Дарья Калинина - Смех и смертный грех
— Скажите, а вы знали, что ваша мать удочерила Ларису?
Вопрос был адресован Арсению Ивановичу. И тот, ясное дело, оторопел:
— Удочерила? С чего ты взял?
— У меня есть информация. Так, ответьте, вы знали об этом или нет?
— Нет! — помотал головой Арсений Иванович. — Я этого не знал.
— Я так и думал, — удовлетворенно произнес Лисица. — Ваша мать скрывала правду от всех. Она очень боялась, как бы кто-нибудь и тем более Лариса не прознал истинное положение вещей.
— Истинное положение? О чем ты вообще говоришь?
— Сейчас я все вам объясню. А пока разрешите небольшой экскурс в историю вашей семьи. Не беспокойтесь, исключительно архивные данные, сухие и точные.
И Лисица взглянул на Арсения Ивановича:
— Вы ведь старший ребенок в семье, не так ли?
— Мы с Ларисой погодки.
— И вас никогда не удивляло, как это, овдовев в первый раз, ваша матушка так быстро нашла замену вашему отцу, да еще и умудрилась выйти за отца Ларисы замуж и от него забеременеть? И все это меньше чем за три месяца?
— Почему за три месяца?
— Да потому что разница между вами и Ларисой всего лишь один год. Вы сами это сказали только что.
— Ну да, верно, — кивнул головой Арсений Иванович. — Сказал. Ну, наверное, мама как-то успела… нашла…
Он был в явном смущении, потому что Лисица задал ему вопрос, на который у Арсения Ивановича ответа не было.
— Ваша мать всегда утверждала, что вы являетесь отпрыском профессора Завгородцева Ивана Сергеевича?
— Да! Она мне много рассказывала о его работе, учениках.
— А кто-нибудь из них бывал у вас дома?
— Н-н-нет… — немного поколебавшись, все же признался Арсений Иванович.
— А труды профессора вам лично знакомы?
— Ну… я много слышал о них от мамы.
— И она всегда утверждала, что это ваш отец был выдающимся профессором, а вовсе не отец Ларисы?
— Да. Но только я не понимаю, к чему все эти вопросы?
Арсений Иванович был расстроен. Но Лисица все не унимался:
— Скажите, а вообще-то вы помните отца Ларисы?
— Если честно, то нет. Совсем его не помню.
— А свою маму вы помните беременной, на сносях?
— Нет. Не помню. Но я был слишком маленьким, чтобы запомнить это. Мне был всего годик или около того.
— Правильно.
Лисица выглядел довольным, хотя никто и не понимал, почему он доволен.
— Вы были маленьким ребенком, когда в вашей семье появилась Лариса. Но вы не помните отца Ларисы не потому, что были маленьким. А потому, что вообще никогда его не видели. И вы не помните свою мать беременной, потому что она никогда не была беременна Ларисой!
— Откуда же тогда взялась у нас Лариса?
— Я вам уже сказал, ваша мама ее удочерила.
— Да, допустим. Но откуда вообще взялась Лариса? — настаивал Арсений Иванович.
— Она родилась от любящих друг друга мужчины и женщины. Но не от вашей матери и какого-то мужчины, а от ее собственного отца и его новой жены.
— Предположим, это даже и так. Но почему эти люди отдали своего ребенка моей матери?
— Они и не собирались это делать. Но судьба распорядилась так, что они оба погибли, когда малышке не было еще и года. И если говорить совсем уж откровенно, то именно смерть вашего деда и положила начало той череде лжи и обмана, в которой жила ваша матушка все эти годы и в которой, пусть и невольно, приходилось жить всем вам.
— Я ничего уже не понимаю, — покачал головой Арсений Иванович. — Вы что хотите сказать, что Лариса родилась от моего деда Завгородцева Сергея Ивановича?
— Именно. И это также верно, как и то, что ваш собственный отец никогда не был профессором ни в одном вузе или вообще где-либо.
— Что?
Теперь Арсений Иванович выглядел возмущенным. Если рассказ о происхождении своей сестры он выслушал относительно спокойно, то когда Лисица коснулся его собственного происхождения, Арсений Иванович взбесился:
— Ну, знаешь ли! — воскликнул он возмущенно. — Выбирай, будь добр, выражения!
— А я и выбираю! Ни у нас в стране, ни за рубежом никто не слышал о таком профессоре. Ваш отец — Иван Сергеевич Завгородцев был рядовым лаборантом, обладал весьма средним уровнем интеллекта и, к сожалению, любил приложиться к бутылке.
Внезапность, с которой его отец превратился из всеми уважаемого профессора в никчемного выпивоху-лаборанта, была для Арсения Ивановича невыносима. Он покраснел и, если бы не жена, которая повисла у мужа на рукаве, наверное, влепил бы Лисице звонкую оплеуху.
— Да вы не ершитесь так, — усмехнулся Лисица. — Были и у вашего отца отличные качества, за которые его ваша матушка и выбрала из многих других.
— А именно? — прохрипел Арсений Иванович.
— Он был красив. И он умел нравиться женщинам. Во всяком случае, ваша матушка увлеклась им не на шутку. Думаю, она рассчитывала на то, что ее собственный отец, в лаборатории которого трудился Завгородцев, сможет как-то поспособствовать карьерному росту ее супруга. Она даже в браке заставила вашего отца взять ее фамилию. Так и появился на свет Иван Сергеевич Завгородцев. Но к огромному разочарованию вашей матери, ваш дедушка был человеком принципиальным, он считал, что в науке и так болтается слишком много случайных людей. И позволить присосаться еще одной случайной пиявке к здоровому телу науки он не позволил. На этой почве у вашей матушки и произошел с ее отцом скандал, после которого они больше не виделись до самой его смерти.
— Откуда вы это знаете?
— Я проделал большую работу и нашел человека, который работал с вашим отцом и вашим дедом в той самой лаборатории. Он уже не молод, но хорошо помнит их обоих. И вашу матушку, как ни странно, он тоже хорошо помнит. Он и рассказал мне эту историю.
— Значит, мой отец был простым лаборантом? Иван Сергеевич Завгородцев никакой не профессор, а простой лаборант?
— Зато ваш дед… Тот да, тот был профессором. И очень даже знаменитым, на его счету много открытий, совершивших в науке настоящий переворот. И вот Лариса его родная дочь!
После сделанного Лисицей заявления за столом надолго воцарилась тишина. А когда Арсений Иванович заговорил, то голос его прозвучал хрипло от волнения:
— Откуда… откуда у тебя такие сведения?
— Я уже сказал — из архивов. А еще я поговорил с Леонидом Семеновичем, близким другом вашей матушки и несчастным отвергнутым ею претендентом. Рассказывать дальше?
— Да! Расскажи!
Лисица пустился в повествование. Несмотря на данное им раньше обещание излагать лишь факты, Лисица не смог отказать себе в удовольствии немного пофилософствовать.
— Ваш дед и по совместительству отец Ларисы был гениальным ученым. Тут ваша матушка не солгала, Ларисе и Игорю было в кого быть умными. Но если Лариса еще в какой-то степени оправдала славу своего родителя, то на Игоре природа уже отдохнула.
— И основательно, — не удержалась Леся от колкого замечания.
Арсений Иванович покосился на невестку — он не одобрял распрей в семье. Но сейчас сведения, которыми располагал Лисица, были куда важней, чем выговор Лесе. Поэтому Арсений Иванович лишь произнес:
— Я что-то не совсем понимаю, как же такое возможно? Кем же приходилась моя мать Ларисе?
— Сестрой. Единокровной сестрой. У них был общий отец, но разные матери.
— Это значит… что Лариса — не сестра мне… Она — моя тетка?
— Получается, так.
— И она же — бабушка Эдика?
— Двоюродная.
Арсений Иванович все еще не мог свыкнуться с мыслью о крутом переделе родственных связей у них в семье.
Пришлось Лисице снова подтвердить то, что он уже сказал ранее:
— Совершенно не из-за чего тут переживать. И вы все поняли правильно. Ваш дед, отец вашей матери, был также и отцом Ларисы.
— Но… но это невозможно!
— Почему?
— У них двоих колоссальная разница в возрасте! Я имею в виду, у матери и Ларисы!.. Между ними почти тридцать лет!
— И что с того? Ваш дед, по свидетельству тех, кто знал его лично, был мужчиной хоть куда. Он до самого конца пользовался большой любовью дам. И просто удивительно, что у него было лишь трое детей. При его любвеобильности их могло быть в десять раз больше.
— Трое? — удивился Арсений Иванович. — Ты сказал, трое?
— Верно. Ваша матушка, Лариса и…
— Кто же третий?
— О нем будет речь впереди.
— Надеюсь, что это не я, — проворчал Арсений Иванович.
— Не беспокойтесь, — заверил его Лисица. — Думаю, что это не вы.
— Думаешь? Уф! — выдохнул Арсений Иванович. — Еще не легче!
— Да вы не волнуйтесь так. Главное, что теперь вы узнаете всю правду.
— Ну, ты прости меня, братец, — несколько смущенно произнес Арсений Иванович. — Прости, что я на тебя накричал вначале. Но сам понимаешь, такие новости, да еще без подготовки. И зачем же мать все это от меня скрывала?
