Валентина Андреева - Ключи от седьмого неба
— С собой он точно никаких горячительных напитков не привозил! — решительно заявила я. — Да и не похоже, что врал Зинаиде о своем вынужденном исцелении от алкогольной зависимости. Как раз по болезни. Кажется, у него диабет. Он поминал, что возит с собой глюкометр для проверки содержания сахара в крови. Можно сказать, только жить начал… Но с одним я согласна: стоит алкоголику пригубить зелья, наступает срыв. Такое впечатление, что кто-то спровоцировал деда на запой.
— Бат-тюшки! Да кому ж это надо? — всплеснула руками Надежда.
— Тому, кто столкнул Валерию с лестницы, угробил Зинаиду и едва не угробил Константина, — трагическим шепотом ответила Наташка.
Я не менее трагически поддакнула и добавила:
— Если сейчас Юр Вас отдаст концы… в воду… Имеется в виду вода Стикса — реки мертвых, это будет очередное убийство, инсценированное под несчастный случай, или резкое обострение хронической болезни, приведшее к летальному исходу.
— Ну ты наговорила… — недоверчиво покачала головой Надежда, — но дед с перепоя точно может тапки откинуть. Надо бы проверить.
Наверх мы неслись, спотыкаясь и наступая на пятки друг другу, в попытке как можно скорее убедиться в ошибочности предположения Надежды. Наверное, такой топот присущ сорвавшемуся в галоп табуну диких лошадей. Зато у двери кабинета мы остановились как вкопанные. Никто не решался открыть дверь. На счастье, из своей спальни выглянули Ткачуки, коротавшие вынужденное время простоя за просмотром телевизора. Оба выглядели настороженно. Скорее всего, ожидали новости о чьей-то очередной кончине.
— Коленька, иди сюда, голубчик, — ласково позвала Надежда, для убедительности поманив его еще и пальцем.
— Зачем? — сразу ощетинилась Психея. — Колян, не ходи! Нас их внутренние разборки не касаются.
— Затем! — запальчиво заявила Наташка. — Дед с дивана упал, надо его назад пристроить, у нас сил не хватает.
— А у него самого сил, что ли, совсем нет? — продолжала сопротивление девица.
— Доживи до его лет, узнаешь, каково это не рассыпаться и собраться воедино после такого падения, — не осталась в долгу Наталья.
— Да ладно тебе, Вер. Мне не трудно, — наконец подал голос Колюня и, немного потеснив свою Психею, бочком протиснулся в коридор. Она направилась следом.
Мы сразу расступились, уступая ему право первооткрывателя двери. Колюня вошел и, не заботясь о тишине, громко утешил Юрия Васильевича тем, что тоже любит спать на полу, причем у открытого окна — на кровати жарко. Дедуля не ответил. Просто лежал и равнодушно таращился в угол кабинета, при этом глубоко втягивал в себя воздух и с выхлопом выдавал назад «отработку».
— Чегой-то он? — хохотнул Колян, оборачиваясь к нам за поддержкой.
— Ир, беги за Ефимовым. Где у деда глюкометр? — заорала Наташка, оттолкнув склонившегося над Юр Васом Колюню.
— Глюкометр? — ошалело переспросил он и оглянулся на жену.
Психея не ответила, усмехнулась и поджала губы.
— У него что, глюки? Наркоман, что ли? — обратился Колюня к нам и сам себе ответил: — Не может быть, наркоши так долго не живут.
Продолжения я уже не слышала — неслась вниз по лестнице, громко призывая мужа на помощь. Сборы хирурга Ефимова были недолги. Мы встретились на лестничной площадке. Первая попытка объяснить ситуацию мне не удалась, ибо я смешала в одну кучу всю спасательную команду поименно с желанием деда отойти в мир иной непременно в их присутствии. Вторую попытку, более вразумительную, предприняла уже вслед мужу, скакавшему наверх сразу через две ступеньки, но она ему уже не понадобилась.
Я сразу почувствовала одиночество и задумалась, стоит ли его нарушать. Наверху и без меня тесно, буду только путаться у всех под ногами. С другой стороны, как-то не по себе торчать одной на лестнице. Присев на ступеньку, я с тоской наблюдала в окно за косыми струйками дождя, активно заливавшими землю. Это ж надо, как разгулялся! И как нагло стучится в стекло. Я зябко передернулась. О том, что случилось с Юр Васом, старалась не думать. Если он жив, а он наверняка жив, Димка не позволит ему умереть. По сути дедуля неплохой человек. Не без меркантильности, конечно, но идеальных людей не бывает.
Оторвавшись от завораживающих линий дождя, я чисто машинально взглянула через балясины в конец коридора и от неожиданности дернулась в попытке вскочить. Куда там! Парализовало наглухо. Единственное движение, на которое была способна, — хлопать ресницами. И то независимо от желания. А по коридору, пошатываясь и придерживаясь правой конечностью за стену, брело жуткое существо, с головой упакованное в простынь. Добравшись до середины коридора, существо оторвалось от созерцания пола, подняло голову и прислушалось. Я облегченно перевела дух и немного отмякла. Ничего мистического — просто Джульетта вышла на прогулку. Страшна, конечно, как смертный грех, но если учесть, что к ее нынешнему состоянию я приложилась не только руками… Да, от угрызений собственной совести никуда не деться, но лучше признать, что выглядит Джульетта вполне ничего. Интересно, куда это она направляется?
Меня Джуля не видела. Поняв, что уже запоздала как с бегством, так и с приветствием, я слегка растерялась. Вот ведь ситуация! Не знаешь как и поступить. Сделать вид, что я ее не заметила? Допустим, сижу тут и дремлю. Даже моргать не надо — экономия сил. Я мгновенно закрыла глаза.
— Какого черта?! Долго мне еще мучиться? — с надрывом и болью прошипела Джульетта.
Я сразу прозрела, удивившись скачкообразному снижению своего слуха. Оказывается, она пыталась со мной поговорить. Но в следующую секунду с открытым ртом я проглотила слова надуманного извинения за ее нападки. Не прерывая медленного движения вперед, болезная яростно трясла второй рукой мобильник, одновременно испепеляя его взглядом. Если бы у аппаратика была душа, она точно бы вылетела и… влетела в мой открытый рот. Теперь наверняка подумает, что я за ней слежу и подслушиваю. Возникло стихийное желание уползти наверх. Змейкой, потихоньку. Может, пока воспитывает мобильник, мне удастся сделать это незаметно?
К счастью, наверху началась суета, Джульетта отвлеклась от экзекуции, насторожилась и, подхватив концы свесившейся до пола простыни, заторопилась назад, к себе. К несчастью, сверху меня стали громко призывать на разные голоса, требуя немедленно открыть входную дверь бригаде «скорой помощи». Джульетта притормозила и оглянулась назад. Хорошо, что не взглянула на середину лестницы.
Естественно, на коллективный призыв я не откликнулась. Тут же в мой адрес полетели нелестные эпитеты. Я пропустила их мимо ушей, ибо Джульетта, забыв про недомогание, на цыпочках подошла к нашей с Димкой комнате и осторожно приоткрыла дверь. Я со злорадством отметила, что меня там нет. Больная не успокоилась и выразила намерение прокрасться в кухню. Но тут начался шумный спуск вниз моей приятельницы, сопровождающей каждый свой шаг обещаниями чего-то там мне устроить. Джульетта снова развернулась и, как большая цапля, почапала назад. Я была уверена, что, находясь в комнате, она приложится ухом к двери.
— Ирка! Ты что, оглохла или совсем отупела?! Забыла, как тебя зовут? — продолжала надрываться подруга, внимательно смотря себе под ноги и не замечая моих отчаянных ей знаков заткнуться. Так, пожалуй, и наступит на меня, не заметит. Или перешагнет и будет орать дальше. Я бы на ее месте в первую очередь увидела саму себя. Всегда смотрю только вперед — в светлое будущее, освещаемое искусственными «фонарями». Не один на лбу зажигала.
Обозвав меня очередной раз, подруга замерла — сподобилась наконец увидеть перед носом жестикулирующую каракатицу, в которой сквозь мелькание рук и гримасы на физиономии проглядывали знакомые черты…
Вот что меня восхищает в Наташке, так это ее редкая сообразительность, позволяющая ей осуществить мгновенную перестройку поведения.
— Ой, а ее тута и нетути! — прогудела она мне и предположила, что я, скорее всего, в ожидании «скорой» давно гуляю на улице. Это под проливным дождем! Потому как, если бы я торчала на кухне или в кровати у телевизора, меня давно бы замучила совесть. А она у меня с утра точно была. Я с Натальей по собственной инициативе бутербродом поделилась.
Здесь подруга, конечно, приврала. Бутерброд она у меня утянула без спроса, но с комментарием о его исключительной вредности. И за эту самую вредность вознаградила себя моим кофе. Но сейчас я была благодарна Наташке за то, что, миновав меня как пустое место, она сама отправилась встречать бригаду «скорой помощи».
7
«Гипогликемия!» — однозначный диагноз врачей, поставленный Юрию Васильевичу, нас не удивил. Сахар по результатам экспресс-анализа крови 35,2 процента. Удивило другое: в арсенале волшебного чемоданчика с лекарственными препаратами не было инсулина. Врач «скорой» обреченно развел руками — теперь инсулин им не выдают. Получают только для стационара. Главное, успеть доставить туда больного, пока он скорее жив, чем мертв. «Скоростников» ограничили функцией простых перевозчиков. Куда легче ситуация с резким падением сахара. Ввел глюкозу, пациент мгновенно приходит в себя. Причем до такой степени, что с гигантской силой отшвыривает от себя все, что ему кажется лишним. В первую очередь врача, внутривенно обеспечивающего ему сладкую жизнь.
