечно же, я! Рад, что ты его нашла. Кстати, Анжелы там рядом случайно не было?
– Нет, только я и Коля.
– Эх, такой перформанс пропал зря.
Наш разговор прервала телефонная трель. Стас поморщился, снял трубку с аппарата.
– Да, слушаю… – Пауза. – Алле, говорите! Алле! – Вместо ответа раздались короткие гудки.
Он раздраженно бросил трубку на рычаг и пожаловался мне:
– Школьники какие-то балуются. Уже не первый день.
Убийца докурил, кинул окурок в пепельницу и пошел на кухню. Оттуда донесся звук льющейся воды, шум электрочайника.
Я завертела головой. Стас примотал меня к «шведской стенке». Как большинство вещей, произведенных в Советском Союзе, «стенка» была совершенно неубиваемой. Все мои подергивания и попытки вырваться она переносила без звука. Процесс высвобождения осложнялся еще тем, что Стас примотал каждую руку скотчем к двум перекладинам – в районе локтя и запястья. Получилась на диво надежная и устойчивая конструкция. К сожалению.
Продолжить исследования помешало возвращение моего тюремщика. Он принес две кружки чая – мне и себе. Если бы он не собирался потом меня убить, я была бы тронута.
Стас присел рядом, поднес кружку к моим губам и наклонил. Я выплюнула чай и закашлялась.
– Ты чего?
– Горячо!
– А, ну ладно. Подождем, пока остынет. – И поставил кружку на стол. Сам снова устроился в кресле, аккуратно подул и начал прихлебывать горячий чай маленькими глоточками. Я исподтишка наблюдала за ним.
Нервничает. Не сильно, но нервничает.
– Вот чего я еще не понимаю. Взрыв на заправке… такое точное совпадение. Поверить не могу, что ты не имеешь к этому отношения.
– Можешь не верить, но я правда ни при чем. – Лицо Стаса расплылось в самодовольной улыбке. – Даже место встречи выбирал Сашок. Чистая удача, наверху кто-то любит меня.
– Почему тогда я видела синий «Ниссан» у квартиры Степы?
Он хмыкнул:
– Не знаю. А ты уверена, что это был тот самый «Ниссан»? Номер запомнила?
Какое там «номер»! Даже насчет модификации не уверена. Вроде как та машина, что стояла у входа в подъезд, была на пару лет постарше, но я слишком недолго ее разглядывала, чтобы сказать наверняка.
Она была темно-синей, и у нее были тонированные стекла. Этого хватило, чтобы бежать со всех ног как можно дальше.
