Дарья Донцова - Добрый доктор Айбандит
Юлия Сергеевна допила воду и продолжила рассказ:
– Мы договорились с Джиной, что она будет прибегать ко мне всякий раз, когда у нее возникнут проблемы, и расстались. А потом вдруг директор гимназии сообщила: Евгения перевела дочь в экстернат.
Я кивнула, понимая, о чем идет речь. Ученик не должен при такой форме обучения ежедневно посещать занятия, а будет приходить в школу, скажем, раз в неделю, сдавать готовые задания и получать новые. В экстернат переводят детей-спортсменов, которым надо постоянно участвовать в соревнованиях, или, наоборот, тех, у кого проблемы со здоровьем. Еще бывает, что средств в семье много, а вот со знаниями у отпрысков беда. Родители тогда нанимают им репетиторов по всем предметам, которые предстоит сдавать на экзаменах, и недоросли целый год учат только их, не отвлекаясь на получение ненужных, так сказать, знаний. Родительская логика проста: зачем будущему филологу химия? Лучше использовать время не на зубрежку таблицы Менделеева, а на то, как правильно писать сочинение. Но Джина не подходит ни под одну из этих категорий. Кроме того, экстернат не позволяет претендовать на золотую медаль. Так что мне было понятно, отчего Юлия Сергеевна встревожилась.
Прекрасно зная, что Евгения читает эсэмэски дочери, Волчек в надежде, что ученица заглянет к ней, составила нейтральное послание: «Джина! Желаю тебе успехов в учебе. Ты очень талантливая девочка, у тебя все получится. Классный руководитель Ю. С. Волчек». Но Джи не приехала. Зато через какое-то время появился Митя, мальчик, в которого влюбилась Волкова. Учительница открыла дверь на звонок и увидела незнакомого парня.
– Вы Юлия Сергеевна? – спросил тот. – Джи велела обратиться к вам, если понадобится помощь.
Волчек усадила Митю на кухне и узнала, что он и Джина уже встречались. Свидания состоялись два раза и были невинными, ни о каких сексуальных отношениях речи не шло. Дима даже не отважился ни разу поцеловать любимую, очень смущался. В остальное время они общались эсэмэсками. А потом Джина исчезла – не пришла на третью встречу и более не отвечает на его послания.
– Странно, что Джина отправляла тебе сообщения, – удивилась учительница. – Евгения Федоровна контролирует всю переписку дочери.
– Она пользовалась мобильным, о котором мать не знала, – пояснил юноша. – Мы по нему не разговаривали, только переписывались. Но сейчас он отключен. Я рискнул на него позвонить и услышал: «Номер не существует». Джина пропала, а мне очень плохо.
– Что случилось? – спросила Волчек.
– Только не смейтесь, – взмолился паренек. – Понимаете, я вроде как с ума схожу. Ночью не спится, из всех углов лезут монстры. Сначала они только в темное время суток выходили, а теперь и днем появляются. И шипят, бормочут, чего-то требуют. Мне очень страшно! К тому же у меня есть маленькая сестра. Вдруг чудовища ее обидят? Я правда схожу с ума, да? Монстров в реале нет?
Юлия Сергеевна испугалась. Митя выглядел нездоровым и даже отказался от чая, сказав: «Меня тошнит при виде еды». Волчек попросила номер его мобильного, но Дима не дал. И вообще никаких сведений о себе не сообщил. Но попросил:
– Вы мне поможете? Надо найти Джину. А еще посоветуйте какое-нибудь лекарство, чтобы стать нормальным.
Волчек порекомендовала Мите обратиться к врачу, увидела, как разом изменилось лицо паренька, и быстро сказала:
– Хорошо, хорошо! Конечно, я попытаюсь отыскать девочку и попробую добыть для тебя рецепт. Скажи, куда тебе завтра позвонить?
– Лучше дайте мне свой номер, – ответил мальчик, – я сам вам звякну.
Было понятно, что он, несмотря на рекомендации Джины, не до конца доверяет взрослой женщине.
Когда Дима уехал, Юлия Сергеевна пошла в супермаркет за хлебом, поскользнулась и сломала ногу. В больницу ее отправили прямо из магазина, и потом она, честно говоря, забыла и о Джине, и о Мите, думала лишь о своем здоровье. Но едва вернулась домой, сразу соединилась с Евгенией.
– Вас беспокоит Юлия Сергеевна Волчек, – сказала она, услышав голос Волковой. – Помните меня?
– Ну конечно, – приветливо ответила дочь Федора Николаевича, – вы были классной руководительницей Джины.
– Как она поживает? – поинтересовалась учительница. – Мы по ней скучаем. Пусть заглядывает, если найдет время.
– Джиночка тоже вас вспоминает, – сказала Евгения. – Дочка сейчас в Америке, готовится к поступлению в Массачусетский университет.
– Вот как… – пробормотала Волчек. – Но разве ее примут без аттестата об окончании школы?
– Аттестат у нее будет, – заверила Волкова и быстро свернула разговор. – Простите, у меня прием, больные ждут.
Юлия Сергеевна сделала через день еще одну попытку связаться с матерью Джины, но услышала: «Номер не обслуживается». Поехать в клинику и побеседовать с Волковой-старшей Волчек не могла из-за больной ноги, ведь она дальше ближайшего магазина не ходила.
Почему она стала звонить Евгении? Дело в том, что, вернувшись из больницы, Волчек нашла в своем почтовом ящике письмо…
Моя собеседница встала, доковыляла до буфета, взяла конверт без адреса, вытащила листок и протянула мне.
– Вот, это послание от Мити. Похоже, у мальчика шизофрения или биполярное расстройство. Я не специалист, диагноз ставить права не имею, да и не обладаю знаниями в области психиатрии. Однако то, что парню срочно требуется помощь, мне понятно. Но как найти его родителей? Ни фамилии, ни адреса, ни телефона подростка я не знаю. Поэтому очень обрадовалась, когда позвонил ваш начальник, хозяин детективного агентства, и попросил принять его лучшую сотрудницу. Надеюсь, вы сможете отыскать Митю?
Я взяла письмо и прочла напечатанный на компьютере текст:
«Юлия Сергеевна! Я приходил много раз, но вас никогда нет. Мне очень плохо. Монстры приходят постоянно. Сейчас трое выглядывают из-за занавески. Вчера я поймал одного – на ощупь холодный и скользкий, похож на желе, липнет к пальцам. Но я же знаю, что чудовищ нет, они мне мерещатся! Прочитал в Интернете – там есть форум тех, у кого сумасшедшие родственники, – про галлюцинации и теперь знаю: у меня точно шиза. Наверное, из-за того, что принимал наркотики, колол героин. Такие, как я, не вылечиваются, им дают таблетки, превращают в тупых овощей. Родственники их ненавидят, тратят деньги на врачей, но ни фига не получается, становится только хуже. На форуме много чего рассказано. Один мужчина убил всю свою семью – кинулся на домашних с ножом, так как ему показалось, что они чудовища. Я беспокоюсь за свою сестру. Вдруг однажды я тоже ее убью? Но я же Нюту люблю! Только вчера ее лицо неожиданно покрылось бородавками, и руки превратились в лапы с когтями. Я правда схожу с ума! А я не хочу стать таким, как те психи. Анюта меня обняла, я увидел вместо пальцев у нее ножи и оттолкнул ее. Сестренка упала, ушиблась головой о столик. Я сказал, что это получилось случайно, и она не заплакала. Но ведь я нарочно ее пихнул! Я псих. Меня будут лечить, запрут в палате. Помогите мне! Я не могу ничего сказать папе, он меня отведет к врачу, а я не хочу пить таблетки, не хочу стать из-за них овощем. На форуме пишут, что от таблеток люди совсем тупеют, писаются, сами есть неспособны, мыться. Пожалуйста, будьте завтра дома в 19.00. Я приду точно, не опоздаю. Джина совсем пропала, я ее не нашел. Она исчезла, и мне жить незачем. Если вас не будет, я прыгну с балкона. Не хочу убить свою семью. Сделаю так, что все подумают, будто я случайно упал, – обвалюсь спиной к улице. Я вычитал на одном сайте, как все надо сделать. Нельзя, чтобы Нюта думала, что ее брат был псих. Она подрастет, узнает про генетику и будет бояться сойти с ума. Я не желаю жить идиотом! Митя».
Дойдя до последней точки, я вернулась к началу письма и прочитала его еще раз. Потом еще. Вот она, предсмертная записка школьника. Митя Пасынков, несмотря на свое прежнее увлечение наркотиками, был очень хорошим человеком. Уж не знаю, что именно случилось с ним, но он оказался со своей бедой один на один.
Интернет крайне удобная вещь, миллионы людей пользуются им, чтобы заказывать билеты на самолет-поезд-автобус, бронировать места в ресторанах, совершать разные покупки, отправлять по электронной почте письма, общаться по скайпу. Но, увы, на просторах Сети встречается много лживой и откровенно злой, негативной информации. Уж не знаю, на какой такой форум забрел подросток, но его там капитально испугали. Мальчик надеялся получить совет и помощь от Волчек, но она попала в больницу. А состояние Мити стремительно ухудшалось. А еще он потерял Джину, вот и решил покончить с собой. Но, повторяю, сын Пасынкова был очень хорошим парнем, поэтому постарался обставить свое самоубийство как несчастный случай – не хотел наносить отцу, мачехе и любимой сестренке душевную травму. Поэтому и встал к перилам балкона не лицом, а спиной, не оставил записки. А как сделать, чтобы суицид выглядел несчастным случаем, мальчик опять же вычитал в Интернете. И его замысел вполне удался, эксперт исключил самоубийство.
