Дарья Калинина - Без штанов – но в шляпе
– Ох, вкусно пахнет! Что приготовили, девочки? Небось вкусненькое и…
Но Лариса не дала ему договорить. Восторженно крича что-то невразумительное, она повисла на шее мужа, осыпая того поцелуями. Подруги наблюдали за встречей супругов с раскрытыми от изумления ртами. Лариса в общении всегда бывала очень сдержанна, и такое проявление чувств с ее стороны было чем-то новым для подруг.
Они деликатно отвернулись, дав Ларисе отвести душу. При этом каждая исподволь, но очень внимательно ощупывала своего мужчину на предмет возможных повреждений. Однако первый же осмотр позволил девушкам вздохнуть с облегчением. И Эдик, и Лисица были лишь немного бледны. Это были последствия бессонной ночи. Но глаза у них горели победоносным огнем. И грудь у обоих едва не раздувалась от сдерживаемых эмоций.
– Ну, садитесь, садитесь, – быстро захлопотала Леся. – А то все остынет! Небось, проголодались! Кушайте, пока еще горячее. Потом все расскажете.
Ее слова заставили мужчин поторопиться. Проглотив по паре ложек густого дымящегося супа, они подняли головы. Все жаждали отчитаться о своих подвигах. Подругам только и оставалось что сидеть и слушать. А вот если бы девушки показали, что изнывают от нетерпения, заглядывали бы в глаза своим мужчинам или задавали суматошные вопросы, тогда те бы еще поломались.
Но услышав от Леси, что им надо молча есть поставленную еду, а все разговоры будут потом, мужчины немедленно начали говорить. Дух противоречия силен в людях, и тот, кто умеет его заклинать, никогда не бывает в проигрыше.
Подруги убедились в этом на собственном опыте и теперь были очень довольны. Они получили желаемое, на сей раз не затратив ровным счетом никаких усилий.
– Когда мы приехали к особняку, в котором находился запеленгованный нами телефон, некоторая тревога в нас все же присутствовала. А вдруг, поговорив, бандиты снялись и перебрались в другое место?
Но свет в окнах горел, значит, в доме кто-то находился. Уже одно это ободряло. Долго тянуть ребята не стали, начали штурм. Прорваться на охраняемую территорию загородного особняка удалось сразу же и без каких-либо потерь. Охрана не ожидала открытого нападения. Деморализованные наглостью нападающих, охранники сначала не смогли дать серьезного отпора. Этим и воспользовались люди из команды Лисицы.
– В общем, наши ребята начали зачистку территории, а мы с Эдиком и еще парой человек рванули осматривать цокольный этаж и все нижние помещения. Надо было поспешить, чтобы не позволить Распутину замести следы и перепрятать пленников.
По информации, которую раздобыл Лисица, они знали, Распутин любит творить свои злодеяния в укрытых от посторонних глаз убежищах. Желательно где-то под землей. Можно в пещере или заброшенном бункере. А идеально – в собственном подвале, так сказать, чтобы ходить было недалеко.
– Это излюбленная Гришкина привычка, которой он никогда не изменяет. Во всех домах, где он когда-либо жил, всегда имелся хорошо оборудованный пыточный подвал, он же – место казни неугодных Распутину людей.
Спасатели опасались, что могут уже не застать Богдана живым, но им повезло. Распутин был наверху, когда начался штурм. Он просто не успел ни сам спуститься вниз, ни отдать приказа об умерщвлении пленников. Таким образом, уже через десять минут после начала штурма Богдан присоединился к своим спасителям.
– Но дальше ситуация начала меняться для нас в худшую сторону. Мы оказались запертыми в том самом подвале, где нашли Богдана.
Однако к этому времени пришедшие в себя от неожиданности охранники мобилизовали свои силы и решили дать отпор чужакам, вторгшимся на их территорию.
– Как оказалось, в доме было полно оружия. Нам повезло, что охранники не решались без приказа хозяина пустить в ход взрывчатку. Но пулеметными очередями они там все стены изрешетили.
Сам Распутин к этому времени был уже в руках команды спасателей, но тянул время, отказываясь признавать свое поражение и надеясь, что бойцы смогут прорваться к нему на выручку. И это вполне могло случиться, потому что охрана у Распутина была серьезная. И их первоначальное замешательство скоро уступило место яростной атаке.
– Они рассчитали так: если их босс в наших руках, надо захватить кого-то из нас, чтобы начать переговоры. Мы с ребятами в подвале были отрезаны от основных сил. И разумеется, на нас они и нацелились в первую очередь.
Против укрывшихся в подвале людей началась форменная война.
– Они палили по двери так, что она была вся во вмятинах. Еще чуть-чуть – и дверь бы поддалась. У бойцов просто не хватило времени.
К счастью, Распутин, которому к этому времени было уже популярно разъяснено, как крупно он вляпался, внял голосу разума и приказал своим людям прекратить сопротивление. Он не захотел усугублять и без того незавидное положение еще и вооруженным сопротивлением представителям власти.
– Григорий задержан? Он находится под стражей?
– А вы как думали! Захват и незаконное удержание заложников – это вам не шуточки. Не говоря уж о том, что сам Григорий давно находится в розыске. И с ним мечтают пообщаться очень многие следователи.
– Значит, Распутин обезврежен? Он признался в убийстве своего брата – Михаила?
– Вот тут должен вас разочаровать. Распутин начисто отрицает свою причастность, – покачал головой Лисица. – И знаете… мне кажется, что он говорит искренне.
Но подруг его слова не убедили.
– Распутин врет!
– Выкручивается!
– Знает, что прямых улик против него нету, вот и не колется!
Лисица вновь покачал головой.
– Не уверен. Насколько я изучил психологический портрет этого преступника, он обожает похвалиться своими злодеяниями. Особенно если ему за это ничего не грозит.
– Как это «не грозит»? Тут ведь речь об убийстве!
– Если бы Распутин даже и рассказал нам о том, как планировал убийство Михаила, как искал исполнителя, а потом расплачивался с ним, то его показания все равно нельзя было бы предъявить в суд.
– Почему?
– Мы находились не в кабинете следователя, Распутин был не на допросе. Это была всего лишь приватная беседа двух людей.
– Можно было бы сделать запись его признания.
– И даже сделай мы запись, ее все равно ни один суд не принял бы в качестве полноценного доказательства.
– Прежде, оказавшись в аналогичной ситуации, Распутин любил загнуть пальцы, обрисовав себя с самой худшей стороны. А в этот раз и сам казался удивленным известием о гибели Михаила.
Но подруги отмахнулись:
– Ваш Распутин – гениальный актер.
Был еще один человек, судьба которого волновала подруг куда больше, чем все остальное.
– А Федор? Что с ним? Вы его нашли?
– Да. К сожалению…
– Он умер?
– Нет, нет, не бойтесь. Федор жив, но когда мы его нашли, он находился под действием каких-то сильнодействующих психотропных препаратов. И до сих пор под ним находится. Видимо, не доверяя своему брату, Распутин принялся заранее готовить того к встрече с адвокатами господина Пельцера. Неделя-другая такой подготовки, и Федор выполнил бы любой приказ своего брата. Его здоровью был бы нанесен серьезный вред. Человек, которого обработали данными препаратами, надолго перестает воспринимать этот мир адекватно.
– Но он поправится?
– Будем надеяться, что терапия была начата Григорием сравнительно недавно. Во всяком случае, сейчас Федор находится в больнице, врачи делают все возможное, чтобы вернуть ему память и рассудок.
– Это так серьезно?
– Я видел людей, которых с помощью этого препарата превратили практически в покорных рабов, не имеющих ни собственного мнения, ни желаний.
Подруги переглянулись. Им обеим одновременно пришел в голову один и тот же вопрос. И Кира выпалила:
– Но как Распутин не побоялся сделать из брата зомби? Ведь адвокаты могли заподозрить неладное.
– После применения этих психотропных препаратов человек внешне выглядит совершенно нормально. Однако при этом он становится послушной куклой в руках кукловода. Федор подписал бы все документы, никто бы и не заподозрил, что он неадекватен. И даже после вступления в права наследства Федор мог некоторое время пожить. Год-два, сколько позволило бы ему здоровье. Он по-прежнему выполнял бы все приказания своего брата, был бы тому даже полезен. Но длительный прием этих препаратов рано или поздно обязательно прикончил бы Федора.
– А дети Федора? Что с ними?
– Пока трудно сказать.
– Какие-то юноша и девушка тоже находились со мной в подвале, – подал голос Богдан. – Возможно, это они и были. Точней сказать не берусь, оба были то ли без сознания, то ли их тоже обкололи какой-то дрянью.
Лариса ни на секунду не отпускала руки своего мужа. И даже когда за столом ему требовались обе руки, Лариса не хотела отпускать Богдана. Она словно опасалась, что если не будет его крепко держать, то он может просто исчезнуть. Глаза ее ярко сверкали. И подруги могли бы сказать, что никогда еще не видели Ларису такой красивой и счастливой.
