Людмила Милевская - Джинн из консервной банки
Вальтер усмехнулся и подумал, что ребенка больше напоминает как раз сама Ольга, но отнюдь не Марина. Вслух же он произнес:
– Бог с ней, я не обижен и все забыл. Лучше расскажи мне о своих планах.
– О каких планах? – опешила Ольга.
– На будущее. Что ты собираешься делать? Как жить дальше?
– Ах, вот ты о чем, – усмехнулась она. – Вальтер, это просто чудо, как хорошо, что ты приехал! Как это вовремя! Я не знала что мне делать…
– То есть?
– Я не могу больше оставаться в этой стране. Теперь, когда у меня есть средства, я хотела бы вернуться в Париж, но не знаю как это сделать. О существовании золотого ключика, – Ольга кокетливо покрутила маленьким ключиком, который действительно был похож на золотой, – я не подозревала, а как продать все, имеющееся здесь имущество, не знала. Это ужасно! – Она закатила глаза. – Все состояние Павла сосредоточилось в моих руках. Понимаешь, все в моих руках – вот такой каламбур получается. Раньше я думала, что это счастье, когда все в моих руках, а теперь…
– Теперь боишься надорваться, – закончил ее мысль Вальтер.
– Да, – согласилась Ольга, – когда все в руках, главное не надорваться. А тут надорваться немудрено. Я же вообще ничего не знаю: как перевести деньги за границу? Что делать с этими фирмами, которые занимаются непонятно чем? Ничего не знаю, – сокрушенно закончила она.
– Все это не сложно, но хлопотно, – усмехнулся Вальтер.
– Ты мне поможешь?
– Я же обещал. А как твои личные дела? Я имею ввиду планы в личной жизни.
Ольга смутилась.
– Вальтер, я хотела бы выйти замуж, – простодушно призналась она. – Не сейчас, конечно, не сразу…
– Я понимаю, – одобрил он.
Она встрепенулась и доверчиво заглянула в его глаза:
– Правда? Ты понимаешь? Мне очень одиноко, но, Вальтер, если бы ты знал, как не везет мне в любви. Все обманывают меня. Все, даже Георгий. Все меня предают. Я просто напугана.
Он печально смотрел на Ольгу и сочувственно кивал головой.
– Теперь у тебя будут еще большие проблемы, – сказал Вальтер. – Теперь надо быть еще осторожней. Богатство опасно для жизни.
– Да, я знаю, – согласилась она. – И раньше трудно было доверять мужчинам, а теперь, когда я стала наследницей такого огромного состояния, и вовсе сложно отличить истинные чувства от фальшивых.
Ольга, вспомнив Георгия, подумала о том, что Вальтер прав: не только сложно, но и смертельно опасно.
– Ты любила Гошу? – вдруг спросил он.
Ольга печально кивнула:
– Безумно. Но это не повлияет на мою дальнейшую жизнь. Ничего не поделаешь, я так устроена: слабая женщина, не могу жить без поддержки сильного мужчины. А Жорж… Мы давно симпатизировали друг другу, но после смерти Павла…
Ольга вспыхнула и замолчала. Вальтер удивился:
– Ты о чем?
– Ах, всем известно. И ты, верно, подозревал… Да что там кривить душой, – отчаянно воскликнула она. – Я не любила Павла, была благодарна ему за то, что он вытащил меня из нищеты, думала, смогу полюбить… Он был достоин, но я не смогла.
– Сердцу не прикажешь, – вздохнул Вальтер.
– О, да!
Они помолчали. Первым нарушил молчание Вальтер. Он вышел из задумчивости и спросил:
– А что за история произошла с Георгием? Все покрыто страшной тайной. Как известно, тайны порождают немыслимые сплетни. Мне рассказывали несколько вариантов, один безумней другого.
Ольга замялась:
– Понимаешь, от меня скрывают… Я хочу сказать, что сама не знаю всей правды. Он застрелился и оставил письмо. В нем он признался в убийстве своего отца.
Вальтер отшатнулся:
– Невероятно! Какой ужас! Не могу в это поверить! Так вот за что ты его простила!
– А ты что подумал? – удивилась она.
Он пожал плечами:
– Да так, он был молод. Все может случиться в его годы. Я думал за самоубийство или раскрылась холостяцкая интрижка…
– Если бы, – посетовала Ольга. – Все хуже, гораздо хуже. Убийство собственного отца. Из-за наследства.
– Нет-нет, не могу в это поверить! – воскликнул Вальтер, бледнея.
«Бедный ты мой, – подумала Ольга, – что было бы с тобой, скажи я всю правду. Ну да не буду тебя убивать, живи в неведении».
– Не веришь, – печально произнесла она вслух. – Я тоже. Так это или нет уже трудно установить. Дело закрыли окончательно. Все продажны, все продажно. О, знал бы ты каких денег и трудов мне это стоило.
Он с пониманием кивнул:
– Представляю.
– Ах, Вальтер, ты не можешь представлять! – в отчаянии заламывая руки, воскликнула Ольга. – Ты не знаешь всего! Я беременна!
Он был потрясен:
– Беременна?!!
– Да, беременна. Мы с Жоржем потому так поспешно и поженились: будущий ребенок не оставлял нам времени. Я очень щепетильна в вопросах нравственности и попала в сложное положение: с одной стороны не хотелось сплетен, а с другой стороны Георгий желал быть отцом будущему ребенку и по закону.
Вальтер был окончательно сражен ее сообщением. Какое-то время он молчал, пребывая в шоке, а потом и вовсе перестал слушать Ольгу. Она рассказывала о своих переживаниях, он же погрузился в себя. Лицо его было задумчиво и серьезно как перед принятием необычайно важного решения.
– Ведь не поженись мы, – волнуясь, оправдывалась Ольга, – и отцом, как это ни странно, считался бы Павел. Конечно же Жорж не мог допустить такого. Пришлось поспешно расписаться. Мы скрывали наш союз, но смерть Георгия обнажила все секреты. Хотя, не все. О моей беременности знает только Марина, ну и, конечно, семейный доктор.
Она говорила медленно и нараспев, отчего акцент становился еще более заметен. Взгляд ее был устремлен куда-то вдаль, то ли в прошлое, то ли в будущее, но не на Вальтера. Поэтому Ольга не могла видеть всех превращений его лица, которое в конце концов, утратив задумчивость, обрело вдохновенность. Вальтер схватил ее за руку и, не дожидаясь паузы, воскликнул:
– Дорогая! Я должен открыть тебе одну тайну! Нет! Не одну, две!
Ольга прервала свой рассказ и с удивлением посмотрела на Вальтера.
– Я слушаю, – рассеянно сказала она.
Вальтер немного смутился, но очень быстро взял себя в руки и поспешно продолжил:
– Георгий мой сын.
– Я знаю, – ответила Ольга.
– Знаешь?!!
– Конечно, здесь трудно ошибиться: достаточно посмотреть на вас обоих, когда вы рядом.
Вальтер был потрясен:
– Неужели? Невероятно! А я пребывал в наивном заблуждении.
– Да, могу разочаровать тебя. Об этом догадываются все, кто знает и тебя, и Георгия. Знали Георгия, – поправилась Ольга и погрустнела. – Именно поэтому я была удивлена твоим отсутствием на похоронах.
– Ну, раз ты знаешь, то не можешь не понимать моего состояния.
– Да, для тебя это ужасное горе, – вздохнула Ольга. – Я подумала об этом, когда ты приносил мне соболезнования.
– Подумала о чем?
– О том, что ты нуждаешься в соболезнованиях не меньше меня.
– Спасибо, дорогая. А как ты считаешь, Марина знает о том, что Георгий мой сын? – неожиданно спросил Вальтер.
Ольга пожала плечами.
– Не задумывалась над этим, но, судя по ее сегодняшним нападкам, даже не догадывается, – солгала она. – Хотя… Нет, не уверена. Но ты собирался открыть мне две тайны, – напомнила она.
Вальтер пришел в смущение:
– Мне неудобно сейчас об этом говорить, но после твоего сообщения, я имею ввиду беременность, сказать просто необходимо… Ольга, я влюблен в тебя… Уже давно… Раньше об этом и мечтать было неприлично, я имею ввиду не взаимность, а признание. Сама понимаешь, Павел мой друг…
Вальтер нервно взъерошил волосы (совсем как когда-то Георгий) и в упор посмотрел на Ольгу.
– Ты мне веришь? – спросил он.
– Верю. Я давно догадывалась о том, что ты испытываешь ко мне немножечко больше, чем просто симпатию, – кокетливо откликнулась она и уже серьезно добавила: – Мне это нравилось.
Он был изумлен:
– Ты догадывалась?
– Да.
– Но как? Как ты могла догадываться? Я же ничем не обнаруживал своих чувств.
Ольга усмехнулась:
– Женщины всегда хорошо понимают такие вещи. Для этого не надо слов.
– И что ты на это скажешь теперь? – с замиранием сердца спросил Вальтер.
Изображая непонимание, Ольга радостно прислушивалась к частому биению своего сердца:
– А что я должна сказать?
– Могу я рассчитывать, если не на взаимность, то хотя бы на снисхождение?
