Татьяна Луганцева - Антракт для душегуба
– Господи, как голо… жутко… свежо… – выдохнула Варвара и заплакала. – Словно рана не только на сердце, но и на земле. Она сегодня приняла своего талантливого сына.
Габриэль обнял ее за плечи.
– Это ужасно, – вздохнула Алла. – Но ты – счастливая.
– Чем же?
– Ты танцевала с ним, а мне так и не удалось осуществить свою мечту. Я бы все отдала, чтобы хоть разок выйти с ним, однако не получилось. Александр был с характером, и заставить его танцевать с другой было невозможно. Но ты уже не выйдешь на сцену, и он, казалось бы, стал свободен… А теперь его нет.
Алла поднесла к глазам платочек. В этот момент Перова не была врагом. Сейчас балерины были подругами по несчастью. И Варя сразу же это почувствовала. Здесь, сейчас, она вообще ни на кого злиться не могла. Поэтому и к Алле относилась абсолютно спокойно, бесстрастно, нейтрально.
– Я так его хотела! Это же я тебе стекла в пуанты насыпала, – призналась вдруг Алла. И пояснила: – Жутко хотела встать с ним в пару.
– Мы с Сашей догадывались, что это твоя работа. Детский сад… – хмыкнула Варвара.
– Можешь донести на меня, теперь мне уже все равно.
– Мне это ни к чему. Твой грех. Ноги у меня заживут, а танцевать я не смогу не из-за твоей… шалости.
– Ничего себе шалость! – не удержался Габриэль. – Да я бы…
Алла, казалось, только сейчас заметила его.
– Я вижу, ты в надежных руках. Хоть в личной жизни станешь счастливой. Так всегда бывает: где-то прибывает, а где-то убывает.
– Это мой друг Габриэль.
– Очень приятно, – натянуто улыбнулась Аллочка.
Женщины снова посмотрели на могилу.
– В скором времени здесь появятся оградка, памятник, и могила примет законченный, окончательный вид, как факт смирения, – проговорила Алла.
– Я думала, что сегодня весь день шел дождь. Оказывается, он был только недавно, а я смотрела на происходящее сквозь слезы, – вздохнула Варвара.
Они перекрестились и пошли к выходу.
– Помянем его? – спросила Алла.
– Сейчас?
– А что? Мне не хочется оставаться одной. Поехали ко мне, а?
И Варвара с Габриэлем согласились. Алла поехала на своем автомобиле впереди, а «мерседес» – следом.
Абрикосова никогда не была в гостях у Аллы и даже не предполагала, где та живет. Удивительно, что горе смогло объединить двух, казалось бы, непримиримых соперниц.
– Как тебе это понравилось? – покосился на спутницу Габриэль. – Я имею в виду ее признание, что она порезала тебе ноги? Я – свидетель.
– Какое это имеет значение? – пожала плечами Варя. – Я спокойно восприняла ее слова, наверное, потому что подсознательно знала: ее работа. Но я не собираюсь ни с кем сводить счеты!
– Твое решение, – усмехнулся Габриэль и задумался. – Очень мы что-то добренькие стали в последнее время, всех прощаем…
– Так это же хорошо! Смотри, Алла повернула.
– Как многие женщины – абсолютно внезапно, – усмехнулся Габриэль. – Вижу я, знакомая для меня дорога. Не бойся, не упустим ее.
Чем дальше они ехали, тем больше удивлялся Габриэль, что было заметно.
– Что случилось? – спросила Варвара.
– Мы у дома Кости.
– Твоего доктора? В смысле друга?
– Ну да, который обиделся на меня за то, что мы у него выкрали Лену, то есть труп.
– Ого! Совпадение? Хотя… Может же Алла жить в одном с ним доме или поблизости?
– Может… чисто теоретически, – согласился Габриэль. – Но если учесть, что именно Константин в свое время пытался познакомить меня с Аллой…
– Тогда, когда ты лоханулся со мной? – уточнила Варвара.
– Я бы не называл это так. Говоришь, лоханулся? А я, между прочим, рад, что произошло именно так! И если учесть, что они знакомы и Алла останавливается как раз у Костиного дома, то вероятность того, что девица пойдет именно к нему, возрастает в сто раз. Ну хорошо, в девяносто девять и девять десятых раза, – усмехнулся Габриэль.
Алла выскочила из машины и помахала им рукой:
– Идите сюда!
– Ты здесь живешь? – спросила Варвара, уже «подогретая» Габриэлем.
– Да, я здесь живу со своим любовником Константином, которого ты знаешь, – сразу развеяла молодая балерина все сомнения, расставив все точки над «i».
– Вот как? Ну что ж, пойдем к Косте, – согласился Габриэль. – Все-таки вы вместе?
– Хочешь сказать, что странно познакомились? Он снял меня как проститутку, я ему понравилась, и Костя даже рекомендовал меня тебе. – Алла скользнула по Габриэлю наметанным взглядом настоящей охотницы, наверняка жалея, что близко с ним познакомиться ей так и не удалось. – А потом у нас как-то всё завязалось. Он узнал, что я не стриптизерша, а балерина, заинтересовался и предложил встретиться снова. Но я отказалась. Потому что больше одного раза с мужчинами не встречаюсь. У меня их много было и очень богатых в том числе. Мой интерес исключительно на один день, на одну ночь. Только отказ еще больше раззадорил Костю. Ему пришлось попотеть, чтобы я согласилась вступить с ним в длительные отношения. И вот я здесь обитаю. И пока не жалею. Старею, наверное…
– А мне Костик не говорил, что обзавелся подружкой. Хитрый жук! – хмыкнул Габриэль.
– Он вообще никому ничего не говорил про меня. Костя безумно ревнив и в последнее время просто звереет, если даже кто-то смотрит на меня. Склоняет бросить балет. Но как же я брошу сцену? Сейчас ведь я – прима! – с некоторым вызовом Алла посмотрела на Варю.
Но та никак не отреагировала на заявление соперницы.
Они вошли в большой дом бизнес-класса с видом на Москву-реку. Костя купил себе двухуровневую квартиру из четырех комнат.
Хозяин встретил поздних гостей хоть и с некоторым удивлением, но все же с радостью:
– Все вместе? Здорово… Что ж, меньше расспросов будет. Проходите, пожалуйста!
– Встретились на кладбище, – поцеловала его в щеку Аллочка, впархивая в просторную квартиру.
– Очень хорошо! А то я переживал из-за того, что ты одна поехала, да еще вечером, – вздохнул Константин. И пояснил: – Я хотел поехать с ней, но Алла не разрешила. Сказала, что хочет попрощаться наедине. Мне очень жаль этого балеруна.
– Танцовщика, – невольно поправила Варвара и утонула в предложенных ей огромных тапках сорок пятого размера.
Они все оказались за современной барной стойкой в стиле хай-тэк.
Варя не очень любила этот современный стиль, считая его холодным. Да, было пространство, чтобы дышать и существовать, но в этом пространстве совершенно не чувствовалось душевного тепла.
Константин предложил виски и разлил по бокалам.
– За Сашу! – сказала Алла, и все, не чокаясь, выпили.
– Я его не знал, но вижу, что творится с тобой, дорогая, и мне очень жаль, – повторил Константин, глядя на Аллу.
– Ничего, мы свыкнемся. Правда, Варя? – спросила та у своей гостьи.
– Надеюсь. Хотя мне всегда будет его не хватать… – кивнула Абрикосова.
Звучала классическая музыка. Разговор о Саше плавно перешел в беседу ни о чем. Мужчины общались весьма миролюбиво, казалось, что все обиды далеко позади. Алла как радушная хозяйка тоже развлекала Варвару, как могла.
– Я считаю, что ты должна забрать вещи Саши из гримерки, – сказала она.
– Почему я?
– А кому они нужны? И я не хочу, чтобы всякие сосунки растащили его одежду. Не доросли ни фактурой, ни талантом. Там его фото, какие-то записки… Ты была его музой, которой он не изменял в танце, ты и возьми.
– Хорошо, я заеду завтра в театр и освобожу его гримерку, – согласилась Варвара.
– Мне подаришь что-нибудь на память? – спросила Алла.
– Конечно, возьми, что захочешь.
Алла закурила.
– Ты что делаешь? Курение исключено для нас, балетных! Начнешь задыхаться при нагрузках! – возмутилась Варвара.
– Я редко хватаюсь за сигарету, только в экстраординарных случаях, а сейчас именно такой. И потом, Варя, мне никогда не допрыгнуть до твоей высоты, сколько бы я ни старалась. Вот станцевать голой – это мое, а так, как Варя Абрикосова, – слабо! – вдруг призналась Алла в том, в чем никогда не признавалась.
– Не говори так! Ты очень талантливая. Все балерины разные, и у тебя свой стиль, своя толпа поклонников, свой танец. Своя тропа, понимаешь? – ни с того ни с сего поддержала ее Варвара.
– Да знаю я. Только… Только хотелось бы дотянуться до небес.
– Ты дотянешься обязательно! Однако…
– Что? – встрепенулась Алла.
– Добрее надо быть к людям, тогда бог улыбнется и тебе! – посоветовала Варя.
– Я злая и это знаю… Я и Костю не люблю, а живу с ним. Ты бы так не смогла, – грустно улыбнулась Алла, наливая в бокалы еще виски.
– А почему ты всех сравниваешь со мной? Алла, опомнись!
– Ты – эталон. Вот и Саша так считал. Потому и не мог танцевать со мной.
– У тебя какая-то идея-фикс. Ты словно хочешь встроиться в чужую жизнь, а свою прожигаешь по полной. А надо собственную жизнь беречь.
Темные глаза Аллы вдруг загорелись недобрым огнем:
– Ты мне словно добрая мамочка! Вот только не знаешь многого про меня!
