Галина Куликова - Похождения соломенной вдовы
И на том спасибо. Я переложила конверт во внутренний карман, как это делала раньше со всеми крупными суммами, и почувствовала себя немножко увереннее.
Прошло некоторое время, прежде чем я сообразила, что сижу в огромной трубе, один конец которой заделан наглухо, а второй загорожен здоровым куском фанеры.
Мало того, что сама фанера была тяжелой, так еще ее снаружи подперли камнями. Я, естественно, стала биться об эту самую фанеру в надежде выйти на свободу. В образовавшуюся щель отлично было видно звездное небо, что поддерживало во мне надежду на успех предприятия. Однако рано я радовалась. Как только камни откатились в сторону и я поняла, что вот сейчас эта проклятая заслонка упадет, прямо возле моего носа раздалось ужасное рычание.
Я мгновенно расхотела выходить наружу. В щель просунулась оскаленная морда. В свете луны белели огромные клыки да поблескивали волчьи глаза. Судя по всему, это была бездомная собака. Может быть, я оказалась на ее территории? Может, она тут ночует? Хорошо, если не с приятелями. Собак я боялась. Не то чтобы до обморока, но все-таки достаточно сильно. Набрав горстку камней, я принялась выбрасывать их по одному в ту щель, которую теперь ни за что не хотела расширять. Собака зарычала еще страшнее и стала скрести лапой фанеру. Я подумала, что ее нужно чем-то напугать.
Как выяснилось позже, труба, в которой меня замуровали, находилась на пустыре, где жители близлежащих домов выгуливали своих четвероногих питомцев. И моя собака была вовсе не бездомной. У нее имелся хозяин, который вместе с приятелем, у которого, в свою очередь, тоже была собака, дефилировал в столь поздний час по этому самому пустырю. Оба мужика спокойно шли себе протоптанной тропинкой и тут увидели, что собака стоит возле трубы и рычит.
— Ну все, какая-нибудь крыса, — вздохнул хозяин. — Теперь, пока не пролезет в эту чертову щель, не утащишь. Что там, Джим?
Хозяин Джима подошел к трубе и одним рывком отбросил фанеру в сторону. К несчастью, я не слышала его диалога с питомцем. Все это время я готовилась к атаке.
В голову мне пришла гениальная мысль, что собаку может напугать только другая собака — больше ее размером. Я собиралась изобразить эту большую собаку. Когда фанера отлетела в сторону, я восприняла это как знак. И прямо на четвереньках с громким лаем выскочила наружу, как можно страшнее оскалив зубы. По-моему, у меня изо рта при этом даже капала слюна.
Джим зашелся лаем, а его хозяин, отпрыгнув в сторону, зацепился за что-то ногой и грохнулся оземь.
— Господи, что это? — тонким голосом закричал его приятель.
Не обращая на них внимания, я продолжала гавкать, потому что видела перед собой только собачью морду.
Джим кидался ко мне, потом отпрыгивал назад и снова кидался.
— Ах ты, скотина! — не выдержала я, переходя на человеческий язык. — Не видишь: я больше тебя? Я страшнее! Фу, уходи!
— Миша! Это женщина!
Миша поднялся, потирая ушибленную ногу.
— Бомжиха какая-нибудь, — злобно сказал он. — Прекрати лаять, дура! А то мой пес тебе нос откусит.
Он схватил Джима за ошейник и оттащил в сторону.
Вторую собаку его приятель взял на поводок. Я наконец смогла подняться на ноги.
— Мальчики! — сказала я. — Никакая я не бомжиха, а просто несчастная девушка. Помогите, а? На меня напали и затащили в трубу. Ограбили, — приврала я. — Камнями завалили.
— Вот блин, — сказал Миша с досадой. — Этого еще не хватало!
— От нее не пахнет? — с подозрением спросил его приятель.
— Пахнет духами. Хорошими, — неохотно признал Миша и спросил уже более миролюбиво:
— Чего вы от Нас хотите-то?
— Выведите меня на шоссе и поймайте машину. А то у меня нет сил. И голова кружится…
У меня действительно стала кружиться голова. То ли от вина, то ли от удара по темечку, то ли от общего потрясения. Мужчины не стали спорить и сделали все, как я просила. Миша даже поддерживал меня под руку, пока мы пробирались через грязь. Обе собаки тут же забыли обо мне и весело бежали впереди, обнюхивая всякий приличный куст. Машина долго не ловилась. За это время я успела рассказать новым знакомым о себе и даже обаяла их. Так что когда наконец какой-то левак подрулил к обочине, Миша попросил приятеля приглядеть за Джимом, решив проводить меня до дому самолично.
Благо мы находились от него минутах в пятнадцати езды.
Вечер мог бы закончиться вполне ничего. Но раз уже со мной начались неприятности, нечего ждать, что они вдруг неожиданно закончатся. В машине мне стало форменным образом плохо, и я отключилась. Оба мужика — шофер и мой сопровождающий — не придумали ничего лучшего, как остановиться возле первого попавшегося милиционера и спросить у него совета, рассказав, что на меня напали. Если бы не нападение, думаю, меня отвезли бы в больницу. Но поскольку речь шла об ограблении, милиционер, недолго думая, позвонил в ближайшее отделение, и меня транспортировали прямо туда. Ближайшим, понятное дело, было то самое отделение, которое находилось прямо возле моего дома.
Как говорится, нет худа без добра. Зато я узнала наконец фамилию капитана, с которым в последнее время судьба сталкивала меня с завидным упорством. Именно он привел меня в чувство — с помощью банальной ватки, смоченной нашатырем.
— Опять вы! — пробормотала я, приоткрыв глаза. — Или я брежу?
— Нет, это действительно я! — радостно сказал капитан. — Сижу и думаю: что-то дежурство у меня какое-то больно спокойное. Не к добру. А тут — на тебе! Везут!
Я приняла вертикальное положение и, моргнув, спросила:
— Вы что, протокол на меня составляете?
— А как же!
— Я всего лишь потеряла сознание! — возмутилась я. — Кстати, а как вас зовут?
— Щедрин Леонид Николаевич.
— Леня, значит.
— Вы это мне бросьте, гражданка Сердинская! Лени по ярмаркам гуляют. А я тут при исполнении.
— И чего вы ее в психушку не сдадите? — спросил какой-то небритый тип, который, сколько раз я здесь была, вечно сидел на деревянной скамье у батареи.
— Да как же ее сдашь, милый? — вскинул брови Щедрин. — Сейчас, чтобы в психушку упечь, нужно согласие самого психа. Или же необходимо зафиксировать непоправимый вред, который псих нанес здоровью кого-нибудь из мирных граждан. А у нас что имеется? Одни враки да мелкое хулиганство.
— И чего вы с ней делать будете? — не отставал мужик.
— Ты вообще молчи! — прикрикнула я на него, пользуясь новым статусом психа. — А то сейчас как дам по башке. И мне ничего за это не будет.
— Скоро ее заберут от нас. Недолго ждать.
Я догадалась, что они уже позвонили домой. Так и вышло. Туманов номер два появился минуты через три с такой виноватой рожей, как будто я была эксгибиционисткой и уже показала всему отделению свой голый зад.
— Что на этот раз? — спросил он у Щедрина, игнорируя меня как класс.
— Да вот, — сказал тот светским тоном, забрасывая руки за голову. — Гражданка пошла на пустырь, залезла в трубу и облаивала оттуда мимо проходящих граждан.
Сначала они приняли ее за собаку, но потом разобрались что к чему и привезли в отделение.
— Надеюсь, она никого не покусала? — спросил лже-Туманов с кривой улыбкой и повернулся ко мне лицом:
— Пойдем, душечка, я оставил тебе мясного рулета.
Или ты, по обычаю, ужинала в ресторане?
— Я хотела поужинать, — сообщила я, двигаясь следом за ним к выходу. — И даже заказала еду. Но кто-то подкрался и съел ее.
— Ну надо же, какая обида!
— Да, потом я упала в кусты, и танцующие приняли меня за сбежавшую из аквариума рептилию. Отдубасили табуретом.
— Потрясающе. Твои приключения вполне могли бы лечь в основу остросюжетного фильма. Молодая симпатичная женщина по ночам воображает себя собакой и, сбежав из дому, воет на луну, распугивая местных жителей. Высокий класс. Сборы гарантирую.
— Так ты оставил мне рулет? — с интересом спросила я, вваливаясь в квартиру. Здесь действительно вкусно пахло едой.
Туманов номер два помог мне освободиться от пальто, потом почесал в затылке и спросил:
— Значит, ты в таком вот обтягивающем платье ходишь одна по ресторанам?
— Я ищу мужа, — коротко ответила я.
— Может быть, тебе уже достаточно мужей? — с неудовольствием поинтересовался он. — Я и то тебе чем-то не угодил.
— Я имею в виду не нового мужа, а старого. Предыдущего. Который куда-то делся в ту ночь, когда здесь появился ты.
— Интересно, — подбоченился самозванец. — Почему ты тогда так спокойно на меня реагируешь? Не орешь при виде меня, не стучишь кулаком по столу?
— Боюсь, что меня запрут в сумасшедший дом. Такое объяснение тебя устроит?
— Кстати, — вдруг спохватился он. — А где моя машина?
Я гордо подняла голову и прошла мимо него в направлении ванной:
— Возле казино.
— Возле чего?! — не поверил он. — Ты еще и в рулетку играешь? На какие шиши?
— Не волнуйся, вещи из дома я не уношу и не продаю.
