Дарья Калинина - Сделай мне счастье
— Не глухая, — важно произнесла малышка. — Если хотите, я сейчас в Сети. И Интернет у меня безлимитный. Ройся сколько хочешь. — И она всучила Герману свой беленький айфончик. — На! Ищи своего мальчика.
Но сколько ни искал Герман, никаких упоминаний о детском саде, которым руководит Елена Воронцова, так и не нашел. Создавалось впечатление, что кто-то специально вычищает любые упоминания об этом месте. Сама Елена Воронцова была почти во всех социальных сетях, хотя попасть на ее страницы Герману не удалось. Да и что бы он там узнал? Вряд ли Воронцова выкладывает в открытый доступ истории про свои темные делишки.
— Единственное, что я не понимаю, если у госпожи Воронцовой уже есть дело, если она руководит детским садом, зачем она пошла работать врачом, да еще в клинику красоты? Это же время и силы, а денег там особых не заработаешь.
Но, видимо, была у Воронцовой для поступления в клинику какая-то веская причина. Как понял Герман, эта женщина не из тех, кто делает что-то просто так. Воронцова четко видела впереди какую-то цель и лишь поэтому потребовала от мужа устроить ее на работу в «Красоту не для всех».
— Вот только бы выяснить, что это за цель!
Все, сказанное старушкой про частный детский сад Воронцовой, надежно спрятанный за высоким забором, вызывало у Германа еще большие подозрения, чем прежде. Найденные в машине Почтарева детские игрушки — машинка, слоненок и мишка — могли быть как раз из этого садика. Правда, такой маркировки, какая была на трех игрушках, «г/м» Стефанида Андреевна не припомнила, но она уволилась оттуда несколько лет назад. За это время могли появиться новые группы.
Теперь Герман был почти уверен, что если где-то его сынишку и прячут столько времени, то частный детский сад, в котором единолично правит госпожа Воронцова, которая к тому же связана и с Меерсоном, и с «Красотой не для всех», а возможно, что и с Почтаревым, самое подходящее для того место. К тому же если сюда принимают детей вместе с мамами, значит, и Ирина может находиться там же.
Все это настолько взбудоражило Германа, что ему показалось, еще немного, и его просто разорвет от переполняющих его эмоций.
— Мне надо попасть в этот сад! Я уверен, мой сын находится в руках у этой женщины! И к Меерсону в клинику он тоже попал не случайно. Они действовали заодно с Почтаревым. Разыграли перед Иркой какой-то спектакль, а эта дура попалась.
Стефанида Андреевна не поняла из его речи ни слова, кроме того, что симпатичный молодой человек хочет проникнуть на территорию частного детского сада. И еще она поняла, что Герман хочет насолить Воронцовой, которая старушке была совсем несимпатична.
— Я вам помогу! — торжественно произнесла старая воспитательница. — Вы хотите попасть во владения Елены? Я вам в этом помогу.
— Вы?
— Именно я! А что вы думаете, если я старая, то уже не на что и не гожусь? — раздухарилась старушка. — Сказала, что помогу, значит, помогу.
— Но вы там уже не работаете.
— Я — нет. А вот мой сосед работает. Мы с ним вместе поступили, только я потом уволилась, а он остался.
— И вы его не предупредили, что он может погореть?
— Он шофер, — пожала плечами старушка. — Продукты возит. Случись какая неприятность, с него что за спрос? В конце концов, это только подозрения, доказательств у меня нету. А у Володи трое детей, всех кормить надо. Работа ему была нужна, я и не стала ему ничего говорить. — И уже одеваясь перед зеркалом, старушка добавила: — К тому же я как чувствовала, что пригодится свой человечек в этом месте. Пойдемте, я вас с ним познакомлю. Кстати, и фотографию своего мальчика с женой покажете. Может, он их и вспомнит, если видел.
Володя оказался здоровенным детиной ростом под два метра с лицом, простодушным как у ребенка. Неожиданно было видеть такую физиономию у мужика, которому уже явно перевалило за сорок.
— Нет, вашего пацана я в садике не видел, — признался он. — И мамашу его тоже. Я вообще детей почти не вижу. Мое дело продукты привезти, на кухню сдать и пустую тару забрать. К детям меня и близко не подпускают. Все через кухню да с черного хода.
Герман приуныл. Но Володя продолжал рассказывать:
— А насчет Елены Валентиновны я вам так скажу, она там хоть и заправляет делами, а главная все-таки не она.
— А кто же?
Герман ожидал, что Володя скажет: «Ее муж». Но Володя назвал совсем другую фамилию!
— Горемыкин.
Герман насторожился.
— Это кто же такой?
— Георгий Николаевич.
Это же тот самый Горемыкин, у которого работает водителем Почтарев! Герман почувствовал, словно его окатили кипятком. Кровь бросилась ему в голову, в висках запульсировало. Но он взял себя в руки и постарался не выдать охватившего его волнения.
— Раньше всем владел брат Георгия Николаевича, Федор. А теперь Георгий Николаевич хозяином стал. Это ему садик принадлежит по документам и вообще. Деньги тоже он получает.
— А как же Елена Валентиновна?
— Она там на ставке заведующей. А что попутно еще и врачом числится, так это их с Горемыкиным дела. Наверное, приплачивает он ей втихую, не без этого. Не стала бы она на двух стульях сидеть, кабы не получала за это приварок.
— А как бы с этим человеком познакомиться?
Володя понял его по-своему и переспросил:
— С Федором-то? А никак. Помер он зимой.
— И кому же сад достался? Елене?
— При чем тут Елена? Говорю же, наследник у прежнего хозяина был, брат — Георгий, если по-простому, то Жора. Ну и пацаны тоже. Только они еще маленькие.
— Какие пацаны?
— Мальчишки у Горемыкина-старшего остались. Двойняшки. Они после смерти матери в садике как раз и жили.
— А мать у них давно умерла?
— Давно. Сразу после их рождения. Инфекцию ей, что ли, в роддоме занесли, или просто хворая оказалась, только пацаны сразу, как родились, чуть ли не через сутки наполовину осиротели. А теперь и вовсе круглые сироты. Один дядька у них на всем свете родня. Ну и они у него тоже.
— Сколько же им теперь?
— Года два, — неуверенно произнес Володя. — Может, и того меньше. Маленькие совсем. Еще и не говорят почти ничего. Коля и Антошка.
— А ты это откуда знаешь? К детям же тебя, говоришь, не подпускают.
— К детям нет, а воспитательницы на что? А кухня? Небось там тоже одни бабы трудятся, а им язык почесать всегда охота. А тут такая тема. Богатые тоже плачут. Сначала хозяин наш прежний жену похоронил, да какую — молодую да красавицу. Потом пожил чуток и сам помер, мальчишек-сирот оставил на брата, а тот в приют и носа не кажет. Все на Лену переложил, она одна словно белка в колесе последние месяцы крутится.
И однако при такой занятости решила все-таки устроиться в клинику «Красота не для всех». Более того, Лену туда брать не хотели. Пришлось надавить на мужа, а тому на владельца клиники, лишь после этого Воронцову приняли на должность врача. Но зачем ей понадобилась еще одна работа, если у нее и с детским садом забот было выше всякой крыши?
— А где же эти сиротки сейчас?
— Антошка в приюте — это я так наш садик называю. А Колю еще несколько месяцев назад куда-то на курорт отправили, на теплое море.
— Так давно?
— Разговоры такие во всяком случае еще на похоронах папаши шли. Но слыхал, что пару дней назад вернулся уже пацанчик.
— А почему только одного отправили? Без брата?
— У Коли вдобавок к тому, что с головой у него с рождения не того, еще и просто со здоровьем проблемы начались. Кашель какой-то привязался, чего только ни пробовали, никак не проходит. Вот Лена и решила, что ребенку будет лучше на теплом море. У нас-то когда еще лето наступит, а там, на Кипре, уже благодать.
А Ирина-то как раз и летала на Кипр! Да, туда она полетела с Ванечкой, а обратно с ней вернулся другой ребенок, Горемыкин Коля — тот самый занедуживший племянник нынешнего хозяина частного детского сада.
Герману казалось, что его прямо припекает. А Володя знай себе бубнил с невозмутимым видом:
— Да я и по себе знаю, что на теплом песочке всякие болячки быстрей проходят. Да и, похоже, угадала наша Лена в этот раз. Кашель у мальчишки совсем прошел, и с головой улучшения начались. Улетал дурачок дурачком, а вернулся совсем другой.
— Это как?
— Умненьким стал, вот как. Морской воздух на ребенка очень благотворно подействовал. Климат. Или уж не знаю, что именно. Наши бабы, от них же ничего не скроешь, и то между собой говорят, может, и Антошку туда же отправить, где Коля отдыхал? А то на фоне поумневшего брата Антошка совсем жалко выглядит.
— А кто же с ребенком летал?
— Этого я не знаю, — развел Володя огромными, словно совковые лопаты, руками. — Да уж небось выделила Лена ему сопровождающего, одного не отправила.
И он даже захохотал при мысли о том, что такую малявку можно отправить одного. Дядька он был простодушный, хохотал от всей души. А закончив веселиться, добавил:
