Павел Ганжа - Холодное блюдо
Чей кровью "кропить" нож большого значения не имело. Кроме определения типа вещества и видовой принадлежности, в отношении пятен физиологического происхождения (кровь, слюна, выделения половых желез и др.) судебно-биологическая экспертиза успешно устанавливала лишь группу крови с соответствующими антигенами. И ничего иного. Более точной идентификации "биология" не предусматривала. Выводы экспертизы обычно звучали примерно следующим образом: "…могли произойти от Иванова, а также от Петрова…исключено, что могли произойти от Сидорова…". Если группа крови у фигурантов уголовного дела совпадала, то определить, кто точно "запятнал репутацию" не представлялось возможным. По крайней мере, в рамках расследования дела.
Поэтому годилась любая человеческая кровь, а желательно – смешанная, от нескольких индивидуумов, дабы разнообразить групповую принадлежность пятен на ноже. Тогда повышается вероятность, что группа крови на ноже и группа крови трупа совпадут, все срастается, и никакой головной боли у следователя Данильца не будет. А назначать по образцам с орудия преступления куда более точную генетико-молекулярную экспертизу (на прокурорском сленге – геномку), которая определяла принадлежность биологического материала с точностью до сотых долей процента, наверняка не потребуется. Нож обнаружен непосредственно в теле жертвы, у матросов вопросов нет, поэтому проводить геномку для сопоставления генетического кода просто незачем.
Вот только где найти искомую жидкость?
Кровь – не молоко, на рынке не купишь. И специализированных магазинов для вампиров в округе не наблюдается. Вероятно, где-нибудь в Трансильвании сервис для наследников Влада Дракулы и налажен на должном уровне, а Белореченску до европейского уровня обслуживания потребителей еще далеко. И вроде все на прилавках есть, глаза разбегаются, а нужную вещь днем с огнем не найдешь.
Своей кровью для столь утилитарных целей Игорь Юрьевич жертвовать не хотел. Никаких суеверий или предубеждения, просто не желал лишнюю отметину оставлять – вдруг, кто ранку заметит, да и вообще…
Грабить донорский пункт не с руки, не поймут…
По друзьям-знакомым с пробиркой наперевес и предложением сдать толику кровушки для общественных нужд тоже не пойдешь; решат, что головой тронулся или примут за начинающего маньяка. Пробирку отберут и в психиатрический диспансер сдадут.
И зачем он поторопился нож отдать. Надо было смывы с него сделать, а потом "заменитель" в багровой пене искупать. Высохло, и пятна получились бы на загляденье. Не хуже чем на оригинале.
Хотя…
Следователь хлопнул себя по лбу. У него же вещ.доков изъято – вагон и маленькая тележка. Одного тряпья окровавленного – целый мешок возле сейфа валяется. Нет, с мешком он, понятно, погорячился, но есть рубашка, штаны и платье. И все с пятнами "бурого цвета".
Соскоблить, растворить, вымазать. Причем образцами, изъятыми с острова Гладышева. Простая, но действенная схема, ни один эксперт не придерется. И даже геномка, пусть вероятность ее назначения по ножу приближается к нулю, подтвердит идентичность образцов – кровь ведь от одного и того же человека. Вот этим и займемся, пока никто не мешает и под ногами не путается.
Немедленному распечатыванию пакета с рубахой воспрепятствовал звонок телефона.
– Слушаю.
– Игорь Юрьевич? – голос в трубке показался знакомым.
– Да.
– Я внимательно изучил…подарок и по достоинству его оценил. Хочу сказать, что чрезвычайно Вам за него признателен. И благодарен. Если Вам что-либо требуется?…
"Калинин!!", – следователь поперхнулся и едва не выронил телефонную трубку.
– Добрый день еще раз, Владимир Андреевич. Не стоит благодарностей. Мне ничего не нужно.
– Может, материально?…
– Нет-нет! Владимир Андреевич, я оставил Вам пакет не корысти ради. Причины я уже объяснил, по телефону повторяться не хочу – много лишних ушей вокруг. Считайте, что я совершил самаритянский поступок. В библейском духе…
– Да?… Интересный Вы человек, Игорь Юрьевич, очень интересный…- пробасил Калинин.- Однако, в любом случае, я перед Вами в долгу. Если когда-нибудь потребуется моя помощь или участие, можете рассчитывать на меня. Обращайтесь, не стесняйтесь. Чем смогу – помогу. Надеюсь, даже уверен, что мы с вами еще не однажды свидимся. Хорошим людям, а нас мало осталось, нужно держаться друг друга.
– Спасибо.
– Это Вам спасибо! Звоните, если что, телефон Вы знаете. Всего доброго.
– До свидания.
Данилец нажал на рычаг и радостно дернул вниз согнутой в локте рукой, воспроизводя всем известный жест ликования. Перенятый российскими гражданами у подлых янки.
– Йес!
В яблочко!
Прикидки и умозаключения были верными – линия поведения избрана правильно, ошибок и просчетов не допущено, и результаты не заставили себя ждать. Как хорошо, что он все же решился отдать господину Председателю "вещдок". И проблем избежал, и могущественного покровителя приобрел – после телефонного звонка это очевидно. А ведь чуть было не сглупил и не взял в оборот депутатского сына. Объяснялся бы сейчас с начальством… Понятно, головомоек и разносов при имеющихся (точнее имевшихся) красноречивых уликах против Саши Паровоза ему никто бы устраивать не стал, но от пространных душеспасительных бесед на тему "Не перегнуть!" уши бы наверняка опухли.
А тут и уши отдыхают, и нервы в порядке, и перспективы неплохие вырисовываются. Обещание поддержки от столь значительной персоны дорогого стоит. Особенно если учитывать, что данная персона, по имеющимся непроверенным сведениям, трепетно относится к долгам и обещаниям. И к чужим, и к собственным. Глядишь, и карьеру в прокуратуре все-таки сделать получится. А если нет – не беда. И вне правоохранительных органов успехов добиваться можно. С подпоркой.
Пусть теперь Кондратьев попробует пасть открыть, сразу без зубов останется. В переносном, конечно, смысле. Нотации придется выслушивать, куда без них. Без них прокурора, наверное, удар хватит; нотации и нравоучения для Кондратьева – как водка для алкоголика. Или вода для растения. Зачахнет без них. Но любое серьезное и не слишком обоснованное (большинство именно таковыми и являются) поползновение наказать Данильца для прокурора закончится разочарованием. Глубоким.
Иначе Игорь Юрьевич ничего не понимает в людях и внутренней прокурорской кухне (прокурорские чины чрезвычайно чутки к просьбам, ходатайствам и мнениям высоких инстанций, а идущих поперек этих мнений подчиненных секут нещадно).
Следователь представил, что над его недругом надругаются в случае высочайшего недовольства. Как наяву перед глазами возник узкий и длинный, словно волчья кишка, кабинет первого заместителя прокурора области, в котором обычно драли районных прокуроров и особо отличившихся следователей. Игорю Юрьевичу подвергаться порке в нем, тьфу-тьфу, не доводилось, поскольку от грандиозных ляпсусов бог миловал, но при экзекуциях он присутствовал многократно. И точно знал методику проведения подобных мероприятий – заслушиваний, совещаний, оперативок. Поэтому сочные детали, вроде допотопной настольной лампы перед носом "отчитываемого", багровой от ярости физиономии государственного советника юстиции Баркова и летящих в разные стороны от него слюней, делали воображаемую картину особенно вкусной. Ах, как славно будут драть Кондартьева! Мелко трясущиеся ручонки, обильный пот на лбу, униженная поза и жалкие оправдания под аккомпанемент генеральского рева и подвывание его прихлебателей.
Конфетка!
Сладкие, почти эротические, фантазии следователя бесцеремонно оборвал стук в дверь. На самой кульминационной точке. Первый зам областного прокурора не успел даже добраться до обещаний строгого выговора или отправления на пенсию.
Юрьич, ты на месте?- в кабинет ввалился невнятный силуэт в милицейской форме. Игорь Юрьевич не сразу, но узнал в нем знакомого розыскника по фамилии Трофимов. Узнал с опозданием, потому что едва ли не впервые видел оперативника из городского УВД в форме.- Привет работникам умственного труда!
Данилец судорожно запихал пакет с вещ.доками, изъятыми по трупам с острова Гладышева, под стол, дернул головой и на скорую руку сочинил адекватный ответ:
– Привет работникам смежного…труда.
– Это как понять, смежного?- удивился розыскник.
– Так и понимать. На стыке умственного и физического, ни рыба, ни мясо, да и работнички вы там все…добрые.
– Злой ты, уйду я от вас.
– А мы и не держим, – озвучил одно из сокровенных желаний следователь. Действительно, он сильно сожалел, что не закрыл кабинет, и разные полупосторонние личности имеют возможность отвлекать его от серьезных дел. Ему ведь еще вещественное доказательство изготовить нужно. А сию процедуру должно проводить в уединении. Во избежание…
– Не, я не уйду. Я к вам пришла навеки поселиться! – радостно продекламировал оперативник и вывалившимся из кастрюли пельменем плюхнулся на стул напротив следователя.
