Дональд Уэстлейк - Держи ухо востро!
— Говорю же, я взял его. Этот парень здесь, портье, он вошел в мое положение…
— М-м-м…
Было слышно как Престон спрашивает кого-то:
— Как, кстати, твое имя? Дуэйн? Отлично. Тебе воздастся за это доброе дело, Дуэйн. Не так щедро, как Порфирио, ты же понимаешь, но все равно хорошо.
Алан подал голос:
— Престон?
Возвращаясь к телефону, Престон сказал:
— Дуэйну нужно было имя, чтобы меня зарегистрировать, но не мое, так что я назвал твое.
— Я понял.
— Итак, тебе теперь нужен псевдоним. Давай, Алан, уже поздно. Я хочу добраться до своего номера и принять долгий теплый душ и сладко выспаться. Давай, Алан, кем ты хочешь быть?
— Дуэйн, — сказал Алан. — Смит.
— Как всегда хохмишь. Ты найдешь меня в номере голышом.
Не аппетитный образ, но Алан привык.
— Приеду как смогу, — пообещал он и положил трубку.
Однако собирался он не так быстро как должен был. Одетый, с почищенными зубами, он предстал перед удивленной дежурной девушкой, которая вовсе не ожидала в такой час проводить беседы с гостями. В ночную смену предполагается, что она тут будет сидеть одна в окружении книжек с веселыми, дерзкими девушками на цветных мягких обложках, которых так и хочется отшлепать.
Как и ее саму. Стараясь быть терпеливым почти в час ночи после беспокойного сна, который к тому же прервали, Алан повторил:
— Я не выезжаю из номера, но должен слетать на некоторое время в Майами.
— Хорошо, — ответила девица, кося глазами на книжный развал позади себя.
— Организуйте все.
Она медленно моргнула.
— Вы хотите выехать? Сейчас?
— Я не хочу выписываться. Я буду продолжать платить за комнату, просто должен уехать на несколько дней. На самолете, в Майами.
— Хорошо, — сказала она.
Снова чувствуя, что они вернулись к тому с чего начали, Алан спросил:
— Когда следующий рейс в Майами?
— В субботу только один.
— Нет, дорогая, — сдерживаясь изо всех сил, сказал он. — Сегодня. Этим утром. Как можно раньше.
— Я знаю только об одном в субботу.
— Вчера отсюда уехала женщина, — напомнил ей Алан. — По семейным обстоятельствам. Она же не сама отсюда в Америку уплыла. Должен быть самолет.
— Не в Майами.
— Куда же?
— Я не знаю, — она сморщила лицо, ставшее похожим на мочалку. — Вы хотите знать куда мадам Броссард уехала?
— Не хочу. На острове есть аэропорт. Есть самолеты, вылетающие оттуда каждый день. Куда они направляются?
— На другие острова, полагаю.
— Есть ли у вас расписание рейсов? Ничего подобного?
— Конечно, — обрадовалась она. — Вы хотите взглянуть? Какие авиакомпании?
— Все авиакомпании. Всё, что летает.
В конце концов, она принесла расписания четырех авиакомпаний — ни одно из этих названий ему не было известно — и все они, как и предполагала девица, перескакивали с острова на остров словно птички колибри. Хотя имелся один самолет, летавший в 7:30 утра в среду, четверг, пятницу и субботу в Сан-Хуан в Пуэрто-Рико. Из Пуэрто-Рико ведь можно добраться до Майами?
— Давайте-ка, — предложил этой читательнице Алан, — позвоним по этому номеру 800.
— Хотите позвонить? Пожалуйста.
Он так и сделал, набрал номер и ему ответила девушка с акцентом то ли из Кентукки, то ли из Бангладеш. Он объяснил где он и куда хотел лететь, и она согласилась забронировать билет. Все, что ему нужно было сделать это появиться в местном аэропорту с кредитной картой за шестьдесят минут до вылета, а билет в Майами будет его ждать.
— Спасибо, — сказал он в телефон, и оставил разбуженную читательницу.
Трудности сборов в путешествие с рассветом многочисленны. В первую очередь, у Алана не было ключа от номера Престона, а убедить коридорного открыть чужой номер, чтобы собрать вещи оказалось не легко. Получен был доступ только после того, как Алан доказал, что не просто знаком с Престоном, но Престон жил здесь в течение нескольких лет и его, Алана, счета оплачивал.
Затем был багаж. Алан сам не путешествовал налегке, но рядом с ним Престон оказался настоящим пашой. Вызванное такси оказалось настолько набито сумками, что Алану с трудом удалось втиснуться в салон. В небольшом местном аэропорту он стал причиной бурного веселья среди бездельников, которых можно найти в каждом тропическом аэропорту.
Зато все эти сумки не будут проверять всю дорогу до его конечного пункта назначения. Он был за пределами Соединенных Штатов в настоящее время, а это означало, что встретится со всеми этими сумками в Сан-Хуане, чтобы пройти через таможню и иммиграционную службу.
— Скоро увидимся, — с грустью он сказал вслед этой куче багажа, уезжающего от него на ленте багажного транспортера. А пока, в ожидании самолета под номером один, он отправился выпить чашку мерзкого кофе и вкусить противного пончика.
Первый самолет был совсем маленький, но битком набитым островитянами, многие из которых на борт принесли корзины с едой, чтобы устроить пикник в небе. Еда пахла по-разному и в основном не приятно. Кроме того, самолет вроде летел по воздуху, но создавалось очень реалистичное впечатление, что они неслись по разбитой проселочной дороге. Тряска, вонь, тряска и снова вонь; он был по-настоящему счастлив увидеть Пуэрто-Рико.
Неизвестно какие списки там составляют федералы на контрабандистов, террористов и других нежелательных лиц, но туда надо включить и богачей с безобразно большим количеством дорогого багажа. Потому что Алан прошел через столько обысков и допросов, что чуть не пропустил свой следующий рейс. И спасло его только повышение голоса, когда он начал вести себя точно как властный богатый ублюдок, которых он ненавидел больше всего.
В 10:45 самолет из Пуэрто-Рико в Майами улучшил настроение, в основном потому, что там был салон первого класса, куда и усадил себя Алан. Путешествовал он за счет Престона, так что не было никакого смысла скупиться.
И хоть он не сторонник потребления до обеда, особенно, если с недосыпа, но так и не смог отказать себе в бесплатной Кровавой Мэри, когда самолет уже был в воздухе. Пассажиром на соседнем сиденье оказался пожилой толстяк в костюме и галстуке, весь полет кивающий головой над романом Тома Клэнси[14] — видимо соглашался с написанным, а вовсе не спал.
Алан глотнул Кровавой Мэри и улыбнулся в первый раз с момента полуночного звонка. Потом он будет обсасывать каждую деталь имеющейся информации, но именно сейчас, в окружении читателей триллеров жизнь была хороша. Сочетание комфорта и водки вскоре сделало Алана задумчивым, и в основном мысли закрутились вокруг его будущего.
Эта работа с Престоном, которую едва можно назвать работой вообще, была очень приятной и хорошо оплачиваемой, но неужели теперь все подходит к концу? Что если Памела Броссард, своим злобным вмешательством нарушила не только жизнь Престона, но и Алана? Он не думал о себе как о незаменимом работнике, так что если у Престона были планы, не включающие в себя возвращение «Мед Клуб», вполне возможно, что они больше не будут включать в себя и самого Алана, Он, конечно же, в состоянии найти другого богатого бездельника — об этом он вообще не волновался — при котором можно играть роль придворного, но будет ли следующий его наниматель таким же веселым, толстым, глупым язвой, каким являлся Престон Феавезер?
Самолет должен был прилететь в Майами в 1:20 и он прибыл почти вовремя. И вот тут-то Алан точно узнал, сколько багажа в этой поездке у него оказалось: три полные тележки. Поэтому путь от ленты получения багажа до стойки аренды автомобилей был крайне утомительным. Ему пришлось толкать одну тележку до поворота, потом возвращаться в точку А; везти вторую тележку и оставлять ее рядом с первой; возвращаться в точку А и таким же образом вывозить третью. И так несколько раз. Когда он закончил с перевозкой тележек и у стойки аренды машин образовалась гора багажа, словно наступил час пик, он был совершенно измучен, раздражен и слишком устал, чтобы ругаться.
Служащий фирмы только глянул на него и изрек:
— Вам нужен большой автомобиль.
— Что мне действительно нужно так это постель.
— Увы, мы не имеем такого. Это совершенно другая отрасль. Я могу вам только предоставить машину с откидывающимися сиденьями.
— Боже, я скоро сам откинусь.
К машине пришлось ехать на автобусе, что означало — ему сегодня понадобилось перекидать собственный багаж столько раз, сколько грузчикам за целый день. В итоге весь его скарб, то есть движимое имущество, было сброшено перед ярко-красным Lexus Enorma, а автобус уехал по своим делам. Движимое имущество, это не рабы, а передвижные части собственности, чем и являлись все эти чертовы чемоданы.
В Enorma багажник был довольно вместительным, и заднее сиденье достаточно широким, так что в конце концов Алану удалось утрамбовать все вещи в машину.
