Дарья Калинина - Бонус для монсеньора
– Вы ко мне? – не слишком любезно осведомился тот у Киры.
Ничуть не смутившись такому приему, Кира шагнула к нему.
– Виктория скончалась! – страшным голосом произнесла она.
Молодой человек страшно побледнел и поднес руку к сердцу.
– Как? – прошептал он. – Все-таки склекнулась? Когда?
– Ночью!
– Ночью? – неожиданно взвился молодой человек. – Уже ночью? А почему я об этом узнаю только сейчас? Вы соображаете, что вы со мной делаете?
– Вам еще сообщат. Просто я первая. Что будем делать?
– А что делать? Нужно снимать ее с торговли.
Киру изрядно покоробило, как этот тип отзывается о погибшей. Ладно, пусть племянница была не бог весть какой приятный человек, но нельзя же так. И потом, с какой торговли он собирается ее снимать? О чем он вообще?
– Виктория, Виктория, – бормотал молодой директор. – Как чувствовал, что не нужно связываться с этой партией. Ведь видел, что с душком. Нет, черт меня дернул ее выставить!
– Куда выставить?
Но молодой человек на этот вопрос не ответил. Должно быть, не расслышал. Словно в трансе, он молча раскачивался в кресле. И выглядел ужасно озадаченным.
– Кстати, а где вы прячете Зинаиду Митрофановну?
Вопрос был задан Кирой нарочито громко. Так, чтобы он точно дошел до сознания мужчины. Тот вскинул на Киру удивленные и какие-то растерянные глаза.
– Кто это? – прошептал он едва слышно.
– Зинаида Митрофановна! Тетя Виктории. Вы держите ее у себя.
– Я?! – изумился молодой человек и почему-то побледнел. – Держу у себя? Тетю ветчины? Вы имеете в виду что? Бастурму? Или буженину? Или… или… о-о-о, нет! Боже мой! Неужели это была она?!
И в этот момент директор вообще стал белее мела. Не будь Кира так увлечена своими разоблачениями, она бы, конечно, насторожилась. Но она слышала только себя.
– Зинаида Митрофановна! – втолковывала она мужчине. – Пожилая тетушка убитой Вики! Вы увезли тетушку в неизвестном направлении. Верните!
Директор опасливо посмотрел на Киру. И медленно, не сводя глаз с Киры, встал из кресла, заняв позицию таким образом, чтобы между ним и Кирой оказался бы монументальный стол на четырех массивных ножках. Почувствовав себя в безопасности, молодой человек спросил:
– Девушка, вы о чем говорите?
– О Виктории! И о ее тете!
– О ком именно? – потребовал уточнений директор.
– О Зинаиде Митрофановне! Не притворяйтесь, будто бы вам не знакомы эти имена!
Директор не сводил с Киры недоумевающего, явно растерянного взгляда. В конце концов Кира тоже растерялась. И принялась шарить глазами по сторонам, словно в поисках чего-то, что могло бы подсказать ей, как действовать дальше. И вдруг ее взгляд упал на кусочек пластика – бейджик с именем, Антон Дорофеев – «Генеральный директор».
– Ой! – смутилась Кира, когда до нее дошел смысл написанного на бейджике. – Так вы не Петенька!
Судя по глазам директора, еще одно имя из уст Киры он вряд ли бы выдержал. Но Кира все же рискнула:
– А где Петя? – спросила она.
Зря! Зря она надеялась на свою счастливую звезду. Теперь директор от ее наглости совершенно озверел. Сначала он пытался выпихнуть Киру из кабинета самостоятельно. А когда ему это не удалось, Кира цеплялась руками и ногами, требуя, чтобы ей выдали Петеньку или на худой конец Зинаиду Митрофановну, директор по имени Антон вызвал охрану. И двое здоровенных детин вежливо, но твердо препроводили Киру к выходу.
Проходя мимо мясных прилавков, Кира краем глаза заметила табличку с надписью: «Ветчина в оболочке. Производитель ООО «Виктория». Поняв, что стала жертвой досадного недоразумения, Кира тем не менее сдаваться не собиралась. Ей нужен был Петенька. И уйти без него из магазина она упорно отказывалась.
– Где Петенька? – кричала она и, кажется, даже топала ногами.
В конце концов ей сунули в руки какую-то коробочку. И все же выставили ее за дверь. Свежий воздух привел Киру в чувство. Она разжала руку и посмотрела, что же она так судорожно сжимала в ней.
– Сыр творожный «Петенька», – прочитала она и в полной прострации устремила взгляд вдаль.
Вдали ничего интересного не было. Только длинные ряды машин, неторопливо двигающиеся по загазованной магистрали. И чертыхнувшись, девушка уныло пошлепала к своей машине. Делать нечего, Кире пришлось признать, что ее миссия закончилась полным провалом. Оставалось надеяться, что ее друзья хотя бы отчасти сумеют компенсировать неудачу.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Леся ждала подругу в ее квартире. Там же находился Иван Алексеевич, который до прихода Киры что-то возбужденно втолковывал Лесе. Увидев подругу, та просияла:
– Наконец-то! Мы думали, что ты пропала!
– Никуда я не пропала. И вообще, если потеряли, то могли бы и позвонить.
– Мы тебе звонили! Но у тебя телефон снова выключен!
Кира полезла в сумку. И обнаружила, что Леся совершенно права. Странно, вроде бы она ставила ночью телефон на подзарядку. Или не ставила? Господи, что творится у нее с головой?
– Зато я купила творог, – сказала она, обнаружив в сумке рядом с телефоном сырок «Петенька».
Леся с некоторым сомнением обнюхала его.
– Мне кажется, тут не стоит дата изготовления, – сказала она.
– Срок годности двенадцать дней, – прочитал Иван Алексеевич.
– Но непонятно, от какой даты его считать.
– Тогда не будем его есть?
Леся сомневалась. Выбрасывать продукты было не в ее привычках. Сама мысль, что только купленный творожок отправится в ведро, возмущала ее. Видимо, мамино воспитание въелось в ее плоть и кровь. А Лесина мама была человеком не просто экономным, а невероятно экономным. В России ее скупость казалась странноватой, зато в Финляндии Лесина мама расцвела. А новый мамин муж был готов носить экономную супругу буквально на руках.
– Конечно, можно приготовить сырники или запеканку, – пробормотала Леся. – После термической обработки вредные бактерии должны погибнуть, но… Кира, зачем ты вообще его купила? Ты же не любишь творог!
– Я его не покупала, – буркнула Кира, жалея, что вообще затеяла этот разговор. – Мне его подарили.
– Подарили? Странный подарок.
Пришлось Кире все же рассказать о ее позорном посещении магазина.
– Понятно! – воскликнула Леся. – Не будем мы есть этот их творог! Если у них ветчина с душком, то и творог не лучше. А просроченными молочными продуктами отравиться куда легче. И куда санитарные врачи смотрят! Так ведь недалеко и до эпидемии!
Пока Леся возмущалась нерадивыми работниками торговли, которые ради сиюминутной прибыли готовы рисковать здоровьем, а то и жизнями своих покупателей, Кира успела вымыть руки, причесаться и вернуться на кухню. Тут она втянула в себя ноздрями воздух и спросила:
– А чем это так вкусно пахнет?
– Это лангет, – с гордостью сообщила Леся, приподнимая крышку над сковородкой, на которой жарились внушительные куски мяса.
– А что это оно такое плоское? – осведомилась она у Леси.
– А каким еще ему нужно быть, по-твоему?
Честно говоря, Кира понятия не имела, как должен выглядеть настоящий лангет. Но этот выглядел да и пах потрясающе аппетитно. Сверху Леся смазала куски мяса майонезом и положила сыр, а еще посыпала все зеленью. Сыр расплавился и красиво растекся по кускам мяса. А зелень при жарке издавала божественный аромат. И Кира почувствовала, как ее настроение стремительно улучшается.
– А его скоро можно будет есть?
– Сейчас твой Апогей приедет, и все вместе сядем.
– Откуда это он приедет? – насторожилась Кира. – А на кого же он оставил Очкастого?
– Он…
– Безобразие! – не слушая подругу, принялась возмущаться Кира, обрадовавшись, что кто-то еще сегодня опростоволосился. – Что эти мужчины себе позволяют?! Ничего им поручить нельзя!
– Да послушай ты!
– Он тут лангет кушать собирается, а Очкастый в это время будет встречаться со своими преступными сообщниками. А мы ничего про это не узнаем!
– Но Кира…
– Леся, почему ты ему разрешила оставить свой пост?
Леся в сердцах бросила ложку, которой мешала жарящуюся на второй сковородке картошку.
– К твоему сведению, я в первую очередь спросила у него, не нужно ли прислать смену, чтобы продолжить слежку за Очкастым.
– Ну… А он?
– Апогей сказал, что Очкастый сейчас находится в таком месте, откуда точно не удерет. И к нему туда тоже никто не придет.
– Где это?
– Приедет, спросим.
Пока Апогей ехал, Кира ходила и томилась от любопытства и в первую очередь от голода. Оказывается, она здорово проголодалась за целый день. И все ее дурное настроение было связано именно с этим обстоятельством. Просто удивительно, до чего желудок влияет на человека. Пока не поела, Кира была раздражительна, сварлива и очень, очень несчастна. Но стоило ей покормить свой желудок мяском, как немедленно оказывалось, что жизнь совсем даже неплохая штука, а если присмотреться, так и вовсе замечательная.
