Татьяна Луганцева - По ком звенит бубен?
Последним катер покинул Матвей. Степанида, оказавшись за бортом, сначала с головой ушла под воду, затем вынырнула, как поплавок, и закачалась на серых волнах. Волосы прилипли к ее лицу и глазам, из-за высоких волн было не видно, в какую сторону плыть. Она запаниковала, так как не видела больше никого из людей и очень боялась, что ее относит от друзей все дальше и дальше. Кроме того, вода показалась ей на редкость холодной. Круглое, белое лицо Юрия вынырнуло перед ней совершенно внезапно.
– Ты как?
– Кажется, цела, но еще несколько минут в такой воде, и я точно околею.
– Цепляйся за меня, берег близко, – сказал он.
– А ты знаешь, куда плыть? – с надеждой в голосе спросила Стеша.
– Обижаешь, Степа. Пространственным кретинизмом у нас страдают только женщины.
– А как там Матвей и Алла? – выплевывая соленую воду изо рта, спросила она.
– Все-таки тебя волнует этот выскочка?
– Я бы не хотела, чтобы он сгинул в Мраморном море, – согласилась она, – да и судьба подруги меня не может не волновать.
– Там они… – неопределенно махнул рукой Юрий, – живы… я их видел. Алла вцепилась в твоего красавца мертвой хваткой и дико кричала, что не умеет плавать, что ей страшно, холодно и мокро.
– Мокро? – переспросила Стеша, отплевываясь. – Да, это похоже на нее.
Когда Степанида увидела перед собой серую скалу, неожиданно раздался взрыв и запахло гарью. По бурной поверхности воды пошел черный дым, перемешиваясь с белой пеной волн.
– Что это? – вздрогнула Степанида.
– Мой катер, – грустно констатировал Юрий.
Наконец обессиленные ноги Стеши нащупали каменистое дно. Они с Юрой с трудом пошли к берегу, прогибаясь под каждой волной, накрывающей их с головой, и сопротивляясь обратному отливу воды. Они боялись, что откатные волны могут снова унести их в море. Когда девушка фактически уже была на берегу, волна сильно ударила ее под колени, и она упала, больно ободрав ладони о мелкие колючие камни, щедро усеявшие все побережье острова. Они залезли на большой скользкий камень плоской формы и осмотрелись. Метрах в пятидесяти от них дымились остатки развалившегося на части белого катера. Немного в стороне они заметили Матвея и Аллу, бездыханно лежащую на спине на камнях.
– Алла… – выдохнула Стеша, – что с ней? Подруга…
– По-моему, она хочет, чтобы твой красавчик сделал ей искусственное дыхание.
Матвей помахал им рукой. Степанида, поддерживаемая Юрием, спустилась к ним. Смотреть на останки катера было страшно, их на самом деле ждала жуткая смерть среди этих обломков, не выпрыгни они за борт. Степанида содрогнулась и бросилась к подруге:
– Алла, что с тобой?!
– Ушиблась.
– Чем?
– Всем телом о волны. Вот это дикая пляска была… если бы не Матвей, я бы с тобой сейчас не разговаривала. Спасибо ему.
– У тебя что-нибудь болит? – спросил Юра.
– Нет, со мной все хорошо, сейчас я отдышусь, – ответила Алла, – только что мы будем делать на этом острове? Эх, лучше бы мы остались в доме Санька!
– Здесь должны быть люди, какая-то связь с берегом, – стал объяснять Юрий, – вставайте, нельзя лежать в мокрой одежде на холодном ветру, можно заболеть. Надо двигаться. Идемте в глубь острова!
– Пошли, – отозвалась Алла, стуча зубами.
Выглядела она очень комично в надутом оранжевом жилете, с длинными худыми руками, в облепивших ноги восточных шароварах. Они двинулись в середину острова, обдуваемые всеми ветрами, Муло, бормотавший на своем языке и явно что-то нелицеприятное, потому что Юрий переводить это не брался, замыкал шествие. Волны злобно шипели им вслед, разбиваясь о камни. Почвы в этой части острова не было совсем, всю его поверхность покрывали камни – от мелких, похожих на осколки стекла, до крупных валунов. Не было ни деревца, ни травинки. Степанида сбивала ноги об острые камни, мокрая джинсовая юбка стояла колом и больно била по коленкам. Они прошли примерно километр в полном молчании, каждый был погружен в свои невеселые мысли. Больше всего Стеша боялась, что этот каменистый остров окажется необитаемым и они замерзнут на нем, оставшись навсегда. Поэтому, когда они увидели какие-то постройки, – явно дела рук человеческих, – радости их не было предела. Все устремились туда, к этим не то сараям, не то каким-то подсобным помещениям. Подойдя поближе, людей они не обнаружили, зато увидели мраморные могильные плиты, лежащие штабелями в большом количестве. Так сказать, заготовки без имен и дат рождения и смерти.
– Как оригинально, – заметила Алла, – можно уже наносить наши имена.
– Значит, мраморообрабатывающий завод где-то рядом, они здесь же делают памятники, – сказал Юрий, стараясь подбодрить друзей.
– Как-то неуютно тут, – возразила Степанида.
Они прошли мимо мраморных плит, пустующих сараев и поржавевшей от вечной сырости техники. Наконец они ступили на пожухлую траву, пробивающуюся сквозь камни, показались участки влажной песчаной земли. Впереди они увидели вышку и несколько человек в серой рабочей одежде, суетившихся около нее.
– Люди! – не своим голосом закричала Алла и кинулась к ним, спотыкаясь о камни и шатаясь от порывов ветра.
Все остальные поспешили за ней. Народ, бросив работу, испуганно уставился на приближающуюся пятерку странных людей в мокрой одежде. Муло побежал впереди всех, соревнуясь с Аллой в силе и выносливости и что-то тарахча на своем языке. Вскоре горе-Робинзоны сидели в рабочем бараке, покрытые теплыми пледами, и пили чай из маленьких турецких стаканчиков. Бригадир мрамородобытчиков, добродушный полный мужчина, сносно владеющий русским языком, участливо расспрашивал потерпевших кораблекрушение.
– Да, о наш остров часто бьются лодки и яхты, – сказал он, – а мы потом с ребятами помогаем туристам. Я немного язык русский знаю, хоть на рынке и не торгую. У меня в бригаде есть и русские, и украинцы, они приезжают на заработки. Работа с мрамором, с мраморной крошкой очень вредна для легких, для суставов, но наш хозяин хорошо платит, и можно заработать приличные деньги. Живут рабочие прямо здесь, поэтому получается экономия. Тратить тут не на что, – усмехнулся бригадир.
– Мы так рады, что встретили вас, – сказала Степанида, обхватив ладонями маленький горячий стаканчик, пытаясь согреться.
– Помощь с берега мы вызвали, но в такой шторм вряд ли кто-нибудь приплывет. По прогнозу погоды шторм утихнет завтра, вот тогда и отправитесь назад. Переночевать придется здесь, – сообщил бригадир.
– Как скажете, – согласился Юрий.
– Сейчас мы вас покормим, у нас очень хороший повар, ваш соотечественник, да и выпить вам не помешает, согреться надо да и снять стресс, – предложил бригадир.
Они все вместе прошли в столовую, которая представляла собой одноэтажную, барачного типа постройку с маленькими запыленными окнами. На полу лежал старый, потертый линолеум, легкие алюминиевые столы были застланы клеенкой с рисунком в клубничку. Но все равно создавалось общее впечатление небрежности и грязи из-за мраморной пыли и крошки, которые присутствовали везде. Спасшиеся люди расположились за двумя соседними столиками, напротив них сидели четверо мужчин в грязной серой одежде, пили чай с бутербродами и с интересом посматривали на вновь прибывших. Бригадир зашел за стойку, отделяющую кухонное помещение от столовой, и дал распоряжение накормить гостей. Через пять минут в столовую вплыла женщина необъятных размеров с подносом, за ней шел парнишка с другим подносом. Увидев сидевших людей, он остановился, лицо его побледнело, руки затряслись. Поднос с грохотом выпал из его рук, тарелки вдребезги разбились.
– Максим, осторожнее! – рявкнула полная женщина.
Матвей в облепившей его торс мокрой футболке темного цвета медленно поднялся из-за стола:
– Максим?! Ты?! Ты что тут делаешь?
– Дя…дя Матвей? – растерянно моргал глазами Максим собственной персоной.
– Какой я тебе дядя?! – взревел Матвей. – Долго ты еще будешь издеваться надо мной? Что ты здесь делаешь, я тебя спрашиваю? Почему я тебя все время встречаю в образе официанта в самых неожиданных местах? Что у тебя за страсть такая?
– Меня же выгнали по вашей милости из клуба, вот я нашел себе новую работу, где хорошо платят за вредность, – ответил парнишка, и кадык дернулся на его худой шее.
– Ты же лежал в больнице в коме, как ты ушел оттуда? – продолжал удивляться и возмущаться Матвей.
– Я пришел в себя ночью и подумал, зачем я буду здесь лежать? Вы знаете, сколько у них стоит один день пребывания в больнице? У меня нет таких денег, – в голубых глазах Максима, Стеша снова могла поклясться, блеснула слеза.
– Бедненький… – протянула Алла.
Полная женщина между тем сервировала стол, расставляя перед гостями тарелки, кое-где с отбитыми краями, и вспоминая, как правильно раскладывать столовые приборы.
– Я не знаю, кто на тебя покушался, но я сам бы убил тебя, – побагровел Матвей. – Почему ты опять не сообщил мне, где ты находишься и какие у тебя проблемы? Я бы заплатил за твое лечение.
