Наталья Александрова - Верный паж госпожи
Внезапно резко заломило в висках, Тину бросило в жар, лоб стал мокрым от пота.
– Что, поплохело от зависти? – засмеялась Наташка.
– Да иди ты, – устало отмахнулась Тина и вышла из гримерной.
Она прошла по короткому коридору в туалет, толкнула дверцу кабинки…
И попятилась.
Перед ней сидела Эльза, левый рукав ее был закатан, в правой руке она сжимала одноразовый шприц.
Тина будто окаменела. Она не сводила глаз с руки, покрытой следами уколов.
Так вот почему Эльза Михайловна всегда носит закрытые платья с длинными рукавами!
Увидев Тину, Эльза побелела, лицо ее перекосилось гримасой ненависти. Она открыла рот, чтобы заорать, но не нашла слов и только беззвучно разевала рот, как огромная рыба.
Тина сбросила оцепенение, захлопнула дверцу и вылетела из туалета, как пробка из бутылки.
Она прошла по коридору, хлопая глазами и пытаясь взять себя в руки.
Ну и ну!
Эльза колется!
Эльза, которая за употребление наркотиков увольняет манекенщиц в двадцать четыре часа, Эльза, для которой сломать человеку судьбу ничего не стоит…
Прежде чем войти в гримерную, Тина досчитала до двадцати, медленно и глубоко дыша, но все равно, когда она появилась в комнате, все присутствующие уставились на нее удивленно.
– Ты что – привидение увидела? – спросила ее Диана.
– Да нет, она просто в зеркало посмотрелась! – подала голос вредная Наташка.
– Детка, садись, я тобой займусь! – окликнул ее Серж.
Тина села в кресло, попыталась расслабиться, но перед ее глазами все еще стояла Эльза со шприцем в руке…
Самое главное – чем это обернется для нее, Тины?
Эльза и так на дух ее не выносит (впрочем, кого она выносит?), но теперь, когда Тина застала ее на месте преступления, – страшно подумать, во что превратится ее жизнь в агентстве!
Лучше сразу начать искать другую работу!
Нет, но это же надо – если бы не увидела своими глазами, ни за что бы не поверила! Эльза колется!
– Тише! – шикнул на нее Серж.
Оказывается, последнюю фразу она произнесла вслух…
– Тише! – повторил Серж шепотом. – Не дай бог, еще кто-нибудь услышит…
– Так ты что – знал? – изумленно прошептала Тина.
Она опасливо взглянула в зеркало. Девчонки не прислушивались к ним, каждая из них занималась своим делом.
– Так она давно колется? – повторила Тина, поймав в зеркале взгляд Сержа.
– Все совсем не так… – вполголоса проговорил он, продолжая заниматься ее лицом.
– Что значит – не так?! – прошипела Тина. – Я своими глазами видела! Видел бы ты ее локтевой сгиб!
– Видел… – вздохнул Серж.
– Ты давно это знаешь?
– Говорю тебе – все не так! – Серж явно не хотел говорить и боролся с собой. Покосившись на остальных манекенщиц, он склонился ниже и прошептал:
– Это вовсе не то, что ты подумала. Она тяжело больна. У нее неизлечимая болезнь крови, и ей нужно ежедневно делать уколы, чтобы как-то держаться. Впрочем, все равно это – только вопрос времени…
– Так вот почему она такая злобная! – тихо проговорила Тина.
Она внезапно почувствовала жалость к Эльзе. Но лишь на полминуты.
Эта злобная мегера, настоящая фашистка, оказалась на поверку несчастной, тяжелобольной женщиной.
«Ну и что? – подумала Тина. – Мы-то чем виноваты, что здоровые?»
Она вспомнила, сколько крови Эльза перепортила девчонкам, как выгнала Милку и сделала так, чтобы та не смогла найти работу, как отказалась выплатить несчастной Соне Ивановой выходное пособие, мотивируя это тем, что та и так перебрала денег, когда валялась в больнице со сломанной ногой. Как орала на мертвую Алису, как тело Лены Сумягиной едва ли не ногами пинала… Конечно, Эльза все про себя знает, и ей наплевать на остальных людей, ее болезнь объясняет причины жестокости, с которой она относится к остальным людям, но все же так нельзя. Это не по-людски… Хотя Тина понятия не имела, как бы в таком случае вела себя она сама…
И только теперь она поняла причину, по которой Серж так терпеливо относился к Эльзе Михайловне.
Наташка достала сигареты, на нее все, как обычно, заорали, чтобы не смела дымить в крошечном помещении. Она привычно огрызнулась, но вспомнила, что Эльза Михайловна тоже предупреждала – местный пожарник, дескать, строг, курить можно только в отведенных для этого местах. Наташка показала всем язык и выскользнула из гримерной.
Серж последний раз провел по лицу Тины пуховкой и удовлетворенно оглядел результат своего труда.
– Ну вот, это уже похоже на лицо!
– Но как мне теперь себя вести? – прошептала Тина, взглянув на него в поисках поддержки.
– Никак, – Серж пожал плечами. – Как будто ничего не случилось! А что, собственно, случилось?
Вдруг дверь гримерной распахнулась, и на пороге возникла Наташка с выпученными глазами.
– Там! – выпалила она, ткнув пальцем за спину. – Там!
– Да что там такое? – испуганно переспросила Диана.
– Похоже, девочки, у вас сегодня эпидемия психического расстройства, – проговорил Серж. – Ну, юное дарование, что там такое?
Но Наташка не могла говорить.
Она выскочила в коридор, делая всем знаки следовать за собой.
– Да что же случилось? – озабоченно повторил Серж, переглянувшись с Тиной, и поспешил вслед за Наташей.
Она привела их туда, откуда совсем недавно ретировалась Тина – к двери туалета. Серж замялся на пороге, но потом махнул рукой и шагнул внутрь, Тина, растерянно оглядевшись, последовала за ним. Наташка, всхлипывая и трясясь, схватила Сержа за руку и не выпускала.
Они приблизились к кабинке.
Дверца ее была распахнута, Эльза Михайловна сидела почти в той же позе, в какой ее застала Тина. Только рукав ее был расправлен и шприца не было в руке.
Он валялся на полу, возле ноги в изящной черной лодочке.
Но не это было главным, не это приковало взгляды всех вошедших, не это было причиной истерики, случившейся с Наташкой.
Голова Эльзы была запрокинута, а горло располосовано от уха до уха страшной раной.
Как будто второй рот ощерился в жуткой, немыслимой усмешке.
– Господи! – едва слышно проговорила Диана. – Что же это?
– Во всяком случае, не самоубийство! – отозвался Серж. – Вряд ли возможно так перерезать себе горло, а самое главное – здесь нет ни ножа, ни бритвы…
– Но тогда… тогда… кто же это сделал? – выдохнула Диана, не сводя глаз с мертвой Эльзы.
– Это не я! – завизжала Наташка, отпустив руку Сержа, и выскочила в коридор. – Я знаю, вы хотите все свалить на меня! Вы все меня ненавидите, все мне завидуете! Вы это сделали нарочно!
– Уймись! – крикнула Диана. – И без тебя тошно!
– Тошно?! – орала девчонка. – Врете! Все вы врете! Вы ее ненавидели! Вы все желали ее смерти! Ты с ней только что сцепилась!
– Я вообще не выходила из гримерной! – огрызнулась Диана. – В отличие от тебя!
– Я знаю, это она! – не унималась Наташка. – Это она! – жест в сторону Тины. – Она-то выходила, как раз передо мной, и вернулась с таким лицом… точно, это она!
– Угу, – согласилась Тина, – это я ее… бритвой, а тебя сейчас голыми руками… – с этими словами она вцепилась Наташке в волосы, намотала их на руку и попыталась двинуть девчонку головой о стену, как видно, вчерашнее общение с рыжей бандиткой и садистом Васей не прошло даром.
Наташка дико завизжала, Серж едва успел подставить свою руку, чтобы Тина не расшибла малолетке лицо.
– Девочки, прекратите! – проговорил Серж, выталкивая Диану и Тину в коридор. – Не надо истерики, не надо взаимных обвинений. От этого никому не будет лучше… пойдем в гримерную, я сейчас вызову одного человека, он разберется… а здесь ничего не нужно трогать!
Он прихватил еще зареванную Наташку и, как пастух свое стадо, опытной рукой направил перепуганных девушек прочь от места преступления, а сам немного задержался.
Тина оглянулась и увидела, как он вернулся в туалет, быстро наклонился и что-то поднял с пола. Это был пустой шприц.
В квартире играла музыка, так что Тина забеспокоилась, открывая дверь, пока не вспомнила про Лизу.
– Привет! – Та появилась из ванной в Тининой коротенькой ночной сорочке. – Ты что такая бледная? С голодухи?
У Тины перед глазами стояла мертвая Эльза с разрезанным горлом, так что о еде не хотелось и думать.
– Все устроилось! – радостно сообщила Лиза. – Этот адвокат по телефону произвел на меня самое лучшее впечатление. Сегодня встречаемся с ним в клубе «Аист». Слушай, пойдем со мной, а? Как-то мне неуютно, как бы мой благоверный не подгадил.
Тина не отвечала, она уставилась на предмет, валявшийся под вешалкой. Не веря своим глазам, она наклонилась – так и есть! Предмет оказался куклой Барби. Барби, одетой в эсэсовскую форму! Черный мундир с серебристыми погонами, сильно стянутый в поясе широким ремнем, узкая черная юбка, черные сапожки… Точная копия эсэсовской формы, которую, по слухам, проектировал в свое время сам Хьюго Босс!
