Маргарита Южина - Три часа соблазна
– Так зачем тебе понадобилась Раиса?
– А это была маленькая шалость! – хохотнула Дарина. – Вернее, не шалость, а... такой каприз. Кстати, Евгений и в самом деле поднялся с порнухи. Но это вышло случайно.
– Ой ты батюшки! И в самом деле, – тихонько усмехнулась Василиса, громко говорить – болела голова.
– Нет, ну я честно говорю! – как маленькая девочка вытаращила глаза Дарина. – Получилось как... У нас там открыли видеосалон и всякие фильмы заграничные показывали, наших тогда еще не было. Ну и прямо тебе постоянно – либо порно... тогда это называлось эротикой, либо еще какие прелести. Но только меня туда не пускали. Малолетка. А я еще и выглядела как пятиклассница. Ну хоть вой. А Евгений привык мне ни в чем не отказывать. Нет, он уже начал копить на видик, но... Для него это были тогда жуткие деньги. Да и разве его где достанешь? Даже с деньгами! И тогда я ему приказала: «Не можешь в салоне, значит сам показывай!». Вот тогда и появилась Раиска. Я тогда жутко смеялась. А потом... каким-то чудом Женечка достал камеру. У него дружок был – в плавание в загранку ходил, так вот он ему припер из-за границы такую штуку. Женечка за нее материну мебель из гостиной отдал.
– А что, он за видик не мог отдать?
– Так не было их! Камера та и то случайно попалась!.. И вот тогда-а... нет, сначала Женечка просто хотел вернуть матери деньги за мебель и стал любительские фильмы с Раиской продавать тем же мужикам, которые в плавание ходят. А у тех денег уйма, а женщин по полгода нет, хватали с руками. Ну и пошло, поехало. Евгений целый подпольный цех организовал. Стал деньги откладывать, на кассеты цены поднимать, деньги пачками хранились. А жена и знать ничего не знала.
– Ну и что? Отдал? Матери-то за мебель?
– Нет, ну я ж не настолько дурочка! Я ему сказала, что хочу свою квартирку. Он и копил.
– Купил?
– Не успел. У нас потом такие дела начались!
– И что, никто не замечал ваших дел?
– Ой, ну нет, конечно! Я ж пряталась, как мышь! Чтобы никто не заметил. Не догадался! Даже Игорек ничего не подозревал!.. И все же однажды тетя Наташа нас застукала. Ну мы расслабились, а она... Ой, что потом было! Она даже не кричала, а шипела! Меня по-всякому! А потом и вовсе – как шибанет меня рукой по лицу! А вот этого Женечка уже не вытерпел... Он ее как схватил за горло... У него прямо руки свело. Я видела. А потом... я убежала, от греха подальше.
– И что было с тетей Наташей?
Дарина беспечно дернула плечом:
– Не знаю. Женечка сказал, что скинул тело в Енисей. Ну скинул и скинул. Мое какое дело?
– И ты ничего никому не сказала? – все больше поражалась Василиса.
– Зачем? Чтобы потом все стали пальцем тыкать, что я сплю со стариком?! Да меня б живьем сожрали!
– Но ты ж говоришь, что не считала его стариком!
– Ну я не считала, но остальные-то! Можно подумать, нам бы потом разрешали встречаться! Хо! Да его бы посадили сразу же! А я? Осталась бы с безголовой мамашей? Правда, были потом неприятные моменты... Как-то раз приехал Курапов к Евгению...
– А Курапов это кто?
– Ну я ж говорила – друг его, который в дальнее плавание ходил. Ну приехал и давай жалеть тетю Наташу. А потом выпил, да еще меня увидел и говорит: «Ты, Женька, наверное, Натку сам прикончил из-за этой красавицы?» Ой, меня прямо как током проткнуло! А Курапов смеется, да как в воду глядит. Говорит: «Небось в Енисей скинул? А надо было ко мне обратиться, у меня такой яд имеется – пальчики оближешь! Смерть мгновенная, а если с молоком дашь выпить – то человек потом скончается, и никто на тебя даже и не подумает. И главное, фиг кто найдет. Потому что я его пер из-за тридевять земель, специально для себя». Женька еще усмехнулся: «Сам, что ль, травиться надумал?» А тот: «Нет, для благого дела, для тещи». Ой, ну я тогда чуть не поседела. А вообще... старалась на такие мелочи внимания не обращать.
– И мама твоя тоже, да? Или догадалась? Иначе зачем бы она тебя вывезла в деревню?
– Да она замуж выскочила за какого-то молодого оборванца! Который позарился на квартиру, а сам все больше мне под подол заглядывал! – презрительно перекривилась Дарина. – Вот она и избавилась. И моим здоровьем прикрылась, дескать, мне на пользу пойдет деревенский воздух. А сама потом ни разу в этой деревне не появилась. А бабка ей, между прочим, писала, что я не приезжала к ней! Но я и так хорошо устроилась. Кинулась на шею Игорьку, сказал, что без него не выживу, и он «упросил» папеньку, то бишь Женечку, чтобы я жила с ними. Правда, для этого следовало всего-навсего купить загородный домик. Но... у нас с Женечкой было уже столько денег, что мы запросто себе позволили и домик, и даже первый заезд за косметикой. Ну и со временем...
– Интересно, сколько же времени у вас все это длилось?
– Да все время! Погоди-ка... мне было пятнадцать... пять лет мы вот так мурыжились, а потом... ну и еще лет семь-восемь... Да я и не считала, зачем?
– И что же нарушило ваш славный союз?
– Ну сначала-то ничто не нарушало, – как с лучшей подружкой делилась с Василисой Дарина. – Сначала все очень даже хорошо складывалось. Игорек институт закончил, Женечка его тоже к делу приобщил – тогда-то бизнес был легальным, торгуй себе косметикой, да в ус не дуй. Все каналы налажены. И рынок свой, и поставщики. Женя вообще Игорька за границу перебросил, чтобы он лично занимался закупкой, отправкой, да и нам не мешал. Игорек если и приезжал – только на недельку. Отец его сильно ругал, если тот дольше оставался.
– Получается, у них натянутые отношения были?
– Да у Игорька – то чего натянутые? Он же не знал, что мы уже давным-давно с Женечкой расписаны. И все это имущество мне принадлежит – Женечка побеспокоился. Он-то нормально, верил нам. А вот Женечка нервничал, ревновал очень. Но на мне это никак не отражалось. Поулыбаюсь обоим, глазки опущу, а сама и с тем и с другим, главное, чтобы все по-умному было. Ну Игорек уедет, у нас с Женечкой опять любовь до гроба. А Игорек однажды возьми, да приедь! Ха! А Женька... ну он тогда уже сдавать стал. Тетя Наташа его подкосила, да работа всякая... да он еще смешной такой, когда надо было, допустим, в больницу идти, он так боялся! И, главное, не уколов, а что его милиция повяжет. Ну свихнулся мужик, что поделаешь. Но самое страшное – ночью говорить начал. Что ни спроси, он тебе сразу выложит. Да еще подробно так. Я сначала, когда в первый раз услышала, только похохотала, про баб его спрашивать начала, дебилка. А утром-то когда проснулась... На мне волосы зашевелились! Да он же так кому ляпнет, мне что, опять к матери? Я ж всего лишусь! Ну и... я уже давненько к Курапову съездила, попросила, смехом вроде бы, чтобы он мне этого яду дал, а то, дескать, собака на улице проходу не дает. Он дал, но опять так хитренько посмотрел, все еще раз объяснил и прохихикал: «Небось старого мужа на нового сменить хочешь». Ой, мне после этих слов жить не захотелось. Ну я и... на нем же пузырек и проверила.
– Ну совсем уж, – охнула Василиса. – И как он только из рук твоих выпил!
– Да он и не из моих. У них молочница была, веселая такая тетка, мы у нее тоже раза два молоко брали, я с ней минут пять поговорила, узнала какую баночку она Курапову приготовила, ну и... туда..
– А если б кто из домашних выпил?
– Да он же один жил! Это ж он про тещу-то для смеха говорил, – вытаращила Дарина невинные глазки. – Ну ничего. Не обманул. Говорят, через два дня его нашли, на сердце списали...
– Ну и как ты от Дубининцева-старшего избавилась?
– А вы уже догадались, да? Ну, что я избавилась? Интересно стало? Я ж говорю – сплошная романтика! А от него обычно – взяла яда налила в молоко, и все. Ой, ну тут вообще складно получилось. Игореха приехал, увидел нас в одной постели ну и... на отца кинулся. Как они дубасились там, я не видела, убежала. А потом, на следующий день: Женечка – раз – и скончался. От яда. А я – в голос. Типа – что ты натворил, у него сердце слабое было, ты убил родного отца. Теперь все это докажут. Я думала Игореха от испуга вместе с отцом помрет. Он даже ничего меня не спросил про то, с какого перепугу я вместе с его отцом в постели оказалась.
– Так зачем же ты его убрала?
– Так это он про постель не спрашивал, боялся. Он же у меня в кулаке был. Но зато потом, когда узнал, что все по наследству мне переходит как законной жене!.. Вот он тогда повизжал! Даже из дома сбежал и женился на какой-то колоде.
– Ну, я смотрю, ты не слишком переживала. У тебя вон какой заместитель.
– Ну да, на деньги-то кто только не набежит, – легко согласилась Любовь. – Но... не так давно приходит ко мне Игореша и противненько так улыбается. «Я, говорит, долго думал, и как это батя капитал нажил. Вроде не больше других зарабатывал, а тут ко мне один мент заявился, все выспрашивал, интересовался батюшкой. Спрашивал, не папенька ли мой порнуху снимал? Что-то ему так показалось. Так вот я и думаю, а кто б его надоумил? Нет, я его, конечно, убедил, что мой батяня был образцовым семьянином. Но... думаю, а не побеседовать ли мне с ним по душам? Тем более что ты, насколько я знаю, делиться со мной не собираешься...» Я тогда даже зубами застучала. Вот напала дрожь, и хоть ты руками челюсть держи – прыгает и все! Но сама держусь, улыбаюсь. «Ты, говорю, можешь мне тут что хочешь заливать, наша милиция все не торопясь делает. Даже если Женечка в чем и виноват, они за давностью поднимать ничего не станут. Им без того хлопот хватает». А он мне: «Фиг ты угадала! Из-за этого дела поднимут! Потому что, как выяснилось, на одном из фильмов дочка какого-то знакомого мента, которая пропала. Отец так и не смог ее найти, из органов ушел, а потом... когда девчонку в лесу истерзанную нашли, повесился. Так что... в этом деле пороются».
