Марк Смит - Мокруха
На стук дверь открыл Амадо.
Эстеван вошел и окинул взглядом гостиную. Его не удивило, что Норберто лежит на полу в луже крови. Наоборот, он ожидал увидеть нечто подобное.
– Кто его?
– Йо!
А вот это уже странно.
– Пор ке?
– Он с Мартином украл мою руку.
Эстевану не представило большого труда догадаться, что это значило. Он привык к интригам в борьбе за власть. Конкуренты не раз пытались прибрать к рукам бизнес, которым заправлял он и его группировка.
– Где она?
– Не знаю.
Амадо показал пальцем на Норберто.
– Он сказал, что Мартин собирался отдать ее лас-плакас.
Так вот оно что! Мартин хотел, чтобы копы сделали за него всю грязную работу! Эстевана удивляло только то, что и Норберто с ним заодно. Этот парень не был стукачом. Эстеван подошел поближе, аккуратно обходя кровавую лужу, и посмотрел на Норберто.
– Я не могу зарыть его одной рукой.
Эстеван перевел взгляд на Амадо и усмехнулся.
– Да, амиго мио, боюсь ты у нас больше не матадор!
– Ластима!
– Что ж ты собираешься делать? Водить такси или убирать грязные тарелки нужно двумя руками!
– А я как раз думал о работе почище.
Эстеван, не отрывая взгляда от Амадо, приготовился выхватить пистолет. Но тот успокоительно поднял в воздух раскрытую ладонь.
– Но, амиго! Мне не нужен твой бизнес. Я хочу писать сценарии для теленовел.
18
Боб проснулся. Солнечное свечение сочилось сквозь щель между ярко-оранжевыми занавесками и проливалось ему на лицо. Боб почувствовал себя очень хорошо – тепло, уютно, вольготно. Единственное, что его немного тревожило, это собственный член, который торчал, твердый, как свинцовая труба. Он повернул голову – Фелисия мирно похрапывала рядом. Вылитая Скарлет в своей спальне, и свинцовая труба под рукой!
Боб потихоньку пополз с кровати, чтобы Фелисия не проснулась и не увидела его эрекцию, иначе обязательно захочет трахаться, а он, если честно, совершенно выдохся. С их первой встречи, они занимались сексом много раз – пятнадцать, шестнадцать, а может, и больше – и силы Боба иссякли. К концу дня он ходил усталый, сонный, а левый глаз начал нехорошо подергиваться.
Спустив ноги с кровати он сразу увидел потертости на коленях – большие, красные и саднящие. Когда поднялся, в пояснице больно кольнуло. Черт, я как шестидесятилетний старик! Боб заковылял в ванную комнату. Пора собираться на работу.
Дон торопливо побрился, дважды порезав подбородок. Вообще-то он привык бриться аккуратно, но сегодня руки неудержимо дрожали. Посмотрев на лицо человека в зеркале, он не узнал самого себя. Что с ним происходит? Переработал? Начинает сгорать на службе? Он знал, что есть полицейские, которые впадают в некое подобие наркотической зависимости от адреналина в крови и ищут острых ощущений даже в личной жизни. Им нужна постоянная подпитка опасностью. Может, и с ним происходит то же самое? Может, ему надо показаться психиатру? Возможно, Мора сумела проникнуть в какие-то неизведанные глубины его естества? Или, может быть, он просто законченный идиот!
Сперва Дон решил, что влюбился. Посчитал себя счастливейшим человеком на свете. Ему повстречалась красивая, умная, очаровательная женщина, которая, к тому же, просто не могла насытиться им! Какой дурак не полюбил бы такую? Достаточно лишь взглянуть на ее тело! Или хотя бы просто пообщаться с ней. Однако после минувшей ночи Дон уже не был уверен в своих чувствах. Он затруднялся дать им определение. Наверно, что-то патологическое.
Дон отчетливо осознавал, что мог остановить ее. В любой момент мог отстраниться и сказать, что это слишком опасно, или ему неловко, или у них крыша поехала – что угодно, лишь бы остановить ее. Ведь мог! Должен был, черт возьми!
А вдруг револьвер выстрелил бы? Ну, понятно, Дон отдал бы богу душу, но что сказали бы ребята на службе? Его имя превратилось бы в вечное посмешище для каждого полицейского участка всех городов мира! Им бы даже окрестили специальное правило, которому стали учить в полицейской академии – правило Дона: «Оружие и секс несовместимы!».
Мартин скатился с кровати, чувствуя прилив энергии. Ничто так не способствует полноценному ночному отдыху, как пара затяжек марихуаной через бонг и таблетка валиума. Мартин не стал терять времени на кофе и сразу перешел к бонгу, плотно набив его просто сказочной травкой с цветочками. Маленькие золотистые волокна сияли и переливались на свету, как неоновая реклама. Сегодня Мартину понадобится все его хладнокровие, чтобы выполнить несколько важных дел. Список он составил еще вчера вечером, перед тем, как лечь спать.
Первое, позвонить Эстевану и сказать, что он увез руку дмадо и сжег ее дотла. Неразумно хранить у себя под боком опасную улику. Эстеван встанет на его сторону и скажет Амадо, что Мартин поступил правильно. Поэтому, когда их повяжут федералы, оба станут обвинять в подставе друг друга. Разделяй и властвуй!
Второе, заскочить к Норберто и позаимствовать у него пистолет.
Третье, найти Боба и убить.
Четвертое – а четвертого, как такового, не было. Мартин прикинул, что к тому времени, когда завезет Боба в лес и там пристрелит, день уже подойдет к концу.
Под бульканье воды в бонге Мартин сделал капитальную затяжку. Фу-у-у. Хорошо-то как! Бодрит! Дым заклубился изо рта великолепным серым гейзером. Итак, осталось недолго до того момента, как Мартин станет полноправным хозяином собственной жизни. Начался последний отсчет.
Мора зажгла ароматическую лучинку и приготовила кресло для первого клиента. Она надеялась, что сегодня урок не сорвется из-за неявки Ларги. Вообще-то клиенты то и дело пропускают занятия, ничего удивительного в этом не было. Необычно то, что Ларга не позвонил, как все, не извинился и не договорился об очередной встрече.
Но сегодня Мора не намерена придавать этому значения. Потому что настроение у нее просто фантастическое! Она плыла по волнам внутренней радости, согретая глубоко спрятанным в ней огнем, как никогда ощущая себя состоявшейся и удовлетворенной женщиной. Конечно, заниматься сексом с Бобом было неплохо, иногда физически тяжело, но неплохо. Однако секс с Доном представлял собою музыку из совершенно иной оперы. Очень редко двое людей способны достичь такой степени близости. С помощью Дона она открыла в себе тайное дарование, до сих пор неведомое, почти сверхъестественное, о наличии которого даже не подозревала. Секс с Доном разбудил в ней самое сокровенное и сделал по-настоящему счастливой.
За это Мора испытывала по отношению к Дону сердечную, искреннюю благодарность.
Может, потому, что она чувствовала себя великодушной повелительницей. Может, именно это чувство позволило ей обнаружить в себе необычайное сексуальное дарование. Хорошо, что Дон согласился оставить ей свой револьвер, пока она не получит собственный. Мора открыла сумочку и увидела его. Тотчас жаркая волна возбуждения пронизала ее тело. Она быстро захлопнула сумочку. Не сейчас. Рабочий день только начинается.
Боб вошел в свой кабинет в «Юнатед патолоджи».
Моррис уже сидел за компьютером и изучал веб-сайт, рассказывающий о каннибализме.
– Здорово!
Моррис оторвался от экрана.
– Привет, Ромео, как дела?
– Устал.
Моррис ухмыльнулся.
– Ой-ёй-ёй, по-моему, ты слишком переусердствовал в постели, приятель. Как я тебе сочувствую!
– Возможно, мне надо потреблять больше протеина.
– Тогда лопай устриц, чувак!
Боб кивнул. Устрицы, конечно, хорошо, но сейчас бы стаканчик кофе!
– Не возражаешь, если я сяду за свой стол?
Моррис закрыл сайт.
– Но проблема, чувак!
Боб сел за стол, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ему хотелось душевного покоя, равновесия. Не зная почему, он ждал, что ветер вернется на круги своя, и все опять станет, как обычно. Ему было очень хорошо сегодня утром, в постели с Фелисией. Однако по дороге на работу у него вдруг похолодело на сердце. Может, все-таки слабо ему подаваться в криминальные авторитеты или латинские любовники? Может, у него кишка тонка носить имя Роберто, потому родители и назвали его Бобом?
Оттого, что он сидел за своим столом, на душе легче не стало. Наоборот, такое чувство, будто занял чужое место. Недаром говорят, дважды в одну речку не войдешь!
Моррис с интересом поглядывал на Боба.
– Ну, так что, Боб? Как у тебя с новой девочкой?
– Она не такая, чувак!
Моррис не понял.
– Какая не такая?
– Просто не такая, и все!
– Ну, в каком смысле – не такая, как белые, что ли? Вытворяет всякие страстные штучки? Перченая на вкус?
– Нет, не потому, что она мексиканка. Просто она совершенно особенная личность.
– Значит, ты чего же, влюбился в нее, что ли?
– Да.
– Круто!
