Ирина Дягилева - Бумажная клетка
Без устрашающего макияжа лицо Лариски было вполне миловидным.
– И железа на тебе слишком много, – сказала Марина. – Все хорошо в меру.
– Правильно, – согласилась с подругой Пульхерия. – Кстати, до приезда тетки в квартире придется сделать генеральную уборку. К тому же она не заперта. Соседка сказала, что ключей не нашли, дверь опечатали и закрывать на замок не стали.
Они поднялись со скамейки. Пульхерия направилась к проезжей части.
Все, что потом произошло, как в замедленном кино, еще долго являлось ей в ночных кошмарах. Она шагнула с тротуара на дорогу и подняла руку. Автомобили двигались мимо сплошным потоком, и ни один не остановился возле нее. На светофоре зажегся красный свет. Настала очередь пешеходов, мгновенно заполнивших зебру, проезжая часть опустела. Пуля, терпеливо ожидая, когда красный свет сменится зеленым, задумавшись, опустила глаза вниз и не заметила, что движение возобновилось. Огромная черная машина с тонированными стеклами, стремительно набирая скорость, вырвалась вперед. Когда Пуля оторвала взгляд от асфальта, черный джип, заляпанный рыжей грязью, неумолимо, словно паровоз к Анне Карениной, приближался к ней. Сознание Пульхерии еще не успело оценить его высокую скорость и подать сигнал тревоги. Она словно оцепенела, завороженная приближающейся опасностью, и, не зная, что делать, беспомощно застыла на дороге. Первой среагировала Лариса. Она кинулась к ней и, что есть силы, толкнула вперед. Пульхерия от удара пролетела несколько метров и, сдирая кожу, грохнулась на колени. Джип промчался мимо, задев девушку бампером. Лариса упала и, несколько раз перекувыркнувшись, застыла, уткнувшись лицом в асфальт. Люди тотчас окружили их плотным кольцом. Кто-то проклинал обнаглевших богатеев, раскатывающих на дорогих машинах и среди бела дня давящих ни в чем не повинных людей, кто-то склонился над лежащей без движения девушкой, кто-то уже вызвал по мобильному телефону «скорую помощь». Два молодых парня помогли Пульхерии подняться. Она отряхнулась и осмотрела себя. Ободранные коленки саднили, но все остальное вроде не пострадало. Расталкивая зевак, к ней подскочила Марина.
– Ты как? – с тревогой спросила она и стала помогать отряхивать пальто.
– Да я-то в порядке, только колготки порвала и кожу на ногах содрала, а вот Ларисе, похоже, досталось.
– Граждане свидетели дорожно-транспортного происшествия, попрошу оставить свои координаты, – зычным голосом произнес неизвестно откуда взявшийся постовой, полный, круглолицый дядечка с обветренной на лице кожей. Он, нахмурившись, окинул тяжелым взглядом толпу. Толпа мгновенно поредела. Осталось только несколько любопытных, которые заявили, что все произошло очень быстро, они ничего не заметили. Пульхерия подошла к девушке, хотела ее перевернуть, но остановилась от решительного окрика служителя правопорядка:
– Не надо трогать пострадавшую! Если она мертва, вы ей уже ничем не поможете.
– Типун вам на язык, – сердито сказала Пуля. – Я у нее только пульс проверю.
– Ничего не надо проверять, дамочка. Вот сейчас «скорая» приедет, специалисты все сами проверят. Вы пока мне ваши документики предъявите.
– Сначала вы нам представьтесь, – потребовала Марина. – Я не привыкла всяким встречным-поперечным свои документы показывать.
– Лейтенант Хлопушин. – Постовой вскинул руку к фуражке. – И я не встречный-поперечный, гражданочка. Я на этом посту уже много лет за порядком наблюдаю.
Пульхерия, не послушав милиционера, все пыталась выяснить, что с Ларисой. Она взяла ее безжизненную руку и стала ощупывать дрожащими пальцами в поисках пульса. Ей показалось, что рука девушки слишком холодная. От страха у нее закружилась голова.
– Гражданка, сколько вам можно повторять, оставьте пульс пострадавшей в покое. – В голосе постового отчетливо угадывалось раздражение. – Нечего вам его трогать.
– Я не пульс трогаю, а руку, – огрызнулась Пульхерия.
– Вы что, не видите, что она тоже пострадавшая? – сердито спросила у мента Марина. – Надеюсь, у нее можно пульс пощупать?
– У этой гражданки можете щупать, что хотите, но не очень интенсивно, а то, не дай бог, окажется сотрясение мозга или внутреннее кровотечение и она через пару часов помрет. Что мы тогда делать будем?
– Да что вы такое говорите? – возмутилась Пульхерия. – Если бы у меня все это было, я бы сейчас перед вами не стояла, а лежала, как эта девушка.
– Надо будет, мы вас положим, – пообещал милиционер. – Вот «скорая» приедет, и уложитесь на каталку как миленькая.
Пульхерия вновь хотела возразить, но, взглянув в его пустые глаза, поняла, что он не шутит.
– Да что ты с этим дундуком споришь? – шепнула Марина. – Он же при исполнении. Когда такие, как он, при исполнении, у них чувство юмора и все остальные чувства начисто пропадают.
Они отдали Хлопушину свои паспорта, и гаишник деловито зашуршал страницами, потом как ни в чем не бывало занялся составлением протокола.
– Кто-нибудь из вас заметил номер машины? – спросил он.
Пульхерия отрицательно покачала головой.
– Она была большая, черная и вся в рыжей грязи, словно ее в ней специально искупали, – сказала Марина.
– Граждане, кто заметил номер машины? – зычно крикнула Хлопушин, обводя взглядом стоявших вокруг зевак. Но все, словно сговорившись, твердили одно и то же: большой черный джип, весь в грязи.
– Так, судя по всему вас, гражданочка, – он хмуро взглянул на Пульхерию, – хотели убить, но мы зафиксируем этот наезд как обычное дорожно-транспортное происшествие. Мне лишней головной боли не надо.
– Как это не надо? – возмутилась Марина. – Составляйте протокол по всей форме. Раз вы утверждаете, что это было покушение, так и пишите.
– Это всего лишь мое предположение, – спокойно сказал Хлопушин, – а предположение к протоколу не пришьешь. Можете на меня жаловаться. Я обычный гаишник, а не следователь прокуратуры, поэтому протокол оформлю как гаишник. Мне что, больше всех надо?
Марина хотела ему что-то сказать, но выразительный взгляд Пульхерии ее остановил.
«Скорая помощь» приехала на удивление быстро. Один из медиков, осмотрев Ларису, сказал, что она жива, но без сознания; тяжесть поражения можно установить только в больнице. Девушку положили на каталку и погрузили в машину.
– Товарищи медики, вот эта гражданка, – постовой ткнул толстым, как сарделька, пальцем в Пульхерию, – тоже побывала под колесами автомобиля. Ее следует осмотреть и препроводить в больницу для выполнения лечебно-диагностических процедур.
– Господин милиционер, а почему вы медиков товарищами называете, а нас с пострадавшей – гражданками? – спросила Марина.
Хлопушин открыл рот, чтобы ответить, но ничего вразумительного придумать не смог. Он вернул им паспорта и с угрожающими интонациями пообещал:
– Если вы мне понадобитесь, я вас вызову для опознания транспортного средства, совершившего наезд.
– Размечтался! Его еще найти надо, – не удержалась от ехидной реплики Марина.
Пульхерия ткнула ее локтем в бок, для постового изобразила на лице любезную улыбку, а у подруги сквозь зубы со злостью шепотом спросила:
– Тебе обязательно нужно, чтобы последнее слово было за тобой?
– А чего он изображает из себя…
Что изображает из себя постовой, Пульхерия так и не узнала. К ним подошел один из медиков:
– Вы знаете пострадавшую?
– Да, я ее тетя, – солгала Пульхерия и грустно добавила, – она мне жизнь спасла.
Медик внимательно посмотрел на нее.
– У вас жалобы есть?
– Нет.
– Девочку сопровождать в больницу будете?
– Обязательно, – в один голос ответили подруги.
В приемном покое было полно народу. Пульхерия взглянула на часы. Время поджимало.
– Я опаздываю, – сказала она.
– Иди, я останусь, – сказала Марина.
Пуля достала деньги и протянула подруге:
– Вот, проследи, чтобы ее положили в нормальную палату, поговори с врачами…
– Не волнуйся, все сделаю, как надо. Я эту богадельню поставлю на уши, – пообещала Марина.
– Но-но, сильно не воюй. Как только что-то прояснится, сразу звони.
Пульхерия набрала номер Штыкина:
– Игорь Петрович, вы не забыли о моем предложении?
– Уже собираюсь. Минут через десять выхожу.
– Может, вы меня захватите с собой?
– А вы где?
– В больнице. На меня было совершено покушение… Пытались сбить машиной.
Воцарилось красноречивое молчание. Пульхерии показалось, что связь прервалась.
– Алло, алло, Игорь Петрович, вы меня слышите?
– Слышу, Пульхерия Афанасьевна, – ответил Штыкин неожиданно хриплым голосом, – без сюрпризов не можете? Вы сильно пострадали?
– Нет, но девушка, которая меня спасла, без сознания. Мы с подругой ждем, когда она придет в себя. Так вы за мной заедете?
– Скоро буду, – лаконично ответил следователь.
К приезду Штыкина ситуация до конца не прояснилась, но врач сообщил, что переломов у Ларисы нет, только сотрясение мозга, и скоро она обязательно очнется. Пульхерия вздохнула с облегчением. Она вышла на крыльцо больницы, через минуту подъехала служебная «Волга» Штыкина. По дороге Пуля попросила остановиться возле магазина. Заметив удивленный взгляд следователя, показала на свои драные колготки, сквозь которые виднелись ссадины, обильно политые зеленкой.
