Иоанна Хмелевская - Закон постоянного невезения [Невезуха]
— Хочу. Узнай. Мне нужно возвращаться к семье.
Едва я переступила порог квартиры, как меня выловил дядя Филипп. Он явно поджидал меня, имитируя какие-то кухонные дела, доступные мужчине.
Он так замедленно варил кофе и смешивал соки, словно все эти продукты содержали застывающий бетон.
— Бабушка слишком строга, — конспиративно прошептал он, не скрывая озабоченности. — А я знаю, девочка моя, что у тебя нет денег. Разве можно было скопить много денег при бывшем строе?..
— Некоторые смогли, — вырвалось у меня от расстройства.
— Но ты же не воровала. Это у нас наследственное. Я знаю, что мы создаём тебе сложности, не сомневаюсь, что ты все сумеешь организовать, но в случае чего я заплачу. Со всеми расходами обращайся ко мне, только так, чтобы никто не видел.
— Вы это серьёзно, дядя? — оживилась я.
— Серьёзней не бывает! У меня же нет больше крестниц…
— Филипп?!
В дверях кухни со стороны гостиной появилась вдруг тётка Иза и заговорила голосом айсберга, если бы айсберг вообще соизволил вдруг издать хоть какие-то звуки.
Во мне начал пробуждаться бунт.
— Уже, дорогая, все готово, — горячо заверил её дядя Филипп. — Я тебе смешал, как ты любишь, только вот тоника не мог найти. Иза мне помогла.
За тёткой Изой появилась бабушка. Пресвятая Дева Мария, они что — все друг за другом следят?
И всем им обязательно нужно тесниться в моей кухне?
— Иза, не мешай, Филипп возится, но это нормально, — сказала бабушка. — Так когда ты намечаешь наш отъезд на море?
Это, разумеется, было адресовано уже мне, а не тётке Изе. Я перепугалась и сдалась. Риск — благородное дело!
— Завтра, бабушка. Не слишком рано, думаю, где-то ближе к обеду.
— А Иза и Филипп?
— У нас будет вторая машина. С водителем.
Черт его знает, что у нас завтра будет, но мне уже надоели транспортные трудности, не хватало мне ещё бабушки на шее. Я подумала, что в случае каких-либо осложнений что-нибудь да придумаю. Может, Рысек согласится поджечь дом, и тушение пожара их всех несколько отвлечёт…
Пока же мне удалось отвлечь семейство едой, которая вроде бы была поздним завтраком, но пришлась на обеденное время. Сама я едой пренебрегла и позвонила в гостиницу в Трех городах. Элеонора оказалась просто гением: пожалуйста, вы можете занять забронированные номера, сообщив заранее, за сутки. Я зарезервировала их на завтра, заверив, что в случае опоздания все равно их оплачу.
Позвонил Рысек, сообщив, что с прокатом машины нет никаких затруднений, автоматических коробок передач пока нет, обычно у них имеются две такие машины, но сейчас они в разгоне. Теперь мне нужен был Лукаш Дарко, не могу же я одна ехать одновременно на двух машинах.
Я начала звонить Лукашу.
Однако мне не суждено было решить все организационные вопросы, меня отозвали в лоно родни. Тётка Иза победоносно демонстрировала какой-то предмет, в котором я с большим трудом опознала изобретение своего сына. Это было нечто вроде небольшого пароходного винта, ветряка или пропеллера и, к сожалению, включалось само, от энергичного толчка. Батарейку он туда вставил или ещё что? Лопасти у него были зубчатые и при вращении убийственно сверкали. Эта штука упала с потолка на тётку Изу. Боже мой, включилась она или нет?..
Тётка утверждала, что да и что она легко могла её убить.
Тогда почему же не убила?..
Я поспешно пыталась вспомнить, летали ли там какие-либо перья или хотя бы обрывки ваты. Ведь если она включилась, то должна была задеть постель, а тут — никаких следов. Тётка Иза совершенно явно сошла с ума, неужели я стану покушаться на неё с помощью ветряков? Я сама их боюсь!
— Очень прошу перестать подозревать меня в каких-то преступных намерениях, — решительно сказала я. — Я знаю о семейных конфликтах ровно столько, сколько мне вчера сообщила бабушка. Бабушка умеет думать логически, так пусть она рассудит, каким это образом я могла бы заранее придумать всякие западни, причём как раз на тётю Изу? Я понятия не имела, что тётя против меня…
— А кто же это тебе сказал, что я против тебя? — оскорбилась тётка Иза.
— Тётя, я, может быть, и не слишком умная, но не настолько глупа, чтобы не сделать никаких выводов. Я понимаю — все это явно вытекало из того разговора, — что тётя хотела бы все забрать для своего Стефана, которого я совсем не знаю…
— Ну почему же, знаешь.
Я невероятно изумилась.
— Я его знаю? Откуда?!
— Он был здесь лет десять назад. И остался о тебе не самого лучшего мнения.
Я начала лихорадочно рыться в памяти. Я ничего об этом не знаю, может, он тут и был, но не у меня же! А, минутку… Кто-то приезжал из Лондона на пару часов. Но ведь это была девушка, а не парень…
— Может быть, тётя могла бы напомнить мне подробности этого приезда?
— Как это я могу напомнить тебе подробности визита, при котором я не присутствовала!
— Но он же вам рассказывал о нем после возвращения в Австралию. Вы говорите, что у него осталось дурное впечатление. А каким оно было, это впечатление?
— О, ты даже не захотела его принять. Им вынужден был заниматься твой знакомый, а ты отговорилась недостатком времени. Да и этот твой образ жизни, совершенно не подходящий для приличных людей! Мотовство, легкомыслие…
Десять лет назад у меня едва ли нашлось бы, что мотать, кроме того, именно тогда я начала заначивать каждую копейку на квартиру. Что за бред несёт эта тётка Иза?! Что там натрепал этот кретин Стефан? Какой такой знакомый?..
И тут на меня нахлынуло ужасное воспоминание.
Ранняя фаза моего, прости господи, романа с Домиником, период обожания и покорности. Ну и как раз тогда у меня появилась срочная работа, корректура, огромный текст, и я должна была его в кратчайшие сроки сделать! В памяти промелькнуло, как я, раздираемая чувствами любви и долга, с диким раскаянием и отчаянием, чуть ли не со слезами на глазах выгнала его из дома. Да какое там выгнала… Умоляла простить меня, лепетала, что занята…
На словах он высказал понимание, а сам весь надулся, как пингвин, и сразу же ушёл, ужасно оскорблённый. Я помчалась было за ним, но затормозила в передней, опершись спиной о закрытую дверь. Несколько минут я страдала, раздираемая отчаянием, однако долг пересилил. Я даже не обратила внимания на какие-то звуки по другую сторону двери, снаружи, хотя мне и показалось, что я узнаю голос Доминика. Он с кем-то разговаривал. Тем более я не стала выглядывать, чтобы не показалось, что я за ним слежу и подслушиваю, кроме того, жалкие остатки рассудка подсказали мне, что если я выгляну, работа полетит ко всем чертям…
Трудящийся человек, холера… Я таки вычитала шестьсот страниц текста всего за двадцать шесть часов, вообще не ложась спать.
А два дня спустя, вечером он сообщил мне, что, можно сказать, спас меня в тот памятный день. Отогнал от моих дверей настырного гостя, который явно бы мне помешал и не дал поработать. Кое-что при этом он и о моей семье услышал. Рассказывал об этом случае весело, настроение у него было чудесное, от обид и осуждения не осталось и следа, относился он ко мне с невероятной любезностью, от всего этого я совершенно поглупела и даже не поинтересовалась этим изгнанным гостем и семейными новостями.
Да чтоб мне мхом порасти, если как раз тогда не приезжал этот идиот Стефан!
И, разумеется, Доминик облил меня грязью…
— Какие-то авантюрные знакомства, — продолжала тётка Иза. — Странная компания, весь ресторан был затерроризирован типом, который вёл себя, как бешеное животное, и вроде бы ты вращалась в этаком обществе. Что за уровень?!.
У меня вдруг разблокировало память: этот Бешеный Рысека… Езус-Мария, это же был какой-то связной Доминика, да нет, какие глупости лезут мне в голову, — не связной, а враг. Я это от него самого слышала. И он сделал все, что мог, чтобы очернить меня…
— Знаю, — мрачно сказала я победно уставившейся на меня тётке Изе. — Это все мой бывший сожитель. Я и сама теперь удивляюсь, что не убила его… Не могли бы вы, тётя, сделать мне любезность и припомнить: Стефан, я думаю, рассказывал, что он ему говорил. То есть не что он говорил, а что ему сказал Стефан?
Тётка Иза удивилась. Вероятнее всего, она ожидала, что я захочу получить информацию о самой себе. На мгновение она утратила контроль.
— Стефан, можешь быть уверена, говорил правду. Рассказал ему об общей ситуации и о твоей доле…
Об условиях…
Она прикусила язык, но у меня уже не было сомнений, что Доминик ориентировался в этой общей ситуации значительно лучше меня. И не сказал мне ни единого слова, молчал, как пень, зато постарался анонимно очернить меня. На кой черт это ему нужно было… А! Ясно! Я могла получить наследство, а он не хотел, чтобы мне достались эти деньги — не дай бог, я бы стала свободной в финансовом плане, абсолютно от него независимой, в моих руках оказалась бы какая-то микроскопическая частичка власти! Он этого не хотел, у него в отношении меня были свои таинственные планы. Он даже не подумал, куда бы я послала эту частичку власти…
![Иоанна Хмелевская - Закон постоянного невезения [Невезуха]](/uploads/posts/books/162392/162392.jpg)
