Дарья Донцова - Любовное зелье колдуна-болтуна
— Да, удивительный состав, — не успокаивался Глеб Валерьянович.
Я изо всех сил постаралась говорить спокойно.
— И как теперь от конфеты избавиться?
Троянов откашлялся.
— Думаю, способ тот же, что и для удаления суперклея.
— Ну и чем же его с зубов убирают? — заинтересовалась Тоня.
Глеб Валерьянович сложил руки на груди.
— В стоматологии данное соединение не применяют. В быту, если испачкали руки, хорошо помогает ацетон. Если пятно от клея на одежде, его надо сначала счистить бритвой, а затем использовать все тот же ацетон.
— Жидкость для снятия лака! — обрадовалась Антонина. — Она у меня с собой, сейчас принесу.
— Не надо, — остановил Юрскую Роберт, — нельзя наливать в рот демитилкетон.
— А это что? — не поняла я.
— Ацетон, — хором ответили Троянов и Борцов.
— Вы ужас какие умные теоретики, все на свете знаете, а теперь примените знания на практике, — рассердилась Тоня. — Откройте им рты! Иначе шеф и Жданов от голода умрут!
— Дениса мы раньше на части порвем — оттого что он все время молчит, — съязвил Роберт.
— Желтый Демид всегда на солнышко глядит, как созреет, так в еду полезет, — пробурчал Дубов.
Теперь я испытала желание стукнуть по затылку Федора Михайловича, без устали и порой совершенно не к месту изрекающего народные мудрости.
— При чем тут подсолнух? — заморгал Роберт.
— Где цветок? — не поняла Антонина.
— Дубов сейчас о нем говорил, — пояснил Глеб Валерьянович. — Желтый Демид — это подсолнечник, такое название встречается в старых книгах русских травников.
Начальник лоскутовской полиции решил ради исключения заговорить обычным языком.
— Можно попробовать подсолнечное масло. Я, если суперклей на руки попадает, обмаслю их и подожду немного. Это всегда срабатывает.
— Верно, существует такой способ, — закивал Борцов, — я забыл о нем. Но руки не рот, а зубы не пальцы.
— С этим не поспоришь, — хихикнул Роберт. — Думаю, обоих необходимо отвезти к местному стоматологу.
Иван Никифорович ринулся к доске и написал:
«Никогда! Не желаю дураком выглядеть!»
Денис подскочил к шефу и вывел красным фломастером на стекле:
«Да! Над нами же ржать станут!»
«Тащите масло», — добавил строчку ниже босс.
Я взяла трубку местного телефона.
— Рецепшен? Из конференц-зала беспокоят. Нам нужно подсолнечное масло. Нет, только оно. Принесите поскорей, пожалуйста.
Глеб Валерьянович открыл свой портфель и выудил оттуда два одноразовых пятикубовых шприца. Потом подошел к Дэну и попросил:
— Оскаль зубы.
Жданов послушно выполнил приказ.
— Отлично! — обрадовался Борцов. — Налью масло за щеку, а ты начнешь полоскать рот. Ваня, с тобой поступлю так же.
Иван Никифорович поджал губы, но кивнул.
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнула я.
Появился мужчина в черном фраке, тот самый, что вчера сервировал ужин в моем номере.
— Рад приветствовать вас, господа. Куда поставить заказ?
— На стол, — распорядилась я.
Официант снял с подноса набор соль-перец-уксус-масло и водрузил около ноутбуков.
— Господа не желают хлеба?
— Нет, — ответил Роберт.
— Горячие закуски, вторые блюда? — не успокаивался парень.
— Спасибо, нам хватит того, что есть, — отказалась я.
Лакей окинул членов бригады изумленным взором, затем, ничего не сказав, откланялся и исчез.
— Кажется, он посчитал нас психами, которые ужинают смесью из приправ, — хихикнула Антонина.
— Плевать, — отмахнулся Роберт.
— Нуте-с, начнем, помолясь, — пропел Глеб Валерьянович и набрал в шприц тягучую желтую жидкость. — Денис, сиди и не дергайся. Понимаю, не очень приятно держать во рту то, что я тебе сейчас туда впрысну, но альтернативы нет.
Глава 31
— На Ваню масла не хватает, — сообщил эксперт, завершив работу со Ждановым. — Пожадничали в ресторане.
— Это легко исправить, — пообещала я и вновь взялась за телефон. — Рецепшен? В конференц-зале требуется подсолнечное масло.
— Вам его еще не принесли? — удивился администратор. — Андрей давно ушел.
— Официант был, но нам нужно еще, — пояснила я. — Принесите скорей и побольше.
— О’кей, бежим, — пообещал администратор. Но обманул.
Через пять минут я опять вцепилась в трубку.
— Конференц-зал на проводе. Где масло?
На сей раз из наушника защебетал женский голос:
— Сто миллионов раз просим прощения за небольшую задержку…
И тут же раздался стук в дверь.
— Извините, — зачастил официант. — Вот соль, перец, уксус, майонезик, кетчуп, соевый соус, еще и сахар приволок. Тростниковый, коричневый, лучше его для здоровья нет.
— Все это без надобности, — остановила я разболтавшегося Андрея, — необходимо самое простое растительное масло, но его-то я и не вижу.
Глаза Андрея забегали из стороны в сторону.
— Оно, простите, в том комплекте, что я в первый раз доставил.
Тоня помахала в воздухе пустой бутылочкой.
— Закончилось!
— Там же под завязку было, — удивился официант. — И с чем употребили «Лоскутовское отборное»? Еду вы не заказывали.
— Нужно масло, — рассердился Роберт, — причем не в аптечном количестве, не пару ложек, а пол-литра.
— На кухне проблемка, — покраснел Андрей, — поставщик подвел. Попробуйте майонезик. Собственноручного изготовления, вкуснее его только… не знаю даже что. С нашим провансалем кирзовые сапоги сожрать можно. И его у нас завались, десятилитровое ведро, полнехонькое. Если пожелаете, в секунду сервирую. С каким гарниром подать майонез? Картошечка? Котлетки из буртыкача? Овсяная кашка? Готов удовлетворить любой ваш изысканный вкус.
Денис издал громкий, смахивающий на кваканье звук. Мы все разом повернулись к Жданову. Того передернуло, потом любитель чужих ирисок скривился, скорчил рожу, схватил с края стола коробку с бумажными салфетками, выхватил одну и прижал к губам.
— Масло проглотил, — догадался Троянов.
Жданов издал стон.
— Будешь говорить? — спросила Антонина.
Дэн засопел и начал краснеть. Когда цвет щек стал багровым, парень, по-прежнему держа у рта салфетку, написал на доске: «Нет!!!»
Официант медленно отступил к двери.
— Андрюша, — окликнула я его.
— Мама! — испуганно заорал тот. — Откуда вам мое имя известно?
— На рецепшен сказали минуту назад: «Андрей к вам давно пошел», — объяснила я.
Официант перекрестился.
— Чего желаете?
— Масла! — громогласно заявил Троянов. — Да побольше!
— Несусь стрелой, только не нервничайте, — пропищал Андрей и умелся прочь.
— Странное у них тут обслуживание, — удивился Глеб Валерьянович. — Надеюсь, сейчас получим необходимое.
На этот раз в дверь постучали минуты через две.
— Войдите! — заорала я.
На пороге материализовалась девушка в синем платье. В руках она держала поднос, на котором высилось нечто, прикрытое белой салфеткой.
— Добрый вечер, господа, — просюсюкала работница отеля. — Желание самых виповых гостей для нас закон. Вы заказали масличко? Вот оно! Самое лучшее!
Движением фокусника девица сдернула ткань, и я увидела темно-зеленую бутылку без этикетки, заткнутую пробкой.
— Доставлено только что с полей солнечной Италии, выдавлено из лучших оливок, — стрекотала официантка, приближаясь к Денису и почти наваливаясь на него. — Вау, я на вас салфетку уронила, не сердитесь…
Девушка грохнула поднос на стол, неожиданно схватила Дэна за руку и начала ее трясти, приговаривая:
— Не хотела вас обидеть, могу помочь, пытаюсь помочь. Понимаете меня? Кивните, если «да».
Жданов вскочил и отбежал подальше от официантки.
— Дорогая, до свиданья! — заорал Роберт.
— Уверены, что я не могу помочь? — осведомилась девица, по-прежнему глядя на Дениса.
— Спасибо, милая, если понадобитесь, мы позвоним, — заверила Антонина. — А где Андрей?
— Этот трус сидит в прачечной, — выпалила девушка. — Ой, хотела сказать: у него смена закончилась. До шести утра с вами буду я, меня зовут Марина. Счастлива помочь. Я понятно сказала? Хочу помочь. Помочь хочу.
— Марина, ступай вон! — заорал Дубов. — Надоела! Подадут селедку к молочной каше и думают, что угодили.
— Федор Михайлович? Вау! — жалобно произнесла официантка. — Что вы тут делаете? Не заметила вас.
— Ужинаем мы, — сердито ответил начальник полиции. — Исчезни!
Марина кинулась в коридор.
— Это дочь нашего главного пожарного, — пояснил Дубов. — С моей девчонкой в одном классе училась и тогда нормальной казалась. Правда, года два-три я с ней не встречался. Странная она какая-то стала. Может, крышу снесло, потому что до сих пор не замужем?
