Лариса Бесчастная - Вобла в эстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники
Всё время после своего возвращения в Москву я напряжённо отслеживала криминальную хронику, но сюжетов о наркобизнесе, как нарочно, не было. И вот, когда я, не имея вестей от Михаила, уже совершенно отчаялась, в воскресенье вечером я увидела на экране лицо Владленова.
Это была какая-то передача канала «Столица плюс», начала которой я не захватила, и мой знакомый давал интервью в студии. Речь шла о спецоперации по разгрому наркогруппировок, начатой два дня назад. Лицо Георгия Ивановича было усталым и по синякам под глазами я поняла, что он провёл не одну бессонную ночь.
Затаив дыхание, я выслушала осторожный рассказ о бандах Бекерского, Харламенко и ещё двух неизвестных мне главарей. Мелькали сцены захвата преступников, лица дающих показания бандитов и интервьюируемых героев-оперативников, виды и интерьеры наркопритонов, изъятые наркотики — но дорогих мне лиц я не заметила. И о фабрике наркотиков — ни слова.
Владленов бесстрастно комментировал картинки и лишь в заключение передачи сообщил, что Харлам погиб в перестрелке, двое наркобаронов арестованы, а Самбэку удалось скрыться. Ещё я узнала, что продолжаются действия оперативников по зачистке злачных мест и открыта охота на Бекерского. И всё. Секретом, куда пропали мои любимые Бригадир и Мишка и несчастный отец, со мной никто не поделился… Сволочи!
Я схватилась за сотовый — и напрасно: Михаил был недоступен. Уронив на колени руки я беспомощно застыла, не зная, что делать и куда бежать. Впасть в сиюминутную депрессию мне не дал звонок Тоськи. Как оказалось, она посмотрела ту же передачу и страшно возбудилась. Я молча слушала восторги подруги по поводу полного разгрома моих врагов и недоумевала: ну при чём тут моя безопасность? Неужели она не понимает, что мне на это наплевать, что меня волнует совсем другое: что сталось с моими близкими?
— Слушай, подруга! Ты чего как неживая? — возмутилась Тоська. — Радоваться надо, что всё позади, а ты киснешь! В чём дело?
— Дело в том, что я ничего не знаю ни об отце, ни о Сергее! И Мишка куда-то пропал… Я с ума схожу! А если их всех в этих разборках поубивали, на фиг?
— А этот ваш прокурорский следак? Может к нему сходить? — посоветовала моя разумная подруга после минутной паузы.
— Не его уровня это дело, — засомневалась я. — Кому интересны мои тревоги? Да и телефона его у меня нет! Я на Мишку понадеялась… И на рабочем месте этого Георгия, наверняка, нет…
Тем не менее, поиски Владленова я начала. Безрезультатно. Его действительно не было в кабинете, а войти в моё положение и разыскать следака секретарша не пожелала…
На следующий день, усадив на дежурство в своей квартире Марию Игнатьевну, я покружила вокруг прокуратуры и ещё в нескольких совершенно бесполезных местах и в полном раздрае вернулась домой. А назавтра не выдержала и позвонила Лидии.
Сказать, что она проявила ко мне верх недружелюбия — это ничего не сказать! Но зная за собой вполне конкретную вину, я проявила сверхтерпение и вбила в тупую башку Лидии, что мне нужен не её муж, а мой возлюбленный и что возможно оба они в опасности. Она, наконец-то, въехала и дребезжащим голосом сообщила, что Михаил уже две ночи не ночует дома, и она думала, что он «охраняет» меня… Освободив её от мук ревности, я отключилась — и вот тут-то начала паниковать по-настоящему!
Я находилась в полуобморочном состоянии, когда раздался звонок в дверь. Сметая всё на своём пути, я кинулась в прихожую, распахнула дверь и впустила обнимающиеся неопознанные фигуры…
На автомате врубив свет, я увидела две пары сияющих глаз. Глаз, в которые могу смотреться без устали! Я отступила назад и, наливаясь слезами, умилилась:
— Мальчики мои сероглазые… Мой прекрасный король и мой славный рыцарь… Какое счастье, что вы оба целы и невредимы!.. Я так волновалась за вас… Чуть с ума не сошла…
Не желая причинять боль другу, я не посмела кинуться к Сергею, как просило моё сердце, и потому прислонилась к стене и стала усиленно тереть мокрые глаза.
Михаил почувствовал мою растерянность и осторожно заметил:
— Я бы не сказал, что твой король невредим… Я выкрал его у врачей. Он ранен… — я вскрикнула и бросилась к Сергею. Михаил отступил, встал сзади моего любимого, чтобы тот не упал от темпераментного натиска, и обнял нас обоих. — Не волнуйся, Вероника! Ранение лёгкое: пуля прошла насквозь и не задела жизненноважные органы. Только он потерял много крови, пока я нашёл его. Давай, я отведу твоего короля к трону…
Усадив стеснённо улыбающегося Сергея на диван, Михаил протянул мне сумку:
— Вот, возьми перевязочные пакеты и прочие снадобья. Завтра ему надо будет сделать перевязку… Если что не так — звони врачу. В сумке лежит записка с номером телефона и предписание. А я пойду домой. Там моя жена, небось, тоже волнуется…
— Спасибо, друг… — тихо сказал Сергей. — Ты заходи… Мы будем рады.
В прихожей я обняла своего Мишку и в жутком смятении прошептала:
— Мишутка, я тебя обожаю! Спасибо за всё и не сердись на меня! Пожалуйста… — я крепко поцеловала его: — Будь счастлив, мой хороший! Без меня…
— И вы будьте счастливы… — глухо ответил он и через силу улыбнулся: — А он у тебя герой. Достоин тебя… заинька…
Я склонилась к Сергею и взяла в ладони его лицо:
— Ну, вот ты и дома, мой сероглазый король. Всё позади. Больше я не отпущу тебя никуда… Отогрею и обласкаю… Хватит мстить и рисковать жизнью. Пришло время жить. Просто жить и любить… Любить тех, кому ты дорог…
Сергей поцеловал мои ладони и, порывисто обхватив за талию, уткнулся лицом в мой живот: «Берёзка моя… Единственная… Любимая». И вдруг плечи его затряслись и в считанные минуты горячие слёзы насквозь промочили мне платье.
Моё сердце зашлось от любви и жалости:
— Серёженька! Родной мой! Это хорошо, что ты не разучился плакать! Поплачь, любимый, выплачь боль и напряжение, скинь с себя всё… Сейчас ты выплачешься и я искупаю тебя… Ты наденешь всё чистое и новое и мы будем пить чай… Потом я уложу тебя спать и буду беречь твой покой и сон… А завтра мы начнём новую счастливую жизнь… Мы обязательно будем счастливы, я знаю это. Ты, я и Никитка. И наши родители… И бабушка… И дети, которых мы нарожаем. У нас будет большая дружная семья… И океан любви…
Эпизоды эпилога
Сергей со мной уже второй день. Мы лежим тесно прижавшись друг к другу и разговариваем. Ничего кроме невинных поцелуев и разговоров я пока ему не позволяю: он ещё слишком слаб. А поговорить нам есть о чём. Мы спешим поделиться историями жизни друг без друга, и часто меняем темы, перескакивая через годы и сюжеты.
Вот и сейчас: я выслушала рассказ о том, как он «потерялся» из-за того, что в армии его отобрали в какую-то таинственную спецшколу «без права переписки», и уже в который раз спрашиваю его об отце:
— Серёжа, ты правда думаешь, что ему дадут условный срок и отпустят?
— Да, Никуша. Я так думаю. Ведь он был заложником и работал под давлением. И мало, что успел… Потому что был у них всего полгода и делал поначалу вполне невинные психотропные порошки. Потому Самбэк и обрадовался тому, что Марчелло докопался до твоей девичьей фамилии и они сообразили, что ты его дочь… Он велел доставить ему тебя живой. Надеялся, что с твоей помощью и героин вернёт и отца твоего согнёт, заставит работать на него. Но я ничего этого не знал, пока не увидел вашей встречи…
Я осторожно поправляю повязку на плече любимого и прошу:
— Расскажи ещё, как ты испугался из-за той листовки про розыск…
— Сначала я обрадовался, что ты нашлась! — поправляет меня Сергей, — а уже потом жутко испугался… И не поверил: не могла моя принцесса стать убийцей! — он погладил мои щёку и шею: — Моя принцесса… Знаешь, когда мне становилось совсем невмоготу, я закрывал глаза и представлял тебя… Ту, в день нашей первой встречи… Ты шла с подружками вниз по лестнице и смеялась… В пышной-пышной юбке, тоненькая как стебелек прекрасного цветка… И с каждым шагом твоя юбка колыхалась, а распущенные волосы подпрыгивали и падали на плечи… Я глаз не мог от тебя оторвать! Как будто ко мне шла фея из сказки… или Золушка… с улыбкой, обещающей волшебство и радость… Я носил этот образ в своём сердце все эти ужасные годы…
Я благодарно трусь щекой о ладонь Сергея и хмыкаю:
— А вместо принцессы нашёл наглую наркокурьершу и матершинницу…
— Да, поначалу я был здорово обескуражен, — смеётся он, — а потом ещё больше влюбился. В такую отважную и прекрасную разбойницу влюбился бы любой бандит. Как ты их всех отбрила! Это было нечто! Я гордился тобой. И очень боялся, что они разозлятся.
— Правда?! Гордился?
— Правда, любимая. И гордился, и злился, и ревновал… К Доку, например. И даже к Самбэку…
— А к этому-то чудовищу почему?!
