Барбара Маккафферти - Гвоздь в пятке
Случайно уронив карандаш на пол, бабуля наклонилась, подняла его, после чего задумчиво уставилась на сверкающий линолеум.
– Ты только взгляни, – обратилась она к внучке, – дедуля до того надраивает пол, что по нему ходить страшно! – Она укоризненно помахала карандашом. – Этот чистюля действует мне на нервы! Прямо как гвоздь в пятке!
Юнис молчала, не сводя с нее глаз. Стало ясно, что над дедулей нависла смертельная угроза.
– И я поняла, что нужно сделать… И чтобы уберечь дедулю, и чтобы бабуля не провела остаток своих дней в тюрьме или в больнице для умалишенных, и чтобы доброе имя семьи осталось незапятнанным. Я точно знала, что она бы со мной согласилась.
Юнис сделала глубокий вдох.
– Я… подняла сковородку и… Честное слово, я постаралась все сделать быстро, чтобы бабуля не мучилась. Два раза ударила… на всякий случай. Лучше уж наверняка… – В ужасе от собственных слов, Юнис широко распахнула глаза.
Она смотрела прямо перед собой, устремив неподвижный взгляд куда-то в пространство. Корделия у нее за спиной тихонько всхлипывала. – А потом… потом ударила и Пташку. Чтобы никто не догадался, что ее загрыз Персиваль. Иначе ведь могли догадаться и о том, что Персиваля… что это сделала бабуля. – Юнис провела дрожащей рукой по волосам. – Вот и все… Вымыла сковородку, поставила на место…
Как истинный профессионал, я, разумеется, демонстрировал безмятежное спокойствие, словно в этой истории не было ровным счетом ничего необычного. Но сам, признаться, думал о дедуле. Каждое утро в течение многих месяцев он брал в руки пресловутый «тупой предмет» – орудие убийства, так и не найденное полицией. Каждое утро жарил себе на нем яичницу с беконом…
Прогнав страшное видение, я смог наконец сосредоточиться на рассказе Юнис.
– …а потом схватила каталог, побежала домой и поскорее легла в постель. Как будто ничего не случилось.
Рыдания Корделии становились все громче.
– Ох, Юнис, – всхлипнула она, – ну почему ты мне сразу не сказала? Я бы тогда не обратилась в агентство…
– Давно ты догадалась? – спросил я. Из чистого любопытства, не более того.
Корделия отвела взгляд. Промокнула кружевным платочком заплаканные глаза.
– К-кажется… в четверг… После того как Юнис позвонила тебе…
И перед тем как сама Корделия из-за внезапно вспыхнувшего чувства к нанятому ею детективу решила отстранить этого самого детектива от расследования. Удивительно… Только я почему-то не удивлен.
Теперь-то ясно, чем была вызвана рассеянность Корделии во время нашего телефонного разговора. Я ведь спросил у Юнис о каталоге. Она, видимо, не сумела скрыть от сестры свой страх. И как только Корделия положила трубку, все выплыло наружу.
Обе сестры и теперь не скрывали страха.
– Что же со мной будет? – прошептала Юнис, терзая в руках носовой платок.
– Ты ведь не сообщишь полиции, нет? – Корделия, обойдя диван, приблизилась ко мне и попыталась изобразить свою фирменную лучезарную улыбку. Не вышло. На искаженных от страха лицах улыбки выглядят какими угодно, только не лучезарными. – Да и зачем, верно ведь? Только дедулю расстраивать. Если все узнают правду… получится, будто бабуля зря погибла… – Корделия легонько стиснула мою ладонь. – Ну пожалуйста, Хаскелл… ради меня?
Что ни говорите, а прекраснее голубых глаз Корделии в целом свете не найти. Я выдернул руку.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Время от времени я встречаю Юнис. То случайно столкнусь с ней на улице, то увижу, как она покупает в магазине продукты для дедули, робко толкая перед собой тележку, словно боится сделать ей больно. Юнис всегда со мной здоровается. Или хотя бы машет издалека.
Словно нас с ней не связывает страшная тайна.
Корделию же после того разговора я больше не видел. Полагаю, она вернулась в Нэшвиль. А мне, собственно, плевать, где она и что делает. Корделия, как оказалось, – из тех женщин, что используют свою красоту в корыстных целях. Чтобы добиться желаемого. На здоровье. Но мне с такими не по пути.
После того как я выдернул руку, Корделия здорово обиделась. Даже надулась. Но мне тогда уже было все равно.
– Ладно, будь по-вашему, – сказал я. – Только знай, Юнис: решаюсь на это только ради тебя и дедули. И точка.
Тут Корделия вздернула голову и выскочила из комнаты. Эта женщина, доложу я вам, способна напрочь отбить охоту общаться с прекрасным полом.
Только не подумайте, что я совсем пал духом. Ничего подобного. Ну есть на свете дамы типа Корделии и Клодзиллы – и что с того? Есть же и такие, как Юнис… Немного застенчивые, пугливые, простенькие… но сколько же в них, оказывается, истинного благородства и стойкости!
Вот вам и дважды два четыре, как не преминул бы вставить мой старик.
При виде Юнис я, само собой, всякий раз думаю о толпах клиентов, которые, увы, не обивают порог моего частного агентства. И вспоминаю громкое убийство миссис Терли, которое я раскрыл, не получив заслуженной славы. Но в следующую секунду Юнис улыбается и машет мне рукой…
Она стала почти хорошенькой. Теперь я легко узнаю в ней прелестную крошку из младшего класса. Поговаривают, что она вот-вот разведется с Джо Эдди.
Видит Бог, этот громила не заслуживал такой жены.
После их развода… как вы считаете, не сделать ли мне предложение Юнис, а?
Хотя… Ох, боюсь, ничего не выйдет. Меня будет пробирать дрожь всякий раз, когда Юнис возьмет в руки сковородку или еще что из тяжелой утвари.
Кстати, о сковородках. Я согласился держать рот на замке с одним условием. Юнис обещала купить для дедули новую сковороду.
Ну что вам еще сказать… В моем детективном бизнесе снова наступило затишье. Теперь я каждый день надраиваю аппарат для содовой в аптеке Элмо. Но не жалуюсь. Нет-нет, и не думаю даже!
А вздумай я пожаловаться, нашел бы совсем другую причину. Не далее как сегодня утром мне позвонила Беатрис Оффут и, захлебываясь от восторга, сообщила, что ее внучка наконец-то приехала в Пиджин-Форк! И ждет не дождется встречи с самым настоящим живым сыщиком!
Так-то вот. Помните, что я говорил в начале? Крутому парню вроде меня нелегко держать частное детективное агентство в маленьком городке.
