Наталья Александрова - Джакузи для Офелии
И вот в тот момент, когда груз максимально удалился от берега, гудение электромагнита затихло, и чемодан полетел в воду, как будто его выпустила чья-то огромная рука.
Бандиты испустили дружный стон. К этому стону присоединился даже Жека, который не знал, что находится в чемодане, – просто в это мгновение он пришел в себя и застонал от боли. Около него оказался Касым, который менял позицию, чтобы укрыться от выстрелов Муслима.
– Слушай, – проговорил человек в черном, наклонившись над раненым громилой, – а вы-то с напарником откуда взялись на нашу голову? Что вам здесь понадобилось?
– Должок… с одного козла… стрясти хотели, реально… – задыхаясь, проговорил Жека.
– Велик ли должок? – поинтересовался Касым.
– Немалый… – отозвался Жека, облизнув губы, – пять штук гринов…
– Всего-то? – насмешливо переспросил Касым. – Мелко мыслите! И из-за такой ерунды полезли под пули?
– Мы с него хотели десять получить, за хлопоты… – и двухметровый громила без сил закрыл глаза.
Хусейн Мехлеви, воспользовавшись всеобщим замешательством, приоткрыл дверь лимузина и впустил своего верного прислужника. Следом за ним попытался юркнуть в машину Михаил.
– Я прошу политического убежища! – выкрикнул он первую пришедшую в голову английскую фразу.
– Я тебе не «Красный Крест», – отозвался Хусейн и без дальнейших рассуждений выстрелил в него из тупорылого револьвера. Михаила отбросило выстрелом в фонтан, и он рухнул рядом с бронзовым дельфином, окрасив кровью грязно-серую кучу снега.
Лимузин сорвался с места и на полном ходу вылетел со стоянки.
Леня Маркиз, который наблюдал за событиями в бинокль из кабины подъемного крана, расплатился с крановщиком и поспешно спустился на землю – у него еще были кое-какие неотложные дела.
В почтовом отделении на Бронницкой улице было на удивление многолюдно. Особенно большая очередь выстроилась к окошку с надписью «получение корреспонденции до востребования». В эту очередь и встала Лола – отсюда хорошо были видны абонентские ящики, а, стоя в очереди, она не привлекала к себе ничьего внимания.
Бледная женщина за стойкой еле двигалась, казалось, еще немного – и она совсем заснет, однако, когда кто-то из стоящих в очереди раздраженно бросил «нельзя ли побыстрее», она тут же вспыхнула и закричала:
– А вы знаете, какая у нас зарплата?
– Так что же – вообще не будете работать? – вступил в дискуссию пожилой мужчина с окладистой бородой.
– А вы идите на мое место! – горячилась служащая.
В общем, скандал развивался по традиционному сценарию, и скоро звучали уже классические реплики «сама такая» и «еще шляпу надел».
Лола время от времени бросала настороженные взгляды то на входную дверь, то на секцию абонентских ящиков.
Часы на стене показывали уже четверть пятого, когда дверь почты резко распахнулась, и в помещение вошел смуглый мужчина в короткой дубленке и совершенно не подходящих к ней черных очках. Оглядевшись по сторонам, он прямиком подошел к абонентскому ящику номер сорок семь и опустил в него плотный белый конверт без надписи.
Лола расстегнула свою сумку. Там, среди косметики и всевозможных женских мелочей, лежала массивная черная коробка с несколькими кнопками и тускло светящейся шкалой. Лола быстро нажала одну за другой три кнопки, стрелка пробежала по шкале и пересекла красную отметку. Прибор, разработанный в одной из секретных лабораторий бывшей «оборонки», выдал серию электромагнитных импульсов, которые перевели все мобильные телефоны в десяти метрах от Лолы в режим постоянного разговора, тем самым сделав их недоступными для внешнего вызова. Собственный Лолин телефон в это время был выключен и поэтому не отреагировал на сигналы.
Смуглый мужчина вышел из почтового отделения. Лола оглянулась на дверь и торопливо подошла к ящику. Ключом, взятым в квартире на улице Бутлерова, она открыла дверцу и достала конверт. Надорвав его, заглянула внутрь.
В конверте лежала обыкновенная цветная фотография размером десять на пятнадцать сантиметров. На ней был изображен деревянный дом с островерхой шатровой крышей, отдаленно напоминающий древнерусский терем.
Лола всмотрелась в фотографию и вспомнила этот дом. Это был загородный ресторан «Теремок», расположенный возле шоссе между Пушкином и Павловском.
В углу фотографии красным фломастером была нарисована стрелка.
Утром Леня предупредил ее, что в сегодняшней операции решающим является фактор времени. Чтобы выиграть время, он раздобыл на два дня тот чудодейственный прибор, который отключил мобильник смуглого курьера. Но теперь все решала скорость передвижения, то время, которое понадобится Лоле, чтобы добраться до «Теремка». Быстрее всех это мог сделать Ухо.
Лола включила свой телефон и набрала хорошо знакомый номер.
– Ухо, – тихо проговорила она, – быстро приезжай на угол Бронницкой и Загородного!
– А что делать с твоей подругой? – осведомился приятель.
– На всякий случай возьми ее с собой… – сказала Лола после секундного раздумья, – сейчас лучше не оставлять ее без присмотра.
Господин Хусейн Мехлеви, отъехав на безопасное расстояние от злополучной стоянки, достал телефон и набрал номер своего человека. Он хотел приказать тому перехватить письмо с координатами посылки, а если это уже поздно – срочно ехать к загородному ресторану и забрать деньги.
Однако телефон курьера был непрерывно занят.
Хусейн цветисто выругался по-арабски, упомянув бороду пророка и черный камень Каабы, и приказал шоферу гнать к ресторану «Теремок».
Он вспомнил старую английскую поговорку: если хочешь, чтобы дело было сделано, делай сам.
Лимузин с дипломатическими номерами черным призраком несся по городу, нарушая все возможные правила и превышая любые ограничения скорости. По дороге Хусейн еще несколько раз пытался связаться со своим человеком, но телефон того по-прежнему был занят.
С набережной Невы лимузин перемахнул на Обводный канал, чудом не попав в пробки, вылетел на Московский проспект, миновал площадь Победы и выехал из города. Позади остался поворот на аэропорт, дорога свернула к Пушкину. До места оставалось каких-нибудь десять минут.
Холодное острие снова чуть заметно шевельнулось. Ирина вздрогнула.
– Тихо поднимайся, – прошептал парень ей на ухо, – пойдем к выходу. Если дернешься или попробуешь закричать – сама знаешь, что с тобой будет. Я-то убегу, а вот тебе всю жизнь потом придется на лекарства работать… да не волнуйся, это все равно будет совсем недолго!
Ирину передернуло. Она послушно, как кукла, поднялась и на негнущихся ногах пошла к выходу. Со стороны можно было подумать, что влюбленная парочка идет, нежно обнявшись, только лицо девушки было чересчур бледным.
Выйдя из кафе, Ухо подвел свою пленницу к серому «Форду» и втолкнул ее на переднее сиденье. Сев рядом с ней за руль, он повернулся и ловко пристегнул Ирину наручниками к дверце.
– Это – чтобы у тебя лишних мыслей не появилось! – проговорил он, поворачивая ключ в замке зажигания. – И орать не вздумай.
Через пять минут Ухо уже подъехал к пересечению Загородного проспекта и Бронницкой улицы. Лола впрыгнула на заднее сиденье и выпалила:
– Гони в сторону Павловска! Знаешь ресторан «Теремок»?
Ирина, от удивления широко раскрыв глаза, уставилась на свою старую знакомую.
– Ты? – выдохнула она.
– Заткнись! – рявкнула Лола. – Чтобы я от тебя писка не слышала! Потом поговорим…
– Стукни ее чем-нибудь по голове, – предложил Ухо, – чтобы потише была…
– Ты сосредоточься на дороге, а с ней я сама разберусь! – сказала Лола.
Ухо кивнул, резко крутанул руль и до самого пола вдавил педаль газа.
Черный лимузин с дипломатическими номерами проскочил по тихим улицам Пушкина, пронесся мимо ограды парка. До цели оставалось совсем немного. Впереди показался железнодорожный переезд. Шлагбаум был опущен, и невдалеке раздавался шум приближающегося поезда.
– Вперед! – крикнул Хусейн шоферу. – Проскочим!
Водитель спиной и затылком выразил неуверенность, но Хусейн ткнул его в плечо кулаком с острым бриллиантовым перстнем и рявкнул:
– За что я тебе плачу? Проскочишь!
Шофер пригнулся и вдавил педаль газа.
Черная машина снесла шлагбаум, переломив его, как спичку, и влетела на переезд. Но тут ее колеса уткнулись в поворотный поребрик, который перегораживал переезд одновременно с подъемом шлагбаума, чтобы приструнить особенно недисциплинированных водителей. Огромная машина подпрыгнула, как взбрыкнувший конь, выскочила на рельсы и, развернувшись под углом к дороге, заглохла. Водитель, побелев, протянул руку к ключу в замке зажигания, но было уже поздно. С жутким предупредительным воем на переезд надвигался поезд.
Машинист, увидев неожиданно выскочивший на рельсы лимузин, включил экстренное торможение, но у него было слишком мало времени. Огромный состав, скрежеща, налетел на черную машину и поволок ее по рельсам, как смятую консервную банку. Лимузин вспыхнул и через несколько секунд превратился в груду искореженного металла.
