Дарья Донцова - Камин для Снегурочки
В квартиру Насти вела совершенно шикарная дверь с позолоченной ручкой. Не успела я поднести палец к звонку, как створка сама собой распахнулась.
– Вы к кому? – спросила миловидная женщина лет сорока.
– Мне нужна Настя Звягинцева, – улыбнулась я.
– Здесь такая не живет.
Конечно, я ожидала услышать в ответ нечто подобное, но все равно от горького разочарования перехватило горло.
– Вы уверены? – глупо спросила я.
Женщина рассмеялась:
– Вот уж хороший вопрос. Абсолютно точно знаю, что никакой Звягинцевой у нас нет.
– Понимаете, этот адрес мне дали в справочном бюро, – соврала я, – вроде Настя проживала тут.
– Когда? – прищурилась незнакомка.
– Ну, некоторое время назад.
– Мы с мужем расселили эту коммуналку, – объяснила хозяйка, – здесь жило две семьи. Мы купили им квартиры.
– Значит, вы знаете, куда Звягинцева выехала! – обрадовалась я.
Женщина перестала улыбаться.
– Ой, у вас сумка шевелится! – воскликнула она.
– Не бойтесь, – быстро сказала я, – это мой крыс, он тоскует в одиночестве, поэтому я взяла его с собой, смотрите, какой симпатичный!
– Надо же, – расцвела хозяйка, – у меня тоже крыса живет, Манюня.
Имя ударило в уши. Манюня! Очень знакомое, даже любимое. Я когда-то знала кого-то…
– А вашу как зовут? – поинтересовалась тетка.
– Э… Оскар, – вырвалось у меня.
– Красиво, – одобрила дама, – ладно, постойте тут, я пороюсь в бумажках. Крысолюб крысолюбу должен помогать.
Я осталась одна и уставилась на крыса.
– Извини, дорогой, Оскар – не самое плохое имя.
Крыс дернул носом.
– А ласкательно можно звать тебя Ося, – быстро добавила я, – станешь Оскаром Татьяновичем, очень даже мило, хотя полагаю, что в прежней жизни хозяева звали тебя по-другому, но ты же не можешь сообщить как…
Крыс чихнул.
– Отлично, – кивнула я, – значит, ты согласен. Знаешь, мы с тобой очень похожи. И у тебя, и у меня была какая-то другая жизнь, но ни ты, ни я не способны ничего рассказать о ней.
Дверь распахнулась.
– Звягинцева Ариадна Николаевна, – сообщила женщина, держа в руках белую крысу, – была тут такая, она уехала в спальный район, хотела поближе к природе, вот адрес. А это моя девочка. Красавица, да?
Похвалив Манюню, я побежала к метро. Хорошо, что сегодня мне надо быть дома не раньше восьми, успею смотаться туда-сюда, хотя путь предстоит неблизкий.
Перед тем как влезть в вагон, я купила газету и углубилась в ее содержание. Боясь потерять ваше уважение, скажу, что с чтением у меня большая проблема. Серьезные издания брать в руки не хочется, на их страницах в основном печатают слишком мрачные сведения. Мне не доставляет удовольствия знать о том, что через пару лет Россия погибнет от финансового кризиса, а население Земли вымрет от атипичной пневмонии, СПИДа и птичьего гриппа. Может, оно и так, но думать о предстоящих глобальных бедствиях мне совершенно не хочется. Читать же глянцевые журналы с советами «Как выйти замуж» или «Сто способов удержать любимого» мне скучно. И потом, зачем же сто уловок? Хватит одной, но не о ней речь. Поэтому, окинув взглядом лоток, я предпочла газету «Кулисы». Вот в ней точно не будет страшных экономических прогнозов, одни сплетни.
Забившись в угол вагона, я стала читать первую полосу. «Солисты шоу трансвеститов Лулу, Коко и Нана подрались с певицей Инессой. Наша дива имеет собачку, весьма противного пуделя, которого „Кулисы“ терпеть не могут за вздорный нрав и привычку писать в чужие сумки. Но на этот раз собачонка превзошла самое себя. Пока ничего не подозревающие трансвеститы пили кофе, пудель пролез в их гримерку, испортил дорогой костюм, вытащил из него накладную грудь…»
Я засмеялась: бедный, бедный кобелек, значит, ему одному досталось за наши с Ритой проделки. Хотя доля правды-то в сообщении имеется, хвостатый проказник на самом деле упер фальшивый бюст. Ладно, что там на второй странице?
«Немедленно в номер. Срочное сообщение. Страшная зараза начинает расползаться среди наших звезд. Называется она власожоркой, передается при бытовом контакте. К счастью, особого урона здоровью инфекция не наносит, заболевший попросту лысеет, что, согласитесь, тоже неприятно. Пока подобная беда случилась с Иваном Ермолаевым, музыкантом, работающим у Глафиры. Кстати, от напасти есть лекарство: если на вас чихнул больной, нужно как можно быстрее вымыть голову бензином. На всякий случай рекомендуем иметь канистру дома и обрабатывать волосы после разговора с любым лысым человеком, бог знает, вдруг он болен власожоркой».
Газета выпала у меня из рук. Можно я не стану комментировать прочитанное? Интересно, какое количество подписчиков «Кулис» рвануло после прочтения данной заметки на бензозаправки с пустыми емкостями? Вот, значит, как подаются сенсации! «Авторами» этой можно считать меня и Костю.
Ариадна Николаевна открыла дверь без всяких вопросов. Худая, не по-старушечьи высокая, она сначала впустила меня в темную, пахнущую пылью прихожую и только потом догадалась спросить:
– Вы к кому?
– К Ариадне Николаевне.
– Слушаю.
– Вообще-то, мне нужна Настя, – сказала я.
Внезапно хозяйка сильно побледнела.
– Зря приехали.
– Ее дома нет? – разочарованно спросила я.
– Это не ее дом, – отрезала Ариадна Николаевна.
– Но мне дали этот адрес…
– И что? – нахмурилась дама.
– Понимаете, мне очень надо поговорить с Настей.
– Она умерла.
Я привалилась к стене.
– Не может быть!
– Почему же, – хмыкнула Ариадна Николаевна, – случается с людьми порой такое: жил, жил – и конец. Все там будем, и о смерти следует помнить, дабы меньше грешить. Спросится с нас потом, у входа в царствие божье, да, непременно! Воздастся каждому по заслугам. Анастасия в аду!
– А вы ей кто? – машинально спросила я.
– Мать, – последовал сухой ответ.
Я растерялась окончательно. Вот уж не предполагала, что об умершей дочери можно говорить с таким выражением лица.
– Простите, – прошептала я, – извините за беспокойство. А когда скончалась Настя?
– Много лет назад, – последовал по-прежнему равнодушный ответ.
Я подпрыгнула от неожиданности.
– Не может быть!
– Почему?
– Но еще не так давно она пела на эстраде.
– Вранье, Настя скончалась, много воды утекло с тех пор…
– Невероятно! Пару лет назад она была на зоне, собственно говоря, ваш адрес, тот, старый, мне подсказали в месте ее заключения.
Ариадна Николаевна стала еще прямее.
– Милостивая государыня, – отчеканила она, – ступайте прочь!
– Посмотрите, видите, права, – я принялась суетливо совать пластиковую карточку неприветливой старухе, – взгляните, сделайте одолжение, это ваша Настя? Может, какая-то аферистка назвалась именем давно умершего человека?
Я ожидала в ответ на свою просьбу чего угодно. Интереса, негодующего ответа: «Моя дочь ничуть не похожа на это фото», возмущенного вопроса: «Откуда у вас документ Насти?», но реакция Ариадны Николаевны оказалась непредсказуемой. Твердой, очень сильной рукой она схватила меня за плечо, быстро распахнула дверь и что есть силы пнула непрошеную гостью. Я, не удержавшись на ногах, пролетела через узкую лестничную площадку, больно ударилась всем телом о расположенную напротив закрытую дверь и шлепнулась на пол.
– Кто там безобразничает? – донеслось из-за створки.
Ариадна Николаевна исчезла, дверь в ее квартиру закрылась, зато отворилась другая, та, о которую я треснулась со всего размаха.
– Не стыдно ли? – укорила меня старушка, полная противоположность Ариадне Николаевне: кругленькая, полненькая, не бледная жердь, а румяный пончик.
– Такая молодая, а хулиганите, – покачала головой бабуся.
– Наверное, лучше плохо себя вести в первой половине жизни, чем в старости, – прокряхтела я, вставая.
– Всегда следует быть воспитанной.
– Это надо Ариадне Николаевне посоветовать, – хмыкнула я и стала отряхивать джинсы.
– А что случилось? – мигом проявил любопытство «пончик».
– Я спросила у вашей соседки сущую ерунду, – пожаловалась я, чувствуя, как в голове вспыхивает боль, – а Ариадна Николаевна меня так толкнула! Вот я и влетела в вашу дверь.
– Что же вы у нее узнать решили? – изумилась бабуся. – Ариадна мухи не обидит.
– Значит, посчитала меня менее значительным насекомым, я всего-то хотела узнать, кто на этом фото – Настя или аферистка, прикидывающаяся ею, – вздохнула я.
– Дайте сюда, – велела старушка и выхватила у меня права.
Некоторое время она молча смотрела на снимок, потом цокнула языком:
– Теперь понятно.
– Что? – насторожилась я.
– Меня зовут Анна Львовна.
– Очень приятно, Таня.
– Входи, – приказала Анна Львовна, – не на лестнице же болтать.
ГЛАВА 25
– Вы хорошо знаете Ариадну Николаевну? – спросила я, войдя в маленькую кухню.
