Дарья Донцова - Горячая любовь снеговика
– Почему? – искренне заинтересовалась я. – Кавалер не переносит блондинок?
– В целях конспирации и безопасности, – загадочно ответила курьер.
– По-твоему, темноволосые женщины не интересуют преступников?
– У Кости баба ревнивая, – объяснила Марина. – Найдет у него на пиджаке чужой волос и устроит разбор полетов, еще, не дай бог, выпрет Костяна вон. И куда он пойдет? Ежу ясно, что ко мне. А я вовсе не мечтаю его на постоянное жительство принимать. Ясно?
– Ты сделала прическу «под жену»? – поразилась я.
– Точняк, – кивнула Марина. – Теперь хоть полшевелюры в его машине или на одежде оставлю, бабе ни фига плохого в башку не взбредет, она волосы за свои примет, и всем спокойно. Здорово?
– Потрясающе, – согласилась я. – А если законная супруга решит другой образ примерить, трансформируется в блондинку?
– Не вопрос, – хмыкнула Марина, – не вижу проблем, два часа – и я цвета майонеза. Супер?
У меня закончился запас комплиментов, и я решила вернуть курьера из области любовных интриг в суровые рабочие будни.
– Зачем пришла? Говори скорей, я устала, хочу спать!
– Маленькие бедные сироты тоже с удовольствием легли бы в кроватку, но нет у них ни спаленки, ни одеяла, ни подушки… – заныла Марина.
– Объясни конкретно, – потребовала я.
– Наш центр собирает библиотеку для продажи, – затараторила Марина, – уникальные издания будут выставлены на аукцион, мы выручим хорошую сумму и передадим ее на покупку мебели для сирот. Благородное дело! Ясно?
– Почти. Но есть вопрос. При чем тут я?
Марина закатила глаза.
– О боже! А где нам книги раздобыть? По людям собираем! Милосердная акция, а ты член общества «Дорога к долголетию».
– Понятно, – протянула я. – Сколько томов надо?
– Айн момент! – воскликнула Марина и вытащила из сумочки лист бумаги. – Так, так… Ты у нас Лягушкина?
– Тараканова! – поправила я.
– Ой, прости. Помню, что с каким-то животным фамилия связана, но с каким… – забормотала Марина. – Ага, вот! Виола Тараканова – одна единица.
– Стой тут, сейчас принесу, – приказала я и пошла в чуланчик, где храню свои авторские экземпляры.
– Этта чего? – скривилась Марина, когда я протянула ей яркое издание.
– Последний из детективов Арины Виоловой, «Капкан на моль», – улыбнулась я. – На мой взгляд, роман удался.
– За фигом нам дрянь от чужого издательства? – презрительно фыркнула Марина.
Во мне зародилось было негодование, но я быстро его погасила. Марина не увлекается криминальным жанром, она, очевидно, не знакома с творчеством Виоловой и не подозревает, кто скрывается за псевдонимом.
– Нам нужна настоящая литература, – заявила курьер.
– К сожалению, вся классика у меня в собраниях, не могу изъять из подборок один том, – спокойно ответила я.
– Я говорю о книге, которую ты купила, – объяснила Марина, – о нашем издательском продукте.
– О.А. Копно, «Мысли вслух»? – уточнила я.
– Да, да, – закивала курьер.
– Хочешь унести сей опус?
– Не отдашь? – надулась Марина.
– С радостью верну великие мысли, – успокоила я ее и отправилась на поиски брошюрки.
Глава 25
Через четверть часа бесплодных поисков пришлось сказать Марине:
– Не знаю, куда подевалась книга.
Курьер, которую мне из вежливости пришлось пригласить в гостиную, пригорюнилась:
– И что теперь?
– Извини, я потеряла мысли О.А. Копно.
– Катастрофа!
– Ерунда, – махнула я рукой, – одной брошюркой больше, одной меньше!
– Нам нужна полная подборка. Книга Копно уже заявлена на аукцион, – заныла Марина. – Меня уволят!
– Но она пропала. Абсолютно не понимаю, куда делась. Прости, если доставила тебе неудобство, – попыталась я извиниться.
Марина стала хныкать.
– Неудобство? Крах всей моей жизни! Меня растерзают! Творение Копно – самая дорогая часть библиотеки! Теперь бедные сироты не получат кровати! Впрочем, ты можешь исправить положение.
– Как? – осторожно спросила я.
– Дай денег на покупку «Мыслей вслух», они есть на складе.
У меня закружилась голова.
– Что-то я не понимаю. Великий труд Копно есть в вашем запаснике?
– Да.
– Зачем тогда ты пришла за ним ко мне?
Марина сложила руки на груди.
– Акция благотворительная. Люди должны жертвовать от чистого сердца. Давай рубли, куплю «Мысли» и сдам за тебя.
Меня наконец осенило. Так, сейчас Марина пытается выманить у меня очередные пять тысяч рублей. Если я не дам ей денег, Марина не уйдет, она прилипчива, как зрелый репей. Ох, не следовало открывать дверь! И я ведь не собиралась впускать нахалку, но девица обладает уникальной способностью проникать туда, куда ей хочется.
В моей душе шла борьба между жадностью и себялюбием. Первая кричала: «С ума сойти! Ты уж отдала пять тысяч за ерунду, которая не стоит и трех целковых». А второе вкрадчиво нашептывало: «Нахалка не уйдет, останется здесь до утра. Прощай, ванна с ароматом розы! Неужели твое спокойствие и отдых не стоят этой суммы?»
В конце концов я затоптала «жабу» и сдавленным голосом произнесла:
– Хорошо, сейчас принесу купюру.
– Одну? – неожиданно уточнила Марина.
– Хочешь мелкими ассигнациями? – спросила я. – Но у меня только крупная.
– Банкноты номиналом в десять тысяч не существует! – возмутилась курьер. – Или ты их сама печатаешь? Круто! А как насчет денежек ценой в миллион? Не пыталась такие нахимичить?
Я оцепенела.
– Погоди! Какие десять тысяч? О.А. Копно стоил в два раза меньше.
– Нет, – уперлась девица, – круглую десятку.
– Минуточку! Я платила пять, отлично помню. Маразм вкупе со склерозом еще не являлись ко мне в гости!
Марина визгливо рассмеялась.
– Клиенту всегда полагается пятидесятипроцентная скидка! Ты заплатила половину стоимости, а сотруднику издательства никто поблажки не сделает.
– Я сама поеду на склад.
– Нельзя!
– Почему?
– Он для работников, клиенты получают книги через курьерскую доставку, – отчеканила Марина.
И тут зазвонил мой телефон. Еще дрожа от возмущения, я схватила трубку.
– Узнал про Ива, – забыв поздороваться, отрапортовал Роман.
– Дорогой! – заголосила я. – Прости, абсолютно запамятовала о нашей встрече! Уже вылетаю!
– Куда? – растерялся Плотников.
– К тебе! Жди, буду через полчаса.
– С ума сошла?
– Спасибо, и я тебя люблю! Милый, спешу со всех ног!
– Ты что ела на ужин? – поинтересовался Рома.
– Отличная идея, – подхватила я, – вместе перекусим.
– Лучше нам завтра пообщаться, позвоню утром, – буркнул Рома и отсоединился.
Я воззрилась на Марину.
– Убегаю! Жених ждет! Он у меня очень сердитый, служит в милиции.
– А деньги? – сопротивлялась курьер.
Но я стала кружить по квартире, быстро натягивая на себя джинсы, свитер, носки и одновременно проталкивая Марину в прихожую, в лифт, в холл подъезда. В конце концов мне удалось выпереть нахалку из дома. Вздрагивая от колкого снега, который разбушевавшийся ветер пригоршнями швырял мне в лицо, я добралась до машины, завела мотор и стала медленно выезжать из двора. Сбоку громко посигналили, я приоткрыла окно – в новом «Мерседесе», притулившемся у тротуара, опустилось затонированное стекло водительской дверцы.
– Деньги! – крикнула Марина, высовываясь наружу.
– Это твоя машина? – поразилась я. – Шикарная тачка!
– Напрокат взяла, – всхлипнула курьер. – Откуда у бедного человека миллионы на такую покупку. Я ведь очень больна, мне пересаживали печень.
– В прошлый раз ты вроде упоминала про сердце, – заметила я.
– И печень, – не смутилась врунья. – Все внутренности сменили! Работа нервная… Люди все жадные, вроде тебя… Норовят сбежать, не думают о сиротах… Всего-то десять тысяч! Копейки!
– До свидания, – решительно заявила я, – более сюда не приезжай.
– Не получится – центр часто присылает информацию. Так что насчет бабла?
– Прощай! – гаркнула я. – Имей в виду: если поедешь следом, мой жених носит табельное оружие.
– Спасибо, что предупредила, – очаровательно улыбнулась нахалка, – придется тебя тут подождать.
Я отъехала пару кварталов и позвонила Плотникову.
– Глюки прошли? – не дал мне высказаться Роман. – В голове просветлело?
– Ты дома? – перебила я его.
– Хороший вопрос, – одобрил Плотников. – Ты какой номер набрала?
– Действительно. Очень глупо получилось. Можно я приеду?
– Зачем?
– Ну… мне надо где-то перекантоваться часок-другой. Ты шикарно завариваешь чай, – попыталась я подлизаться к Роме. – А заодно и об Иве поговорим.
– Слушай, – пробасил Плотников, – ты не в моем вкусе. Прости! Я тебя уважаю и все такое, но ничего личного не испытываю. Понимаешь?
Я покрепче сжала руль. Неадекватно раздутая самооценка, очевидно, является первичным половым мужским признаком. Похоже, Роман считает себя Джеймсом Бондом и Аполлоном в одном флаконе и думает, что все женщины мира мечтают влезть в его постель. Интересно, он давно смотрелся в зеркало?
