Джанет Иванович - Денежки дважды имеют значение
Десять минут спустя показался Луи Мун.
Я долила еще кофе и съела половину бутерброда. Еще никто не выходил. В девять тридцать Луи Мун уехал на катафалке. Вернулся он час спустя, и кого-то вкатили в заднюю дверь. Я догадалась, что сие событие явилось причиной, почему Спиро и Луи обязаны были приехать сюда воскресным утром.
В одиннадцать я позвонила по сотовому матушке, чтобы удостовериться, все ли в порядке с бабулей Мазур.
- Она ушла, - сообщила матушка. – Я оставила дом всего лишь на десять минут и что вышло? Твой отец отпустил ее с Бетти Гринбург.
Бетти Гринбург было восемьдесят девять, и она была настоящим бедствием на колесах.
- После того удара в августе Бетти Гринбург не может ничего запомнить, - пожаловалась матушка. – На прошлой неделе она заехала в Эсбари Парк. Оправдывалась, что собиралась поехать в Март, да не там свернула.
- Давно бабуля Мазур ушла?
Почти два часа назад. Они собирались в булочную. Может, следует уже позвонить в полицию?
Раздался хлопок двери, и множество воплей раздалось на заднем плане.
- Это твоя бабушка, - сообщила мне матушка. – И у нее забинтована вся рука.
- Давай, я с ней потолкую.
Бабуля Мазур подошла к телефону.
– Ты не поверишь, - заявила она дрожащим от гнева и негодования голосом. – Только что случилась самое ужасное. Только мы вышли с Бетти из булочной с коробкой свежеиспеченных итальянских пирожных, как откуда не возьмись, из-за машины появился Кенни Манкузо, бесстыдник такой, и кинулся прямо на меня.
- У, гляньте, кто это здесь, - произнес он, - да это же бабуля Мазур.
- Ага, а я знаю тоже, кто ты есть, - сказала я ему в ответ. – Ты тот самый никчемный Кенни Манкузо.
- Точно, - ответил он. – И я твой самый страшный ночной кошмар.
Тут последовала пауза, и я услышала, как бабуля Мазур переводит дыхание, собираясь с духом.
- Мамуля сказала, у тебя перевязана рука, – сказала я, в душе не желая ее торопить, но мне нужно было узнать все.
- Кенни ударил меня. Схватил за руку и вонзил в нее нож для колки льда, - произнесла Бабуля, голос ее сорвался на неестественный визг, слова были полны боли от переживаний.
Я с силой откинулась на сиденье, а потом сунула голову между коленей.
- Эй, - позвала Бабуля, - ты еще здесь?
Я сделала глубокий вдох.
– Сейчас как ты себя чувствуешь? Ты в порядке?
- Наверное, в порядке. В больнице меня здорово починили. Дали мне немного этого «тайленола» с кодеином. Примешь такое и можешь хоть под грузовик попасть, а ничего не почувствуешь. А потом для ровного счета, поскольку я переволновалась, мне дали еще несколько успокаивающих таблеток. Врачи сказали, что мне повезло, нож не задел ничего важного. Что-то типа проскользнул между костями. Чисто вошел.
Я вздохнула еще раз глубже.
– Что случилось с Кенни?
- Убрался как трусливый пес, кем он и является. Сказал, что вернется. И это только начало. – Голос ее сорвался. – Ты можешь представить?
- Может, тебе лучше какое-то время посидеть дома.
- Я тоже так думаю. Совершенно вымоталась. Пойду-ка, выпью горячего чаю.
Трубку снова взяла матушка.
– Что творится с миром? – вопрошала она. - На старых женщин нападают среди бела дня, рядом с домом, на пороге булочной!
- Я оставлю сотовый включенным. Держите Бабулю дома и звоните, если что случится.
- Что еще может случиться? Разве этого недостаточно?
Я отключилась и подсоединила сотовый к прикуривателю. Сердце мое стучало втрое быстрей, а ладони стали липкими от пота. Я повторяла себе, что должна мыслить ясно, но разум заволокли эмоции. Я вышла из «бьюика» и встала в стороне, выискивая Морелли. Потом помахала руками над головой, сигналя «Я здесь».
Внутри «бьюика» зачирикал телефон. Это был Морелли, и в голосе слышалось то ли раздражение, то ли озабоченность. Трудно сказать, что.
- Что? – спросил Морелли.
Я рассказала ему о бабуле Мазур и подождала, пока между нами повисло напряженное молчание. Наконец, послышались проклятия и досадливый вздох. Ему, должно быть, было трудно. Манкузо все-таки из его семьи.
- Прости, - молвил он. – Я что-нибудь могу сделать?
- Ты можешь помочь мне поймать Манкузо.
- Мы схватим его.
Невысказанным остался обоюдный страх, что мы не поймаем его достаточно быстро.
- Ты еще в состоянии следовать плану игры? – спросил Морелли.
- Только до шести вечера. Я собираюсь к родителям на обед. Хочу увидеть бабулю Мазур.
Никакой деятельности не проглядывалось, пока в час дня похоронное бюро не открылось для послеполуденных смотрин. Я навела бинокль на передние окна и поймала Спиро в костюме и при галстуке. Он, очевидно, переоделся, как положено. Со стоянки постоянно отъезжали машины, и прибывали новые. И я понимала, как легко Кенни затеряться среди транспорта. Он мог приклеить бороду или усы, надеть шляпу или парик, и никто не обратит внимание, что еще один посетитель вошел в любую из дверей.
В два часа я прогулялась через улицу.
Спиро всосал воздух, когда увидел меня, и инстинктивно крепче прижал покалеченную руку к груди. Движения его были неестественно резкие, лицо потемнело, а у меня невольно возникли ассоциации. Он был похож на крысу в лабиринте, карабкающуюся через преграды, тычущуюся в тупики в поисках выхода.
У чайного столика в одиночестве стоял мужчина. Лет сорока, среднего роста, средней комплекции, крепко сбитый. На нем были спортивные пиджак и брюки. Я его прежде уже видела. Я минуту потратила, чтобы вспомнить. Он был в гараже, когда оттуда в мешке выволакивали тело Муги. Я предположила, что он из отдела убийств или, может, из отдела нравов, а возможно и федерал.
Я подошла к нему и представилась.
Он протянул руку.
– Энди Рош.
- Вы работаете с Морелли.
Он застыл на мгновение, рефлекторно перегруппировываясь, потом резко выдал.
– Иногда.
Я отбила подачу.
– Федерал.
- Государственное казначейство.
- Вы собираетесь торчать внутри?
- Как можно дольше. Мы принесли поддельное тело. Я безмерно опечаленный брат усопшего.
- Очень умно.
- Этот парень, Спиро, всегда такой дерганный?
- Вчера у него был паршивый день. Видать, ночью не выспался.
Глава 12
Замечательно. Получается, что Морелли ни словом не обмолвился мне об Энди Роше. Вот это была новость. Свои карты Морелли не показывал. Таков был его стиль. Не раскрывать все карты никому. Ни своему боссу, ни товарищам по работе, и уж точно не мне. Ладно, ничего личного. В конце концов, цель была – поймать Кенни. Меня больше не заботило, как это свершится.
Я отступила от Роша и перекинулась несколькими словечками со Спиро. Да, Спиро все еще хотел, чтобы я его сдавала на хранение. И нет, от Кенни ничего не слышно.
Я воспользовалась дамской комнатой и вернулась к «бьюику». В пять часов я свернула дела, поскольку ни на что не была годна из-за стоящего перед глазами образа бабули Мазур с воткнутым в руку ножом для колки льда. Я вернулась домой, покидала кое-какое бельишко в корзину, обновила макияж, добавила гель на волосы, обсушила их и поволокла корзину с бельем в машину. Потом вернулась назад, взяла Рекса, включила автоответчик, оставила свет на кухне и закрыла дверь. Я знала лишь один-единственный способ защитить бабулю Мазур - это переехать жить обратно к родителям.
- Что это? – спросила матушка, увидев стеклянную клетку хомяка.
- Я поживу у вас несколько дней.
- Ты ушла с работы. Слава тебе, Господи! Я всегда считала, что так лучше.
- Я не бросила работу. Мне только нужна смена обстановки.
- В твоей комнате я уже поставила швейную машинку и гладильную доску. Ты ведь сказала, что никогда домой не вернешься.
Я обеими руками обхватила клетку.
– Я была неправа. Мне захотелось домой. Обойдусь как-нибудь.
- Фрэнк, - заорала моя матушка. – Иди, помоги Стефани. Она снова к нам переезжает.
Я протолкнулась мимо нее и стала подниматься по лестнице.
– Только на несколько дней. Это временно.
- Стелла Ломбарди тоже так говорила своим родителям, и вот три года прошло, а она все еще живет с ними.
Я почувствовала, как где-то глубоко внутри возникает желание завизжать.
- Если бы ты хоть намекнула заранее, я бы прибралась, - пожаловалась матушка. – И покрывало новое постелила бы.
Я открыла дверь коленом.
– Мне не нужно новое покрывало. И это сойдет.
Потом, маневрируя, пробралась через хлам, загромоздивший маленькую комнатку, и поставила клетку с Рексом на кровать, пока расчищала верх комода.
– Как Бабуля?
- Дремлет.
- Уже нет, - донеслось из комнаты Бабули. – Столько шума развели, что и мертвого разбудите. Что творится-то?
- Стефани переезжает домой.
