Дарья Донцова - Продюсер козьей морды
Чужое имя вылетело легко, и я обрадовался, что привык к новой личине.
– Ах, конечно, – обрадовалась Мура, – Софочка предупредила, она только не сказала, по какой причине вы интересуетесь Брин. Софья обожает таинственность, так загадочно прошептала: «Я обязана молчать, он сам все расскажет». Проходите в гостиную, извините, дети вещи разбросали. Хотите чаю? Или кофе? Может, пообедаете?
Под аккомпанемент болтовни хозяйки мы вошли в просторное помещение. Продолжая говорить, Мура стала носиться по комнате, собирая со стульев наваленную одежду и поднимая с пола глянцевые журналы и рекламные листовки. Если бы не лицо, которое сразу выдавало истинный возраст дамы, Мура легко могла сойти за тридцатилетнюю женщину. Фигура у нее была девичья, движения спорые, голос звонкий, и она легко наклонялась, не сгибая при этом коленей.
– Так зачем вам Алина? – спросила Мура, сев наконец на диван.
– Я пишу книгу о ее судьбе, – мигом солгал я, – вернее, мемуары издадут под фамилией Брин, я всего лишь нанятый издательством «литературный негр», вот хочу собрать побольше материала для работы.
Глава 25
– Боюсь только, я не знаю ничего интересного о певице, – вздохнула Мура, – мы встречались всего один раз.
– А почему Брин пришла именно в ваш приют? – поинтересовался я.
Мура пожала плечами.
– Ее привела в мой кабинет Нелечка.
– Кто?
– Мама семейного детдома, Неля Самойленкова, – зачастила Мура, – великолепный специалист, педиатр от бога, ранее она работала в клинике, заведовала отделением, а затем ушла в приют. Замечательная женщина, вот она и сообщила мне про Алину. У певицы случилось несчастье, погибли муж с дочерью, Брин захотела взять ребенка. Я, естественно, обрадовалась, хорошо, когда дети находят семью. Мы договорились о встрече. А уж кто рассказал госпоже Брин про наше заведение, не знаю.
Софья Борисовна оказалась права: Марьям Абрамовна обладала цепкой памятью и сейчас говорила без остановки.
Накануне визита Алины Мура слегка волновалась. В приют до тех пор никогда не заглядывали столь известные люди. Как вести себя со звездой? Стоит ли ей предлагать чай-кофе? Не обидится ли эстрадная дива, если заведующая нальет ей растворимый напиток? Наверное, необходимо достать парадный сервиз, из которого угощают представителей налоговой инспекции и других проверяющих! Навряд ли Алина придет в восторг при виде пластикового стаканчика. Всякая ерунда лезла в голову Муре, она откровенно боялась скандала, об Алине Брин газеты писали всякое!
Но когда певица вошла в кабинет, Марьям Абрамовна была сражена ее скромным видом и приятным поведением. Никакой звездности, пафосности или истеричности, более того – Алина приехала без толпы сопровождающих и, отказавшись от чая и кофе, мгновенно завела разговор об удочерении.
Мура показала посетительнице альбом, и Брин без колебаний выбрала девочку. Заведующей вариант показался не лучшим, она сказала:
– Лариса сейчас в детской клинике, у нее нервное расстройство. Лучше еще раз изучить снимки. Могу посоветовать Аню Клепикову, это абсолютно здоровая девочка, психически стабильная, с ней не должно возникнуть проблем. Или вот Танечка! Замечательное создание!
– Нет, – твердо отрезала Алина, – только Лариса! Я сразу поняла: это она!
Мура попыталась переубедить певицу, но наткнулась на глухую стену.
– Либо Лариса, либо никого не надо, – заявила Брин, а потом вдруг добавила: – Если вы мне откажете, я найду людей, которые сумеют вас переубедить!
Мура испугалась, газеты рассказывали не только о редкостной вздорности певицы, но и о ее покойном муже – криминальном авторитете.
– Я только рада найти для Лары хорошую семью, – быстро ответила заведующая, – но обязана предупредить вас о подводных камнях. Вот документы девочки, изучайте.
– Где Лара? – спросила Брин, даже не открыв медицинскую карту. – Я хочу увидеть ее.
– Я же говорила, девочка в больнице, – напомнила Мура.
– Скажите мне адрес, – приказала Алина, – я немедленно туда поеду.
Больше Мура с Брин не встречалась, дальнейшие вопросы решал адвокат.
– Вот странно! – удивился я. – Так всегда бывает? Люди столь скоропалительны в принятии судьбоносных решений?
Мура пожала плечами.
– Я не так долго работала в заведующих, согласилась на хлопотную должность из-за хорошего оклада, но потом выяснилось, что загруженность чрезмерно большая, а тут внук родился. Вот я и ушла, на моей памяти, кроме Лары, забрали всего двух деток.
– И люди моментально хватали малышей?
Мура улыбнулась:
– Знаете, народ разный. Одни ходят месяцами, присматриваются, требуют детального медицинского обследования. Однажды прикатила пара, фамилию их не помню, такие оба толстые, некрасивые и уже в почтенном возрасте. Представляете, муж с порога заявил: «Мы мечтаем быть родителями балерины. Дайте нам такую девочку, чтобы стала победительницей всех конкурсов». «Если обманете, вернем бездарность назад», – добавила жена.
– Оригинально, – улыбнулся я.
– Чудаков хватает, – кивнула Мура, – Брин натура творческая, эмоциональная, отсюда и быстрота решений.
– Еще вопрос. Насколько я знаю, одинокой женщине невозможно взять ребенка на воспитание, каким образом Алине удалось обойти закон?
Бывшая заведующая кашлянула.
– Слышали поговорку: закон что дышло, куда повернешь, так и вышло? Любую проблему можно решить, было бы желание.
– Наверное, Иван Павлович вам помог, – воскликнул я.
– Кто? – удивилась Мура.
– Ваш патрон, Иван Павлович Подушкин. Кстати, не дадите мне его координаты? Очень хочется упомянуть в своей книге об этом замечательном человеке!
Мура покачала головой:
– Я не знакома с господином Подушкиным, он щедрый человек, в мою бытность он давал большое количество денег на содержание приюта, но никогда там не показывался, просто наш банковский счет регулярно пополнялся.
– Странно, что Иван Павлович скрывается!
– Думаю, он просто не желает распространяться о своей благотворительной деятельности, – спокойно пояснила Мура, – не всем приятна шумиха.
– Возможно, – согласился я, – но в наше время мало людей, которые делают добро тихо, обычно передача крохотного телевизора сиротам сопровождается фейерверком газетных статей о щедром меценате. Я пишу книги от имени звезд, на данном этапе, как вы уже знаете, работаю над биографией Алины Брин. Но вот побеседовал с вами и понял: предложу издательству книжку об Иване Павловиче Подушкине. Не знаете, как на него выйти?
Мура развела руками:
– Понятия не имею! Никакого общения у нас не было.
Я опять наткнулся на стену.
– И кто привел Алину Брин в приют – тоже неизвестно? – закручинился я.
Мура расправила ладонью скатерть.
– Насколько мне помнится, Неля, заведя беседу о Брин, обронила, что сама с певицей не знакома, как и я, увидит ее впервые, а вот по телефону с Алиной она беседовала. Наш номер дала звезде Зина.
– Это кто такая? – спросил я.
– Карташова Зинаида Семеновна – старшая медсестра, – пояснила Мура, – вернее, она была ею, когда я служила заведующей. Сейчас попытаюсь разыскать ее телефон.
– Сделайте одолжение, – обрадовался я.
Мура встала, выдвинула ящик письменного стола и принялась рыться в нем, приговаривая:
– Моя старая книжка, отлично помню, здесь лежала! О! Вот она! Надеюсь, Зинаида Семеновна живет в прежней квартире. Да и зачем бы ей перебираться в другое место? Ну-ка… триста семьдесят пять… Алло! Добрый день! Будьте любезны Зинаиду Семеновну! Ее коллега по работе. Вернее, я служила в Центре «Мария», а Зинаида Семеновна… О господи! Когда? Не может быть! Какой ужас! Бога ради, простите! Я не знала. Примите мои соболезнования и еще раз извините!
Мура положила трубку на стол и растерянно посмотрела на меня.
– Она умерла.
– Жаль, – вздохнул я, – от возраста или по болезни?
Мура села в кресло.
– Ужасное положение! Наверное, я своим звонком доставила ее мужу неприятные переживания. Зинаида Семеновна была моложе меня. Супруг сказал, она пару месяцев назад попала под машину, переходила дорогу в неположенном месте.
– Очень грустно, – согласился я. – Как вы думаете, муж знал приятельниц Зины?
Мура схватила со стола газету и начала ею обмахиваться.
– Наверное. У супругов, как правило, нет тайн друг от друга.
– Дайте мне телефон покойной.
Марьям Абрамовна исподлобья посмотрела на меня.
– Ну хорошо, – с сомнением сказала она, – только очень прошу, если супруг Зинаиды Семеновны спросит, где вы взяли номер, не говорите обо мне.
– Можете не сомневаться, – заверил я ее.
Мура вновь потянулась к растрепанной книжке.
– Так, записывайте. Улица Закревского, дом четырнадцать, квартира один.
– Спасибо, но я хотел иметь номер телефона.
– Господи, я совсем ума лишилась, – воскликнула Мура, – так перенервничала, услышав про трагедию с Зинаидой Семеновной. Триста семьдесят пять…
