Ирина Хрусталева - Новогодняя байка из склепа
— Моя косметика… куда хочет, туда и перемещается, — огрызнулась Надя. — И нечего уходить от главной темы: мы должны немедленно выбираться отсюда! Эй, удальцы-молодцы, а вы что затаились, как партизаны? — прикрикнула она на Николая и Стаса, которые внимательно слушали перебранку подруг, давясь от смеха. — Вы мужчины или где? Придумайте что-нибудь! Сделайте хоть что-то, чем сидеть сложа ручки.
— Подкоп? — усмехнулся Стас. — Это мы сейчас мигом сообразим, как нечего делать.
— А давайте без иронии, — прищурилась Надежда. — Если я начну острить, мало не покажется.
— Вот и копай, раз язычок такой острый, — засмеялся Стас. — Что к нам-то сразу с претензиями?
— А к кому же еще? Анатолий, между прочим, оставил вас, чтобы вы нас охраняли, а не водку литрами хлестали. Или вы забыли?
— Так вы же сами нас к столу притащили чуть ли не насильно, а теперь мы же и виноваты? — изумился Николай.
— Не очень-то вы и сопротивлялись, — усмехнулась Люсьена, приняв сторону Нади.
— А кому охота на Новый год со стороны на гулянку смотреть и облизываться? Ничто человеческое нам не чуждо, — не остался в долгу Стас. — И потом, нам Анатолий Васильевич велел исполнять все пожелания и капризы его дражайшей половины, — кивнул он на Галю.
— Бывшей половины, — не преминула заметить она.
— Какая разница? — отмахнулся молодой человек. — Важен сам факт: нам приказали — мы исполняем. А вы, Галина Алексеевна, чуть ли не в приказном порядке заставили нас сесть за стол вместе со всеми. Разве не так? — вопросительно посмотрел он на девушку.
— Так, — не стала отпираться Галя. — Но вот пить до беспамятства я вам не приказывала.
— Еще как приказывала, — вклинился в разговор Николай. — Мне, например, сказала: если не выпью с тобой на брудершафт, ты велишь шефу уволить меня без выходного пособия.
— Я так сказала?!
— Слово в слово.
— Не помню.
— Ага, у нее всегда так — тут помню, а тут не помню, — с сарказмом заметила Люсьена. — Если ей что-то невыгодно помнить, у Галочки сразу же случается внезапная амнезия.
— Так, прекратили выяснение отношений! — топнула ногой Надя. — Делать, что ли, больше нечего? Нужно думать, как будем отсюда выбираться, а не ерундой страдать.
— А что думать-то? Думай — не думай, толку мало. Пока нас не выпустят те, кто нас сюда посадил, дергаться бесполезно, — пожал плечами Николай. — Я в правоохранительных органах пять лет оттрубил до того, как в охранное предприятие ушел, знаю, как здесь дела делаются. Бюрократизма хватает похлеще чем в Государственной думе. А сегодня и вовсе первое января, все начальство отдыхает. Так что располагайтесь поудобнее, дамы и господа, — развел руками он. — Мое место — у стеночки, там теплее.
— Так ты мент, значит? — усмехнулась Люсьена.
— Бывший, — уточнил Николай. — Сейчас я — телохранитель первого класса, документы в полном порядке, прошел курсы повышения квалификации, стрельбы, борьбы и еще чего-то там, и, между прочим, холост, — с задорной улыбкой отрапортовал он. — А каково твое семейное положение, Люсенька? Ты замужем?
— Бывает иногда, — ехидно прищурилась та. — А тебе не все равно?
— Было бы все равно, не спросил бы. Если ты не замужем, я готов сдаться без сопротивления, — почти серьезно сказал Николай.
— Ты, Коля, не заболел, часом?
Молодой человек уже раскрыл было рот для ответа, но ему пришлось его захлопнуть: в замке загремели ключи, и через мгновение распахнулась дверь камеры.
— Эй, гробовщики хреновы, на выход! — гаркнул опухший лейтенант, похоже, жутко страдающий тяжелым похмельем. — С вещами.
— У вас не найдется водички — умыться? — культурно поинтересовалась Надежда. — И желательно чистой, чтобы можно было еще и попить?
— Что-о? — вытаращился лейтенант. — Какой еще водички?
— Прозрачной такой, чистенькой, — повторила девушка, лучезарно улыбаясь. — Очень пить хочется.
— На выход, с вещами, я сказал! — вновь рявкнул служивый.
— Фу, какой грубый, — Надя сморщила носик. — Неужели вас не учили, что на женщин нельзя кричать? Это же некультурно.
— Надя, кончай его воспитывать, — усмехнулась Галина. — Неужели не видишь, что ему совсем не до нас? Ему бы сейчас сто грамм коньячку для бодрости, а ты про какую-то воду талдычишь. Лучше пошли быстрее, пока он не передумал и не захлопнул дверь.
Компания из пяти человек гуськом вышла из камеры и выстроилась у стеночки, дожидаясь, пока лейтенант закроет дверь.
— Следуйте за мной, — приказал он.
— Ать, два, — не удержалась от шпильки Люсьена.
— Разговорчики! — прикрикнул лейтенант.
Он довел их до кабинета на втором этаже и, постучавшись, просунул в дверь голову:
— Разрешите войти, товарищ генерал-майор?
— Входите.
— По вашему приказанию задержанные доставлены, — отрапортовал служивый. — Разрешите ввести?
— Разрешаю.
— Проходите, — велел лейтенант, распахивая дверь перед группой задержанных.
Первыми в кабинет шагнули Николай со Стасом, за ними неуверенно переступили порог девушки.
— Ба, какие люди! — ахнула Галина, таращась на генерал-майора во все глаза. — Вот уж правду говорят: пути Господни неисповедимы. Люся, ты только посмотри, кто перед нами сидит! Какими судьбами, Сережа?
— Это мне у вас нужно спросить, какими судьбами, — сердито посмотрел на девушку Сергей. — Меня поднимают с постели, когда я только-только уснул после новогодней ночи! Пришлось тащиться сюда в свой законный выходной.
— Ну, извини, мы, собственно, не очень-то к вам и стремились, нас насильно привезли, — пожала Галя плечами. — А вот если бы не привезли, тебе бы не нужно было вставать и тащиться сюда.
— Ладно, потом разберемся, кто куда стремился и что для этого сделал, — нахмурился Сергей. — Вы подписывайте вот этот документ и… чешите отсюда на все четыре стороны… до поры до времени.
— Что за документ? Надеюсь, не приговор к расстрелу или к электрическому стулу? — усмехнулась Галина.
— Пока всего лишь подписка о невыезде, а там будет видно.
— Надо же, как все запущено у вас, — вздохнула Галя и первой шагнула к столу. — Между прочим, кто-то взял у меня номер телефона и грозился позвонить, только почему-то так и не позвонил до сих пор, — напомнила она, кокетливо стрельнув в Сергея своими карими глазищами. — Говорил, что крепко попался на мой крючок, а сам даже с Новым годом не поздравил? Вот и верь мужчинам после этого, — притворно вздохнула она, ставя на документе свою подпись.
— Внизу ждут ваши друзья, — сообщил генерал-майор, сделав вид, что ничего не слышал. — За вас внесли выкуп, но имейте в виду, что этот факт не освобождает вас от уголовной ответственности.
— Сережа, что за вздор? — нахмурилась Галина. — Какая уголовная ответственность? За что?
— Мое имя — Сергей Владимирович. После праздников все узнаете, всего хорошего, и с Новым годом, — поторопился тот закруглить разговор.
— И тебя… прошу прощения, и вас — тем же концом по тому же месту… Сергей Владимирович, — с ехидной улыбкой ответила Галя и, резко развернувшись, вышла из кабинета, решив дождаться подруг в коридоре.
Когда приунывшая компания спустилась на первый этаж и вышла на улицу, там их ждали Виталий с Альбиной, они сидели в «Мерседесе».
— Предатели, — проворчала Люсьена. — Сами смылись, а нас бросили на произвол судьбы! А вот интересно, кто вызвал милицию? — спохватилась она. — Мы так шумно себя вели, что кого-то потревожили?
— Ага, всех покойников переполошили, они и возмутились. Как теперь выяснилось, некоторые из них берут с собой в рай мобильные телефоны, вот и набрали «02», — засмеялась Галина. — Топай к машине, дома будем гадать — кто и что.
Глава 21
— Как вы могли так с нами поступить?! — возбужденно кричала Люсьена, нарезая круги по гостиной в доме Анатолия, куда их привез Виталий. — Видеть, как нас увозят в каталажку, и спокойно на это смотреть? Стыда у вас нет, вот что я вам скажу.
— А вам было бы легче, если и мы с Альбиной сидели вместе с вами в камере и нас некому было бы оттуда вытащить? — спросил Виталий.
— Ну, это еще бабушка надвое сказала, — не согласилась Галина. — Что значит — некому? Толик все равно бы нас вытащил, он не позволил бы мне остаться в таких непрезентабельных условиях, — вздернула носик она. — Он заботится о моей внешности так же, как о своем драгоценном здоровье.
— А вы не забыли случайно, что Анатолий Васильевич — в Майами, а мы — в России? — напомнил ей Виталий.
— Ну и что?
— Ничего особенного, если не считать того, что мы сидели бы в камере до его приезда, то есть целую неделю.
— Ничего подобного, стоило бы ему только узнать, что с нами случилось, он бы тут же прилетел.
— Не забывайте, что сейчас праздники, с билетами проблемы.
