Иоанна Хмелевская - Убить меня
Оказалось – нигде. Осадчий тоже исчез. Как и ван Вейн.
Тогда инспектор проверил счета ван Вейна. На них оказалось поразительно мало денег. В последние недели господин ван Вейн сделался страшно расточительным и снял почти всю наличность. Куда ее подевал – неизвестно. Может, побаловал себя коллекцией алмазов.
Теперь инспектор имел все основания считать Мейера ван Вейна главным подозреваемым, обставившим на полкорпуса – да нет, на целый корпус – Деккера де Хаса.
Но кое-какие сомнения все-таки оставались, поскольку адвокат исчез как-то странно. Квартира его выглядела так, будто он вышел ненадолго и вот-вот вернется. Ничего не тронуто, вся одежда на месте, книги, документы – абсолютно все. Секретарша и референт продолжали работать в его конторе, их не предупреждали об увольнении, суммы на служебном счете хватит на зарплату на несколько месяцев. Человек исчез внезапно и явно с бухты-барахты. Может, и впрямь его убили?..
Заполучив полный ассортимент необходимых по закону документов и разрешений, инспектор со своими людьми приступил к всестороннему изучению жизни пропавшего адвоката. Первым делом занялись его личными апартаментами.
***Соме Унгер обладал способностью сливаться с окружением. Где бы ни находился, он столь безошибочно вписывался и в атмосферу новых мест, и в человеческую среду, что ни у кого не вызывал подозрений. Вот и теперь, став экологом Евросоюза, прибывшим в Польшу, чтобы изучить флору и фауну нового члена ЕС, он побывал в Бещадах, в Кампиносской пуще, на Мазурских озерах, в Беловежской пуще и еще кое-где. Надолго нигде не задерживался, да и не было в том необходимости. Побеседовал, с кем следовало, познакомился с местными властями, со знанием дела дал ряд ценных указаний – и довольно. Теперь с той же миссией можно было отправиться на Балтийское побережье.
Вот только с документами на сей раз у него обстояло не так гладко. Голландская полиция отыскала настоящего Стефана Осадчего, пришлось поменять документы, не успев разделаться со старой ведьмой. И к чему он так медлил? К. чему осторожничал там, где следовало действовать решительно и без проволочек? В конце концов, бандитизм в этой стране стал настолько привычным явлением, что можно запросто пристрелить грымзу – никто и не удивится. Пока еще нашли бы труп, пока возбудили дело, он бы успел ускользнуть. Вернулся бы к себе, занялся рутиной, снова давал бы юридические советы, консультировал бизнесменов…
Ну да ладно, дело прошлое, на ошибках учатся. А тут неприятности с документами. До сих пор у него всегда была пропасть вполне настоящих удостоверений личности, но в последнее время не везло. И все эти две бабы! Одна разоблачила его, а вторая, эта чертова полька, увидела его в истинном облике в очень неподходящий момент. И когда пришло время спешно ликвидировать все свои прежние доходные предприятия, понадобилась куча документов, каждый раз новый, соответствующий облику, под которым его знали именно в данном предприятии. Документы разошлись, и тот, которым пользовался эколог Ян Ковалик, был ниже всякой критики. Если им заинтересуется полиция, даже из какой-нибудь занюханной Пипидувки, то сразу смекнут – бумаги поддельные.
До сих пор, правда, бог миловал, но не стоит слишком искушать судьбу. Сделал дело – гуляй смело.
***Места, где он оказался в погоне за этой идиоткой, были просто идеальными для убийства. Народу мало, местное население занято рыбной ловлей и больше ни на что не обращает внимания, вокруг огромные безлюдные пляжи и занесенный снегом лес. Туристов хотя и мало, но все же есть, так что в глаза никому бросаться не будет. Стужа и ледяной ветер не располагают к прогулкам, полиции вообще не видать, пограничников интересуют лишь автомашины с иностранными номерами, зато граница рукой подать. А через эту границу, как всем известно, прорывается страшная русская мафия. Почему бы двум-трем… нет, хватит двух, почему бы двум примитивным бандитам не напасть на одинокую бабу, которая имеет обыкновение шляться по этим бесконечным пляжам в любую погоду? Баба наверняка богатая, нищие не ездят на курорты, пусть даже в ноябре. Правда, ни одна баба, даже сдвинутая миллионерша, не прогуливается по пляжу со всеми своими миллионами в карманах… Так грабители же примитивные, их столь глубокая мысль не посетит, а если и посетит, то лишь постфактум.
Ладно, не обязательно иностранная мафия, в Польше своих бандюг навалом. Наверняка и среди туземцев найдутся. Только вот что удивляло: не боялись тут бандитов – ни своих, ни иностранных. Рыбаки возвращались домой за полночь, в кромешной тьме, двери никто не запирал. Единственную реальную опасность представляли дикие кабаны. В лесу их полно, а ближе к вечеру кабаны имеют привычку вылезать на шоссе и попадать под машины, из-за чего и аварии случались. Нет бы этой заразе не по берегу, а по шоссе туда-сюда походить.
Поблизости находилось два рыбацких причала. Одним, похоже, пользовались только в сезон, там все катера были вытащены на песок. У второго покачивались на волнах несколько рыбацких суденышек, задевая друг друга носом или кормой, а к бортам были прикреплены старые автомобильные покрышки и еще какие-то штуки. Сунуть бы старую ведьму между носом и кормой, сразу каюк, но кто поверит, что нашелся дурак купаться в ноябре? Эх, мечты, мечты…
И Соме продолжил изучать местность.
***Ни квартира, ни офис Мейера ван Вейна не открыли инспектору Рейкеевагену ничего нового. Правда, содержимое сейфа слегка потрясло – этот человек одновременно вел просто невероятное количество дел. Но ничего, абсолютно ничего подозрительного инспектор в бумагах адвоката не обнаружил, разве что одна особенность бросилась в глаза – полное отсутствие фотографий хозяина.
И еще. Уезжая, ван Вейн забрал с собой документы – паспорт, загранпаспорт, права, банковские карточки и т. п. Вполне понятно. Но на кой черт ему понадобилось забирать, скажем, дипломы? Кому нужны дипломы об окончании учебных заведений в служебной поездке?
Нашелся, наконец, маленький альбом с детскими фотографиями – от двухмесячного возраста до юноши лет пятнадцати. И все. Больше Мейера нигде не было, ни на одной фотографии. Вот веселая компания за столом, вот группа людей на берегу моря, вот трибуны на ипподроме. И ни единого изображения ван Вейна. Выходит, он всегда выступал в роли фотографа? Хорошо хоть в полиции сделали снимок.
Инспектор получил полное представление о том, с каким множеством людей общался ван Вейн и как много он знал об этих людях. Он оказывал услуги юридического характера во всех странах мира, клиентам разного имущественного и социального положения, начиная от пенсионера-инвалида и кончая руководителями крупнейших международных фирм. Ну, не всеми делами, разумеется, ван Вейн занимался самолично, многое доверял помощникам, но был в курсе всего. И свои знания мог использовать по-разному…
И тут инспектор все понял. И механизм действий преступника, и его потрясающие возможности. Догадался и об огромном состоянии, которое тот наверняка сколотил. Не знал он только настоящей фамилии и настоящего лица преступника. Впрочем, и та фамилия, под которой преступник действовал на сегодняшний день, полиции была неизвестна.
И инспектор Рейкееваген опять кинулся за помощью к польским коллегам.
***Выезжая из Лесничувки в обратный путь, я заметила, что бензин на исходе. Пришлось свернуть к Морской Кринице. Я всегда начинаю жутко нервничать, когда кончается бензин. Правда, запаса хватило бы километров на сто, но душа моя в таких ситуациях обычно неспокойна. Я предпочитаю не спорить с ней и немедленно еду на заправку.
Никаких других дел в Морской Кринице у меня не было, я заправилась и опять устремилась в Пески.
По дороге я нагнала какую-то машину. Спешить некуда, к тому же начались так не любимые мною крутые повороты. И про кабанов не следовало забывать, эти создания обожают вечерами выскакивать на шоссе. Словом, я решила не обгонять.
Вот и тащилась потихоньку, но расстояние между нами все сокращалось. Вскоре я уже еле-еле ползла. Машина исчезла за очередным изгибом шоссе, и, миновав его, я вдруг увидела, что этот кретин нажал на тормоза и его машину, естественно, развернуло поперек дороги. Может, наткнулся на кабанов? Я тоже остановилась, но не поперек проезжей части, а как положено – на обочине. Дверца машины приоткрылась, и в этот момент я увидела автобус.
Автобус ехал навстречу, и места на проезжей части для него не оставалось. Отчаянно сигналя, он заехал правыми колесами на обочину и успел притормозить в последний момент, к сожалению не задев автомобиль этого кретина. Водитель автобуса опустил окно и выразительно погрозил кулаком. Что он кричал – я не слышала, но догадывалась. Я знаю, как замечательно умеют обращаться с польским языком водители автобусов.
Перегородивший дорогу идиот не стал ждать развития событий, из чего следовало, что он не был полным идиотом. Немного сдав назад, он круто вывернул руль, проскочил мимо автобуса буквально в каком-то миллиметре и рванул вперед. Автобус, кряхтя, выехал на асфальт, я опустила стекло и услышала сердитый голос шофера:
