Пьер Сувестр - Жюв против Фантомаса
— Это… то, что вас сдавливало, вы можете определить, что это было такое? Есть ли у вас какие-нибудь мысли на этот счет?
— Я ничего не могу сказать… Я помню только, что испытывал при соприкосновении с тем, что меня душило, ощущение сырости, холода…
— Ага, ясно, смоченное водой лассо, — сказал доктор. — Известно, что веревка, смоченная водой, имеет способность сжиматься сама по себе…
— Вы, должно быть, предприняли невероятные усилия, чтобы не быть раздавленным, разбитым?
— Нечеловеческие усилия, господин инспектор. Как уже сказал доктор, если бы не мои стальные мускулы, я был бы растерт в порошок.
— Так… так… — заметил Жюв. — Прекрасно!
— Действительно, вы находите?
— Я хотел сказать, это соответствует тому, что я предполагал, — объяснил Жюв. — В вашем сейфе хранилась большая сумма денег?
— Меня ограбили, да? Все кончено, я погиб! Скажите, месье, это правда?
Отчаяние боксера было столь велико, что Жюв пожалел, что так прямо задал ему вопрос. Но отступать было некуда, и он утвердительно качнул головой.
— Сто тысяч франков, месье, у меня взяли сто тысяч франков! Поверьте, мне ужасно не повезло. Я обычно кладу деньги в банк… Я получил эту сумму всего четыре дня назад! Да, сейчас я помню, что, пока я боролся с этой… с этим душившим меня чудовищем, я слышал, как кто-то расшагивал по темной комнате, где хранился сейф…
— Спокойнее, спокойнее, — заметил доктор, — у вас может подняться температура, и я буду вынужден прервать беседу.
Жюв взмолился:
— Еще несколько секунд, доктор, пожалуйста, дайте нам закончить… это очень важно… Чем закончилось ваша борьба?
— Через минут десять я почувствовал, что мои путы ослабли. Но в тот же миг я ощутил такую острую боль, что, вытянувшись на кровати, потерял сознание!
— Значит, с тех пор вы не вставали?
— Ни на одну секунду.
— Дверь вашей спальни, таким образом, оставалась закрытой на ключ всю ночь?
— Да.
— Что вы скажете о разбитом окне и выстрелах из револьвера?
— Это стрелял я, чтобы позвать людей.
— Я так и думал, — сказал Жюв.
Полицейский встал со стула, опустился на четвереньки и принялся тщательно осматривать ковер. На нем он не нашел никаких следов, но на коврике перед кроватью, который был сделан из шкуры белого медведя, инспектор обнаружил, что местами шерсть какая-то клейкая, словно поверх нее прошло что-то влажное и липкое.
Жюв вытащил свои карманные ножницы, отрезал маленький пучок склеившейся шерсти и осторожно положил его в бумажник. Затем инспектор подошел к двери спальни, которую скрывала бархатная портьера. Отодвинув ткань, он не смог сдержать крик изумления: в нижней части двери было просверлено отверстие, примерно пятнадцать-двадцать сантиметров в диаметре; эта дыра поднималась на расстояние около десяти сантиметров от поверхности пола и была похожа на что-то вроде прохода для кошек.
— Это вы распорядились просверлить отверстие в двери?
— Нет, я никогда его не видел, я не знаю, что это такое.
— Я тоже, — быстро отозвался Жюв, — но догадываюсь об этом.
Доктор Плассэн при открытии полицейского воскликнул:
— Ну вот! Я же говорил, это лассо! Именно им чуть не задушили господина Диксона и протащили его как раз через это отверстие.
— Да, — выдавил из себя Жюв таким тихим голосом, что никто не расслышал его слов, — но я думаю, что гаучо, который мог бы так ловко бросить свое лассо по такой траектории, еще не родился на свет.
Глава XXV
Ловушка
«Черт, уже двенадцать! Не опоздать бы на встречу с Жозефиной…»
Жюв широким шагом спускался с холма Бельвю.
«Как же мне добраться? Я сказал Фандору быть ровно в половине второго на вокзале в Ножане… А сам… Уже начало первого, а я еще в Севре.»
Жюву повезло с трамваем Лувр-Версаль, в который он проворно запрыгнул и прошел затем на второй этаж:
«В конце концов, нельзя сказать, что я даром потратил утро, но все-таки ничего интересного я не обнаружил… Поскольку Диксона чуть не убили во время ограбления, то, значит, Жозефина, по-видимому, сказала правду и он не является сообщником бандитов?»
Возле ворот Сен-Клу трамвай остановился, и Жюв воспользовался этим, чтобы выйти и поймать такси:
— В Ножан, на вокзал, и, пожалуйста, быстрее.
Водитель кивнул головой.
Такси проехало какую-то сотню метров, а Жюв уже не находил себе места:
«Черт возьми, так я никогда не успею!»
Наклонившись к водителю, он крикнул ему:
— Давайте быстрее, черт возьми! Вы что, не умеете водить?
— Дело в том, месье, что я не горю желанием заработать штраф за превышение скорости?
— Не думайте о штрафах, дружище… Давайте, скоростное обслуживание…
— Но…
— Гоните же! Я из Сыскной полиции!..
Волшебное слово в очередной раз произвело свой эффект. Водитель прибавил газу.
«Ух, — подумал полицейский, когда такси, сделав крутой вираж на небольшой площади, останавливалось возле вокзала в Ножане, — ровно без четверти два.»
Жюв заканчивал рассчитываться с водителем, когда из зала ожидания ему навстречу выскочил Фандор:
— Ну как, Жюв? Что-нибудь новенькое?
— Да, новостей куча. Где Жозефина?
— Еще не приехала.
— Черт!
— Это подтверждает мои подозрения.
— Да, вряд ли мы сегодня ее увидим…
— Каков ваш план сражения, Жюв?
— Мой план сражения, как ты говоришь, малыш Фандор, очень прост. Скоро наступит время, когда наши молодцы должны будут приступить к осуществлению своего замысла. Мы отправимся, таким образом, на улицу Шармиль и там спокойно будем ждать, наблюдая, действительно ли готовится ограбление. Улица эта упирается в тупик, и поэтому прийти они могут только с одной стороны… Если они действительно заявятся, то я постараюсь вычислить Лупара и броситься на него. Придется, конечно, побороться, но, поскольку в это время ты сделаешь мне, Фандор, такое удовольствие и начнешь орать что есть мочи «убивают», «помогите», я надеюсь, что помощь придет быстро…
— У вас нет с собой людей?
— Нет… никого! Пойми, я хочу взять Лупара один… и потом, в конце концов, мы еще не знаем, не разыграла ли нас Жозефина. Я не хочу раньше времени ставить свое начальство в известность об этой операции… Итак, ты видишь, наш план нехитрый. Они не должны уйти от нас, если только…
— Если только что? — спросил Фандор.
— Если только, — ответил Жюв, стараясь выдавить из себя улыбку, — Лупар и его дружки не окажутся сильнее нас и не прикончат нас на месте… Нажать на пусковой крючок — дело секунды, и ни я, ни ты не сможем защититься от свинцовой пули… Ты хорошо подумал об этом, Фандор?
— Нет! — отозвался журналист.
— Как, нет!
— Дорогой Жюв, я уже двадцать раз вам говорил, что решил следовать за вами всегда и везде и не отступать перед любой опасностью.
— Это правда, Фандор?
— Абсолютно, дорогой Жюв.
— В таком случае…
Жюв сделал поворот, указывая путь.
— Это сюда…
Мужчины молча шли по небольшой пустынной улочке. Остановившись в тени какого-то дерева, Жюв вытащил из кармана брюк свой пистолет, небольшой браунинг, с которым он никогда не расставался, и внимательно проверил обойму…
— Проверь тоже, Фандор, хорошо ли ты приготовился к серьезной борьбе. Не знаю, почему, но сегодня я чувствую, что в воздухе пахнет порохом…
Друзья продолжали свой путь. Внезапно Жюв остановился снова:
— Послушай, послушай, Фандор! Ты слышал смех!
— Да, но разве мы уже подошли к улице Шармиль, что нужно обращать внимание на каждый звук?
Жюв утвердительно кивнул головой:
— Улица Шармиль, малыш, вон там, за углом… Еще десять метров, и мы узнаем, придет ли сюда Лупар…
Жюв не смог закончить фразу, так как неожиданно спокойствие тихой улочки было нарушено пронзительным воплем:
— На помощь! На помощь!
Жюв судорожно схватил Фандора за руку:
— О, боже, ты слышал?
Затем, отпустив руку журналиста, он скомандовал:
— Бегом марш, возьми левее…
Друзья не сделали и десяти шагов, как возле угла улицы, по которой они поднимались, появилась толпа бегущих и орущих людей.
— На помощь! На помощь!
Впереди несущейся на Жюва и Фандора толпы бежал человек, лицо которого было спрятано под черной маской…
За ним бежали, дыша ему в спину, два типа, на которых тоже были маски, но из серого бархата… Наконец, на некотором расстоянии от этой троицы мчалась толпа приказчиков магазинов, разного рода рабочих и даже сержант муниципальной полиции Ножана…
— На помощь! Держи убийцу! Хватайте его!..
Жюв жестом остановил Фандора:
— Стой! Осторожно! У него пистолет…
Человек, бегущий впереди толпы, действительно угрожающе размахивал огромным «бульдогом».
