Дарья Донцова - Любовь-морковь и третий лишний
Юлечка же, наоборот, явилась домой, горя энтузиазмом.
Весь день, вспоминая несчастную Ириску, она чесалась безостановочно. Решив, что ужасные клещи поселились в одежде, Юля объявила тотальную дезинфекцию.
Она собрала все, подчеркиваю, все вещи Сережки, Лизаветы, Кирюши и майора, потому что он тоже чесался и у него в квартире сделали дизинфекцию. Заглянула она и ко мне, опустошила полки, вешалки, но джинсов и пуловера, валявшихся в кресле, не заметила, не увидела она и моей куртки, которая мирно упала за комод и осталась там лежать до утра, а в сапогах я притопала в свою спальню и сунула их под кровать.
Юля человек педантичный, поэтому она полностью выполнила инструкцию, а в ней было написано:
«Сложите одежду в мешки, побрызгайте туда дезинфекцией, плотно завяжите их, подержите пару часов на холоде, затем оставьте на ночь в теплом помещении».
Правда, Сережка, наблюдавший, с каким рвением жена обрабатывает вещи, предостерег ее:
– Не глупи, завтра нам всем на работу!
– Ерунда, – пропыхтела Юлечка и засунула в очередной мешок трусы мужа, – ты же спишь голым!
– Но на службу в голом виде не пойти, – резонно возразил Сережка.
– К утру все обеззаразится, вытащишь шмотки из мешка, и вперед.
– Они же будут мятые! – возмутился супруг.
– Я выглажу их быстро, – пообещала Юля, – или хочешь с чесоткой жить?
В этот миг, как назло, в комнату притопала Ириска и, сев посередине, начала изо всех сил орудовать лапами. Сережка и Юлечка немедленно зачесались.
– Наверное, ты права, – вынужден был признать парень, – к тому же мне завтра только к двум на работу!
– Вот и отлично, – обрадовалась Юлечка, – Костин тоже собирается на службу позже, школа закрыта на карантин, Кирюшке и Лизавете спешить некуда.
Лампе, думаю, незачем в восемь уноситься, успеем все погладить!
О, как Юлечка ошибалась! Я подхватилась ни свет ни заря, влезла в валявшиеся джинсы, пуловер, достала из-за комода куртку и унеслась прочь, решив по дороге выбросить «мусор».
Глава 25
– Ну и как я выгляжу? – заорала Лизавета, врываясь в комнату.
Я изо всех сил старалась не захохотать. Девочка напоминает сейчас докторскую колбаску, видели небось иногда на прилавках такие толстенькие туго набитые батончики. Оболочка сильно натянута, мясной «начинке» явно тесно в «одежке». Вот и мой пуловер был мал Лизавете, ее руки торчали из рукавов, а нижний край свитера не прикрывал пупок. К тому же Лизу природа щедро наградила бюстом четвертого размера, а мне забыла дать даже первый, поэтому кофточка на груди у девочки грозила лопнуть. Еще хуже дело обстояло с джинсами, они напоминали бриджи, и мне было непонятно, каким образом девица ухитрилась их застегнуть. Если честно, Лизина мадам Сижу больше моей размера на два.
– Правда, классно? – спросила Лизавета. – Так я побегу?
– Куда? – со вздохом поинтересовалась Юлечка.
– К Ленке на день рождения. Там Никита будет! – выпалила Лиза и испарилась.
– Значит, так, дорогая, – прошипела Юлечка, – ты кашу заварила, тебе ее и расхлебывать.
– Что ты имеешь в виду? – поежилась я.
– Немедленно отправляйся в магазин и купи всем одежду, в которой можно выйти из дома! – взвилась Юля.
Я вздрогнула.
– Ну…
– Собирайся.
– Уже вечер, лавки со шмотками в основном закрыты, – попыталась сопротивляться я.
– Неподалеку круглосуточный центр открыт, – не сдалась Юля, – всего-то делов – пару кварталов проехать. Сейчас напишу тебе наши размеры. Дорогое не бери, хватай чего попроще, мужчинам свитера и…
– Извини, конечно, но в чем я пойду? Лизавета утащила мою одежду! – напомнила я.
– Она в Никиту влюбилась, – захихикал Кирюша, – ну не дура ли? Поэтому и унеслась, боялась, что он Машку Петрову окучивать начнет.
– Я и рада бы купить одежду, но голой-то не могу ехать, – загудела я.
Присутствующие переглянулись.
– Мне непременно завтра надо быть в девять на службе! – взвизгнул Костин.
– А я встречаюсь с клиентом! – заорал Сережка.
– Между прочим, – ожил Кирюша, – я должен идти на тренировку.
– А все Лампа, – завершили они хором.
Я сидела тихая, как нашкодивший щенок, но потом вдруг сообразила:
– Может, есть служба доставки одежды на дом?
Ну, типа пиццы. Заказал, к примеру, джинсы, их и привезли.
– Да, – оживился Сережка, – по каталогу, и как мы раньше не догадались.
– Давай телефон! – заорала Юлечка.
– Не идиотничайте, – взревел Вовка, – ваш заказ через три месяца придет.
– Bay, – подпрыгнул Кирюшка, – я столько дома не высижу. Хотя в принципе Лизка же придет и…
– Знаю! – закричала Юлечка и унеслась.
На кухне стало тихо-тихо, и тут запел мой мобильный.
– Лампа, – защебетала из трубки совершенно счастливая Лизавета, – мы тут у Лены всю ночь плясать будем. Вот, слушай.
– Алло, – произнес другой, не Лизаветин, а женский голос, – не волнуйтесь, я мама Лены, дети под моим присмотром, у них же в школе карантин, вот мы и решили гулять до упаду, не переживайте, тут еще наш папа есть, будет полный порядок.
– Нет, нет, – заорала я, – Лизавета должна вернуться!
– Но почему? – удивилась мама Лены. – Вечеринка проходит под пристальным вниманием взрослых, никакого безобразия мы не допустим.
Я растерялась, сказать милой даме, решившей устроить ребятам незабываемый праздник, этакий второй Новый год, правду: «Лизавета должна вернуться, чтобы я сумела надеть свои вещи и пойти в магазин»? Как бы вы отреагировали, услышав подобную фразу из уст родственницы подруги дочери?
– Лампуша, – зашептала в трубку Лизавета, – ну плиз, умоляю! Тут Никита!!!
– Ладно, – вздохнула я.
– Ваууу, – донеслось из трубки.
– И чего там? – насупился Вовка.
Я раскрыла было рот, но тут вдруг в кухню впорхнула наша соседка Аня.
– Хорошо живете, – завела она, – дверь открыта, звонка не слышите. Ой, извините, я не вовремя, да?
Вы уже спать ложитесь.
– Ничего, – буркнул Сережка и быстро ушел.
Кирюшка и Вовка предпочли убежать беззвучно.
– Чего пришла? – весьма невежливо спросила я.
– Так за рецептом, – ответила Анька, – пирога из творога, утром же договаривались!
Я вытащила замусоленную тетрадку.
– Пиши.
Тщательно занеся в свой блокнот количество нужных ингредиентов, Анька не сдержала любопытства:
– Тебе не холодно?
– Нет.
– Всегда дома так ходишь?
Я уже собралась сказать соседке: «До свидания, мне спать пора», но тут на середину комнаты выбралась Ириска.
– Ой, какая хорошенькая, – восхитилась Аня, – симпапулечка-малипулечка. А чего она все время чешется?
– Из-за этой милой собачки мы голыми остались, – вздохнула я.
– Это как? – вытаращила глаза Анька.
Горестно вздохнув, я стала излагать историю про клещей и чесотку. По мере рассказа Аня начала тихонько елозить пальцами по шее, плечам, груди.
– И что? – вдруг перебила она меня. – Опасная болезнь-то? От нее умирают?
Я уставилась на Аньку, наша соседка служит на одном из аэродромов столицы, то ли принимает, то ли отправляет багаж за границу. Теперь понятно, отчего у людей постоянно пропадают чемоданы и сумки! Дурак, он везде дурак, и дома, и на работе. Спросить такую чушь? Смертельная ли болезнь чесотка!
– Чума, – вырвалось у меня, – дикая зараза, просто по воздуху летает! Завтра все вымрем, сначала наш дом, потом вся улица, Москва, затем Россия, ну и покатится по миру, как в Средние века.
– Лампа, – заорала Юлечка, – беги сюда скорей, я падаю!
Забыв про глупую Аню, я ринулась на зов и нашла Юлю на стремянке в узеньком коридорчике между ванной и туалетом.
– Ну-ка, – велела она, – хватай.
В то же мгновение мне на голову шлепнулись два пакета.
– Хорошо, что вспомнила, – отдуваясь, сказала Сережкина жена, сходя на пол, – вот тебе прикид.
Сейчас пыль стряхнем, одевайся и рули в магазин.
– Это что? – изумленно воскликнула я, глядя, как Юля вытаскивает на свет божий нечто странное.
В руках у нее появилась коротенькая, некогда ярко-оранжевая, а теперь тускло-желтая юбчонка из искусственного меха. К ней был приторочен огромный пушистый хвост, торчащий морковкой вверх, а изнутри топорщилась пышная нижняя юбка из жесткой ткани, все вместе напоминало балетную пачку, но из искусственного меха и с хвостом. Верх у костюмчика оказался не менее оригинальным: полупрозрачная кофточка цвета гнилого апельсина и корсаж все из того же меха.
– Это что же такое? – в полном изумлении воскликнула я.
– Костюм лисы Алисы, – охотно пояснила Юлечка.
– Лисы? – повторила я. – Алисы?
– Ну да, – кивнула Юля, – Лизавета в нем на елке плясала, на школьном карнавале, классе эдак в седьмом, а может, в восьмом, я и не упомню. Еще и шубка есть… Где она, во!
Юлечка проворно вытащила из другого пакета коротенькую курточку с капюшончиком. Надо ли говорить, что она была в тон пачке?
