Наталья Александрова - Услуги маленького дьявола
«Все пропало», – мысленно констатировала я. Сейчас я расчихаюсь на все кафе, Никита будет смотреть на меня с жалостью, а официантки – с насмешкой. А если сейчас отшатнуться и заорать, чтобы он немедленно убрал розы, Никита обидится, и у нас будет все кончено.
Так фиг же вам всем! Я не позволю судьбе надо мной издеваться!
Я встала с места навстречу Никите и взяла из его рук букет. Он был без обертки. Я сдвинула в сторону аккуратную манжеточку, которая повязывается на розы, чтобы не уколоть руки, и с силой сжала стебли в кулаке. Шипы воткнулись в мою ладонь. Я сжала руку еще сильнее. Было очень больно, но я улыбнулась и сказала тихо:
– Спасибо, милый, мне так давно никто не дарил таких цветов…
Еще бы, все мои друзья боятся попасть впросак: черт меня знает, как я буду реагировать на цветочки!
– Саша, ты не плачь, – засуетился Никита, – хочешь, я буду дарить тебе такие розы каждый день?
Вот спасибо-то! Обрадовал, можно сказать…
– Я очень тронута… Только давай попросим Аллу, чтобы поставила пока их в сторонке. Букет очень большой, а я хочу при нашем разговоре видеть твое лицо.
Слава тебе, Господи, проклятые розы унесли! Но от Никиты я готова была принять хоть целый куст акации! Тем более что в носу не свербило и глаза не слезились.
– Никита, – начала я решительно, – я должна тебе сказать…
– Подожди, ничего не говори, я сам, – прервал он меня. – Мужчина в таком деле должен быть первым… – тут же он замолчал, собираясь с мыслями.
А что мне оставалось делать? Прерывать мужчин в таких случаях не рекомендуется. Если я сейчас скажу, что нужно отложить этот разговор до более подходящего случая, потому что у меня другие заботы, этого подходящего случая может вообще не быть.
– У меня куча недостатков, – начал Никита со вздохом… – нет, не так. Ты так изменилась… нет, тоже не то.
Никита залпом выпил стакан минеральной воды и выпалил:
– Я понял, я тебя люблю!
– Вот как? И когда же ты это понял? – я постаралась задать это вопрос как можно мягче, чтобы не спугнуть Никитушку.
– Вчера ночью. Нет, сегодня утром… Ну неважно. Ты тоже меня любишь, с девятого класса, сама говорила… И раз уж такая судьба нам была встретиться, то давай быть вместе! Ей-богу, я уже соскучился…
Выговорив самое трудное, Никита вздохнул с облегчением и уставился на меня в ожидании ответа.
Интересно, с чего он взял, что я его до сих пор люблю? Я говорила, что была влюблена в него в девятом классе, но это вовсе не значит, что все десять лет я хранила ему верность. Но попробуйте, скажите такое мужчине…
– Хороший мой, – проворковала я и погладила Никитушку по щеке.
Он успокоенно заулыбался.
– Слушай, а что мы тут делаем? Пошли ко мне!
– Нет, – сказала я по возможности твердо, – к тебе мы не пойдем, потому что ты сразу же потянешь меня в постель.
– Ага…
– А нам с тобой надо очень серьезно поговорить. Не про любовь. Будем считать, про любовь мы уже все выяснили.
– Я не могу ни про что другое говорить, – признался Никита, – ты такая красивая…
– Никита, – взмолилась я, – ты можешь сосредоточиться? Представь, что ты на работе!
– Вот интересно! То недовольна, что я все про комбинат говорю, а то велишь думать только про работу!
– Все, заканчиваем шутки, – строго сказала я, – займемся делом. Никита, только ты можешь мне помочь. И себе, кстати, тоже. Вот, слушай.
Я рассказала ему, как в нашем доме появился Петр Ильич и как они с мамулей буквально заставили меня написать первую статью про «Домовенка».
– Читай! – я протянула ему статью.
– Это же надо, – протянул Никита, прочитав, – от балды такого нагородила. Я бы на месте директора этого «Домовенка» тебе морду расквасил.
– Об этом после, – отмахнулась я и рассказала ему про Ираиду и ее соседку.
Никита прочитал вторую статью, потом третью, затем увлекся и начал задавать вопросы по делу. Когда я описала ему наш разговор с Ахтырским, он насупил брови, но после рассказа о Мишке Котенкине брови полезли вверх.
– Дурак твой Котенкин! Кто же к серьезным людям просто так лезет? Могли и вообще убить…
Когда он узнал все про убийство Антонова, про Березкина и про смерть Лики, он сильно нахмурился.
– Лапочка, – сказал он, отодвигая газеты, – и ты утверждаешь, что вся эта буза возникла из-за одной твоей дурацкой, высосанной из пальца, статьи?
– Почему дурацкой? – обиделась я. – Все говорят, что я хорошо пишу…
– Дорогая, не бывает таких совпадений, – гнул свое Никита.
– Сама знаю, – огрызнулась я, – ты не перебивай.
Я рассказала про то, как совершенно случайно стала следить за Петром Ильичем, как побывала у него в квартире, как сумела там скопировать на флешку информацию из корзины – в ней упоминался Новоапраксинский комбинат и как решила поехать на этот комбинат на разведку.
– Вот тебе и судьба… – проговорил Никита, – и каков результат твоих поисков?
– Результат положительный пока только один, – улыбнулась я, – мы встретились с тобой… Понимаешь, я твердо знаю, что стоит за всем он, Петр Ильич, но доказательств-то у меня никаких нет.
– Я должен посмотреть флешку, – потребовал Никита и поднялся с места, – пойдем ко мне!
Я переглянулась с Аллой и послушно побежала за Никитой, который, не оглядываясь, устремился к выходу.
Дома он уселся за компьютер и по уверенности, с которой он с ним обращался, я поняла: Никитушка – настоящий специалист, не чета мне.
– Мало информации, – вздохнул Никита после того, как полчаса пялился в экран.
– Эти материалы я выудила из мусорной корзины, – призналась я, – больше никакой файл не удалось раскрыть.
– Эх, покопаться бы в файлах этого Петра Ильича! – мечтательно вздохнул Никита. – Многое бы прояснилось. Я говорил тебе, что кто-то тормозит мои переговоры о кредитах?
– Ну, того чиновника, Трубина, несомненно, убили по заказу Петра Ильича, – протянула я, – но…
– Но за всем остальным стоит кто-то более крупный! – заявил Никита. – Подумаешь, какой-то тип из Зауральска! Нет, тут явно рука Москвы!
– Один из тех, кто хочет перекупить комбинат после банкротства!
– Вот именно. И может быть, что я нашел бы в материалах твоего Петра Ильича упоминание о нем, о том человеке. Судя по твоим рассказам, он проводил тщательную разработку вопроса о комбинате.
– Послушай! – меня осенило. – Это все замечательно, но как Петр Ильич собирался действовать дальше? Допустим, он убирает противоборствующих чиновников из КУГИ. Но кто-то же должен был у него остаться, чтобы вовремя протолкнуть его дело в нужном направлении, чтобы тендер отдали его зауральскому бизнесмену.
– Потому я и хочу узнать имя других претендентов! – закричал Никита. – Есть у меня кое-какие мысли по этому поводу. Саша, я должен побывать в той квартире!
– Это же незаконно, – подначила я.
– Прекрати! У меня все решается, а она шутит!
И все, больше никаких слов о любви – как же, его ненаглядный комбинат может уплыть в туманную даль! Я хотела обидеться, но потом решила, сейчас не время.
По наущению Никиты я позвонила домой и застала там одну мамулю, которая очень обрадовалась мне, потому что, как оказалось, мы с ней не виделись несколько дней.
– Ты куда пропала? – беспокоилась мамуля. – Конечно, ты у меня уже взрослая, но все же надо предупреждать, когда дома не ночуешь, я волнуюсь.
– Да ты сама где-то гуляешь, – оправдывалась я, – все утро тебя не было дома…
– А сейчас сижу одна, даже Ираида не заходит, – жаловалась мамуля, – то не выгнать было, а то и дома не застать…
«Еще бы! – подумала я. – Некогда Ираиде по подружкам бегать, она личную жизнь устраивает…»
– А что, Петра Ильича тоже нет? – как можно небрежнее спросила я.
– У него все дела и дела, – грустно ответила мамуля, – все меня бросили…
Я сказала, что сегодня тоже не приду ночевать, и поскорее повесила трубку.
– Плохо, – обратилась я к Никите, – этого людоеда нет дома. Кто его знает, где он ходит, сказал мамуле, что вернется поздно. А вдруг он у себя в квартире? Так что сегодня мы никуда не пойдем.
– Что значит – мы? – возмутился Никита. – Ты и так больше никуда не пойдешь! В квартиру пойду я один, и отдай мне ключи.
Он нашел в моей сумочке ключи от квартиры Петра Ильича и спрятал в карман.
– Давай договоримся, Сашуля. Ты завтра едешь домой и стережешь Петра Ильича. Как только он появится дома, ты сразу же звонишь мне.
Никита сделал так, что его телефон можно было набрать на моем мобильнике с помощью одной кнопки.
Карина высвободила руку из ловких пальцев маникюрши: у нее в сумочке зазвонил мобильный телефон.
Поднеся его к уху, она услышала тихий старческий голос, который сообщил ей, что начало спектакля, на который она забронировала билеты, откладывается на сорок минут.
