Татьяна Луганцева - Мороженое для горячей штучки
– Пошляк, – буркнула она.
– Тем и понравился тебе? – уточнил Герман.
– Он применяет гипноз к людям, – доверительно сообщила Серафима Владимиру Всеволодовичу, но тот остался абсолютно спокоен.
– Это я знаю.
– Незаконно! – воскликнула Сима, словно призывая привлечь Геру к ответственности.
– Я знаю, – заладил Владимир Всеволодович.
– И что? Ему можно все? Он же ваш друг, да?
– Герман – великий психотерапевт! Он сделал столько для криминалистики, что ему простительно многое. Не волнуйся, крошка. Герман никогда не гипнотизировал женщин. Ему это просто не надо, они и так вешаются на него, – засмеялся полковник.
– Тихо! Тут же труп недалеко. Нехорошо! Да и про моих женщин – уже хватит, а то сбежит опять, – прервал его Герман.
– Ой, только не говори, что ты сильно расстроен, что погиб этот садист! – рассмеялся Владимир Всеволодович. – Ладно! Идите! Вы не задержанные! Удачи тебе, Герман! Библиотекарш у тебя еще не было!
– Вы так говорите, словно библиотекарши – особый биологический вид! – отметила Серафима обиженно.
– Особые женщины! – подчеркнул психотерапевт и рассмеялся. – Здесь или по-серьезному, или никак.
Серафима с Германом вышли на улицу.
– Рассвет, – заметил он.
– Мне все равно. Очень хочется спать, я так устала. Всю ночь на ногах, еще эта нервотрепка. Да я и не работаю больше. Библиотеки нет, временная работа, предложенная Крисом Геннадьевичем, тоже как-то сама собой отпала. Все было завязано на него, а с его кончиной…
– Я все понял, не продолжай. Ты можешь спать хоть весь день! – ответил Герман.
– Именно! А вот тебе-то на работу!
– У меня свободный график, не переживай, и ради того, чтобы понежиться с тобой в кровати, я задвину любую работу. Кроме того, у меня большой штат сотрудников-дармоедов, которым я плачу зарплату, вот пусть и поработают.
– Ты их хозяин? – удивилась она.
– На твоем языке библиотекарши – может быть. Кстати, хотелось бы попробовать твой язык на вкус, – вдруг сказал Герман, наклоняясь и страстно целуя Серафиму в губы.
Она оторопела, поэтому и поддалась его страсти, а затем согласилась, причем беспрекословно, поехать к нему, что было и неудивительно.
Глава 22
Серафима сладко зевнула, потянулась и рукой наткнулась на рельефное мужское плечо. Она напряглась, не привыкла к такому ощущению, и оно ей очень понравилось. Она провела рукой по его мышце. Герман обернулся к ней, и она увидела его недовольное лицо и лохматые волосы. Но они ее сейчас не напугали, а очень даже порадовали.
– Чего? Проснулась? Нас сморило что-то. Господи! День! Вечер? Не поймешь…
– Так странно тебя ощущать, – высказала свои мысли вслух Серафима.
– Странно хорошо или странно страшно? – уточнил Герман, слегка улыбнувшись. – Лично я очень рад! Я бы просыпался с удовольствием, если бы рядом всегда была ты.
– Я еще не поняла. Но ощущение приятное. Ты даже не раздражаешь!
– Даже?! Так это – прогресс! – обрадовался Герман. – Лежи, дорогая! Я на кухню за кофе! Надо же поухаживать за библиотекаршей, чтобы ты получше определилась в своих ощущениях!
Герман, совершенно голый, прошлепал на кухню. Она, не отрываясь, смотрела на его красивую спину и ягодицы, и заливалась краской, она впервые так беззастенчиво рассматривала голого мужчину, который и не стеснялся ничего. А уж кому, как не Серафиме, было ясно, почему он не стеснялся? Потому что оказался на высоте. И это понятно. Он самоуверен как мужчина, и на это есть основания.
Когда Герман вернулся в фартуке на голом теле и с двумя чашками кофе, Серафима уже сидела на кровати, напряженная и одетая.
– Ого! – удивился он. – Ты чего? Уже собралась? А второй тайм?
– Я только сейчас поняла, что скрыла информацию от следствия. Что теперь будет? Ты, кстати, тоже скрыл. Что делать? – Она подняла на него свои круглые перепуганные глаза.
Герман поставил чашки на столик и присел рядом с ней.
– Какие разительные перемены в настроении. Что случилось, малыш? – Приобнял он ее за плечи.
– Платье мне надо вернуть, – ответила Серафима хмуро.
– Какое платье? – спросил Герман.
– Вот это, серое.
– Кому вернуть? Доброй фее? Карета уже превратилась в тыкву? – уточнил Герман.
– На склад. Как я могла забыть? Я же его сперла! Захлестнула меня страсть с тобой!
– Как сперла? – оторопел Герман. – Ты серьезно?
– Украла фактически… взяла напрокат, так тоже можно сказать. Верну на место, и все! – сбивчиво объяснила Сима.
– Ты меня пугаешь. В тебе все-таки есть криминальные наклонности.
– Да это Анатолий, бывший муж, подсуропил, то есть подбил. И он был на той половине, где нашли мертвого Криса Геннадьевича! Мы же его искали и не нашли! И ты знал, что он там! Почему не сказал Владимиру Всеволодовичу?
– Ты меня обвиняешь? – удивился Герман. – Да, мы искали Анатолия, но, в отличие от тебя, я не видел его никогда вживую! Зачем я буду о нем что-то кому-то говорить? Твой муж! Ты и говори! Так ты думаешь, что твой бывший мог убить Криса Геннадьевича? Зачем?
Серафима замотала головой.
– Конечно нет! Толик – убийца? Нет. Да и зачем ему его убивать? Они и знакомы не были. Чушь какая-то, может, Толик ушел задолго до того, как Крис пришел туда…
– Все это ты должна была рассказать следователю, потому что твой Толик может что-то знать, возможно, он последний человек, кроме убийцы, кто видел нового владельца особняка живым, – не согласился с ней Герман.
– Я расскажу все, если потребуется. Я знаю, что Толя ни при чем. Я сначала сама с ним поговорю. Мне все равно ему звонить надо, чтобы платье вернуть.
– Делай что хочешь, душа моя. Я теперь с тобой и тебя прикрою! Мне деваться некуда! – сказал Герман, чем вверг Серафиму в большее нервное напряжение.
Она прошла в ванную, быстро привела себя в порядок и вернулась в комнату.
Герман говорил с кем-то по телефону, Сима даже не сразу поняла, что по ее.
– А чего это ты по моему телефону говоришь? Твой разрядился? – спросила она, после того как он отключил связь.
– Да нет! На твой звонили, – спокойно ответил он.
– А чего ты отвечаешь? – спросила Серафима.
– Очень настойчиво звонил, – развел руками Герман.
– Ты даешь! И чего хотели? – решила не ссориться с ним Сима.
– Ничего хорошего, – хмуро ответил Герман, как-то странно смотря на нее.
– Чего?! Не томи!
– Звонила женщина, мать твоего бывшего мужа Анатолия. Она беспокоится, что ее сын так и не вернулся домой со вчерашнего вечера.
Серафима как стояла, так и села на кровать.
– Как не пришел?! Его что, тоже убили??
– Ты меня спрашиваешь? – удивился Герман. – Я откуда знаю? Я же его так и не увидел, а очень хотел познакомиться! Что скрывать… Вот мать его сильно переживает.
– Еще бы! Чтобы Толик не пришел домой! Чтобы он не предупредил маму, что не придет! – занервничала Серафима, теребя край простыни. – Он же был в том крыле здания, ждал меня! Потом там нашли труп Криса Геннадьевича! Может, и он там где трупиком лежит?! – запаниковала Серафима.
– Ты сама себя слышишь?! Каким это еще он трупиком лежит?! Там же улики собирали! Осмотрели каждый уголок места преступления в поисках того, кто убрал Криса Геннадьевича. Не мог там быть еще труп! Это исключено!
– А где он тогда? – справедливо спросила она.
– Я не знаю! – развел руками Герман.
– Это очень странно. Это не похоже на Анатолия! Мне теперь без него и платье не вернуть на склад!
– Я думаю, они не сильно опечалятся, я имею в виду, платье-то не ахти, – отметил Герман.
– Я не готова смириться, что украла что-то! А может, оно им нужно для какого-нибудь спектакля? – не соглашалась Серафима. – Как не вернуть-то?
– Так вернем.
– Туда пропуск у Толи был, – пояснила она.
– Я найду человека, с которым нас пропустят куда угодно без всякого пропуска, – пообещал Герман.
– Я даже догадываюсь, кто это будет – Владимир Всеволодович, – откликнулась Серафима.
– Умная! Его удостоверение открывает каждую дверь, это точно! Но ты знаешь, удостоверение есть и у меня. Я тоже служу в органах экспертом и тоже могу открывать любую дверь для расследования. По крайней мере, мы попробуем. Едем на твой склад.
Серафиме пришлось надеть клетчатую рубашку Геры и подпоясаться кожаным ремнем. Платье она аккуратно сложила в пакетик. Герман вел машину нервно и все время курил, да еще успевал разговаривать по телефону о каких-то делах и деньгах. Серафима испытывала двоякое чувство. С одной стороны, она ощущала себя очень счастливой женщиной, потому что была вместе с Германом. А с другой – она на самом деле переживала за Толю, потому что и зла ему не желала, и пропал он, как только связался с ней. Наконец-таки она вернулась мыслями к настоящему моменту.
– Герман, ты о чем все время говоришь? О каких деньгах?
– Я же обещал тебе ловить на живца. Вот пытаюсь найти концы, чтобы выкупить этот чертов особняк и стать третьим владельцем, – ответил он ей.
