Дарья Калинина - Когда соблазняет женщина
– Жду, – и повесил трубку.
Алена с нетерпением смотрела на подругу.
– Что там? Кто звонил?
– Финик.
– Какой… а-а-а… И что ему нужно?
– Говорит, разговор есть. Приглашает к нему домой.
– Не езди! – всполошилась Алена. – Не тот он человек, чтобы молодой женщине без опаски можно было бы к нему домой среди ночи в гости одной ходить.
– А кто сказал, что я буду одна? Мы пойдем вместе.
– Он и меня звал?
– Нет.
– Тогда он может обидеться.
– Если у него на уме ничего дурного нет, тогда не обидится.
– А если есть?
– А если есть, значит, мы поступим очень правильно, что пойдем к нему вместе.
И, закончив на этом дискуссию, Мариша пошла собираться. При этом у нее в голове невольно шевельнулись мысли о том, что поступает она не слишком красиво. Ведь она идет на свидание к мужчине. Замужняя, между прочим, женщина. И вот интересно ей знать, чем таким занят ее собственный муж в это время, что ей приходится ходить на свидания с другими?
Глава 15
Финик жил в шикарном новом доме, расположенном неподалеку от парка, но при этом в центре города. Такое сочетание было редкостью само по себе. А наличие небольшого паркового озера, на которое открывался вид из окон Финика, добавляло привлекательности этому дому.
Внизу сидел охранник, который сразу же заявил:
– Меня предупредили только об одной гостье. Про вторую ничего не знаю.
Дозвониться до Финика и утрясти ситуацию не получилось. Поэтому, коротко посовещавшись, подруги решили, что Мариша пойдет одна. Все-таки она была вооружена, настороже, и никому не рекомендовалось ее обижать.
Из оружия Мариша выбрала баллончик со средством, которым Раиса Михайловна прыскала на пауков и редких тараканов, которых никак не получалось вывести окончательно. Мариша видела, как те, стоило на них попасть хоть одной капельке, начинали конвульсивно дергаться, а через несколько секунд издыхали. Рассудив, что если насекомое сдохло, то в баллончике точно уж не духи, Мариша прокралась на кухню и прихватила там вожделенный баллончик.
– Против вампиров чесночная вода. Против фиников средство от насекомых. Все логично!
Так успокаивая саму себя, Мариша торопливо собралась. Конечно, торопливо – это понятие растяжимое. Например, Мариша считала удачей, если ее сборы занимали у нее меньше получаса. А так как сегодня она собиралась в гости к молодому и, предположительно, холостому мужчине, то сборы растянулись почти на час с хвостиком.
К вящему неудовольствию Алены, которая считала, что это прямой путь к воспалению легких, Мариша приняла горячий душ. Потом уложила волосы, нанесла слой крема, пудры, румян, тени, помаду. Вдела в уши серьги и нацепила все свои кольца, которые были у нее с собой. Приобретя заметное сходство с новогодней елочкой, Мариша приступила к выбору наряда.
– Безусловно, это должно быть платье.
Но вот беда, выбор нарядов у Мариши был крайне скуден. Собственно говоря, с собой из своего дома она захватила одно-единственное платье. Зачем? Ну, просто так, на всякий случай. Всякая уважающая себя женщина должна всегда иметь при себе три вещи. Первая – это брильянтовое колье. Вторая – это норковая шуба. И наконец третья – вечернее платье. Только так настоящая женщина может чувствовать себя уверенно и быть всегда во всеоружии.
Колье Мариша заменила ожерельем со стразами и призывно извивающейся среди них золотой змейкой. Таскаться в норковой шубе по весенней распутице, когда снега почти не осталось и на деревьях уже набухали почки, было просто глупо. Поэтому ставку Мариша делала именно на свое платье. Оно было шикарным. Снежно-белое в алых крупных маках. Причем цветки были стилизованы, так что сразу было и не понять, что это такое.
Но платье шло Марише удивительно. И к тому же она еще ни разу его никуда не надевала. Купила по случаю дня рождения своей подруги Инки. Но та надумала праздновать его в Финляндии в ледяном замке. Так что от воздушного платья да еще с открытой спиной пришлось отказаться.
Честно говоря, Мариша до сих пор подозревала, что Инка это сделала нарочно. Увидела, какая Мариша в этом платье красивая, и забеспокоилась, как бы та не затмила ее своим присутствием. Не надо было показывать завистливой Инке это платье! И хотя Инна клялась и божилась, что идея с ледяным замком возникла у нее много раньше, но Мариша все равно осталась при своем мнении.
И вот теперь это платье наконец вышло в свет. В последний раз убедившись, что оно сидит на ней идеально, Мариша позвонила в дверь квартиры Финика.
Финик открыл ей самостоятельно. И кажется, замер на пороге от восторга. Неизвестно, как он намеревался начать разговор прежде, но теперь при виде разряженной в пух и прах Мариши у него из головы точно все вылетело.
Небрежно сбросив легкое светлое пальто из кашемира на руки окончательно оторопевшего хозяина, Мариша осталась лишь в своем замечательном платье. Она кожей чувствовала, что это был триумф. Глаза Финика сверкали, словно два черных брильянта. Он буквально пожирал ими свою гостью. И дышал так тяжело, что Мариша даже начала опасаться, как бы беднягу не хватил удар.
Да, это был триумф! Единственное, что немного омрачало ликование Мариши, – это то, что ее Инка не знает и никогда не узнает об этом. Инка находилась в большой дружбе с Маришиным мужем Смайлом. И Мариша не сомневалась: все то, что становится известно Инке, автоматически становится известно и Маришиному мужу. Разумеется, Смайл не слушал все Инкины сплетни подряд. Но про все, что касалось его Мариши, он бы выслушал непременно и с удвоенным вниманием. В этом нечего было и сомневаться.
– Жаль, жаль, – пробормотала Мариша, проходя в глубь квартиры Финика.
Вскоре же выяснилось, что квартира была обставлена только в двух комнатах и прихожей. В прочих помещениях шел ремонт. Например, кухня, куда Мариша тоже сунула свой любопытный носик, представляла собой Вселенную, какой она была во времена Хаоса.
– Я купил эту квартиру буквально на днях! – поспешно захлопывая перед Маришей дверь в «непарадную» часть квартиры, сказал Ростислав.
Он тоже постарался нарядиться к приходу гостьи. Во всяком случае, рубашка на нем была чистая и отглаженная.
– С чего начнем? – широким жестом пригласил он Маришу садиться. – Коньяк или вино?
Начало, что называется, умиляло. Кроме спиртного, на низеньком столике был сервирован маленький фуршет. Конфеты, тарталетки с черной и красной икрой, сыры и фрукты. Мариша даже встревожилась. С чего это вдруг такой прием? У них ведь должен состояться деловой разговор. Или нет?
Впрочем, кого она обманывала? Ведь не для делового разговора она так разрядилась. И Финик явно относился к ней куда теплее, чем к большинству своих знакомых женщин. Вот мадам на «Мерседесе» с тремя тройками на регистрационном номере едва уговорила его взять свою машину в уплату долга. И то гордилась, бедняжка, своей удачей. А ведь если бы она ему действительно нравилась, он бы просто простил ей долг. Или нет? Вдруг Финик относится к тому сорту мужчин, которые никогда не смешивают бизнес с личной жизнью? Тогда что она тут делает?
Мариша совершенно запуталась в своих мыслях. И уже не знала, остаться ей тут или бежать. Тем временем Финик разлил по бокалам вино. В принципе, Мариша вино не любила и не пила почти никогда. Но это вино ей понравилось.
– Ну как? – поинтересовался ее мнением радушный хозяин. – Как вино?
– Очень терпкое.
– Именно.
И Финик продолжал пить маленькими глоточками, с явным удовольствием поглядывая на свою гостью. Мариша уже начала сомневаться, правильно ли она поняла его. Вдруг ее сюда позвали именно для того, чтобы не торопясь попить вина. Но тут Ростислав заговорил:
– Я тут покопался у себя в извилинах и кое-что припомнил про этого убитого старика.
– Про Сергея Юльевича?
– Про него.
– Так ты был с ним знаком?
– Нет. С чего ты взяла?
– Ну, ты так сказал… Я подумала…
– Красивым женщинам думать вредно, – наставительно произнес Финик.
Мариша растерянно замолчала, не зная, как отнестись к словам Ростислава. Как к комплименту или как к оскорблению? Но он смотрел на нее так тепло и призывно, что Мариша решила довериться своим чувствам и принять слова за комплимент.
– А со стариком Кротовым я лично знаком не был. Но когда доверяешь приличную сумму денег пацану с замашками олигарха, то не вредно навести о нем справки. Ведь может так получиться, что с человека, кроме его шкуры и скальпа, ничего и взять не удастся. А я не охотник за головами. Мне скальпы врагов без надобности. Я предпочитаю их кошельки.
И Финик снова пригубил вино.
