Алина Лис - К черту моральные принципы
Я еле досидела до конца эфира. Руки чесались залезть в Интернет и прочесть на новостных сайтах подробности ареста. Но, разумеется, никто меня после окончания передачи не отпустил. Как только отзвучал последний аккорд отбивки и пошла реклама, Сева начал изливать на меня накопившиеся за эфир гнев и недоумение:
– Алиса, что с тобой?! Ты чего перед эфиром обещала?!
Я молчала. Сева горестно заломил брови:
– Ты хоть представляешь, что тебе сейчас Петрович устроит?!
Я скорчила жалобную гримасу – да, мол, представляю, еще как представляю…
– Алиса, проснись!!! Петрович увольнял и за меньшее! Ну что с тобой такое?! Ты же можешь нормально!
Севины излияния прервало появление Стаса:
– Алиса, тебя Жужельский вызывает. Зайди прямо сейчас, – с сочувственной улыбкой сообщил он.
И я пошла. В животе как-то нехорошо подводило, и в горле поселился колючий комок, ладони взмокли. Перед дверью в кабинет я трусливо остановилась и даже попыталась прислушаться…
И тут, как уже не раз бывало в подобных ситуациях, на выручку пришла злость. Я взглянула на себя со стороны и изумилась. Всегда гордилась своей выдержкой, а теперь трясусь, как первоклашка в кабинете директора. Да, Жужельский владеет методами психологического прессинга и искусством наезда, но что он может мне сделать? Ну, уволит – вот будет трагедия вселенских масштабов! Шестьсот рублей за эфир – фи, курам на смех.
Вслед за обретенной ясностью мысли пришло и понимание того, что делать дальше. Уже без трепета я постучалась в дверь.
– Явилась, – ядовито прошипел мой начальник. – Что так долго? По дороге в спа-салон зашла?
Я проигнорировала это замечание. Он выдержал театральную паузу и продолжил:
– Ну, и как ты это объяснишь?
Я не стала играть в «дурочку». Посмотрела ему прямо в глаза и задушевно призналась:
– Павел Петрович, ваш нагоняй до эфира меня просто выбил из колеи. Я очень хотела вам угодить и боялась сделать ошибку.
– Так…
– Весь эфир я думала только о ваших словах, никак не могла сосредоточиться, – вдохновенно продолжала я. – Это было…
– Достаточно, – резко оборвал он меня. – Девочка, это радио. Слушателям насрать на твои тонкие чувства. Ты либо делаешь работу хорошо, либо идешь продавщицей в магазин. Мысль понятна?
– Понятна.
– Я тебя сразу предупредил: нежным фиалкам тут не место. Мне казалось, ты понимаешь. И потенциал у тебя есть. Я даже простил тебе опоздание в первый день. Но либо ты берешь себя в руки, либо ищешь другую работу! – Окончив эту небывало длинную для себя речь, Жужельский откинулся на спинку кресла и наградил меня долгим взглядом, который, очевидно, должен был закрепить внушение в подсознании. Я стояла, держа на лице маску раскаяния и огорчения. – Ну что?
– Я хочу остаться.
– Ладно. Даю последний шанс. Деньги за этот эфир я вычту из твоей зарплаты, – выдал он окончательный вердикт. – Больше душеспасительных бесед не будет, сразу увольнение. Иди.
За дверью кабинета меня ждал Стас:
– Ну как все прошло?
– Нормально. Отделалась штрафом.
– Ого! Ну ты сильна, подруга! – В его глазах запрыгали смешливые чертики. – Это надо отпраздновать. Пошли, я сделаю тебе кофе.
– Пошли! – обрадовалась я. Кофе Стас варил мастерски.
Но, как оказалось, лимит драм на сегодня еще не был исчерпан. К счастью, теперь мне предстояло быть не главной участницей, а зрителем.
В центре кухни возвышалась Дива-Анжела и заламывала руки подобно героине древнегреческой трагедии. Вокруг нее суетливым фавном скакал Юрь Юрьич Поливанов и пытался вставить хоть слово в монолог. В углу на диванчике скорчилась Настя.
– Это воровство! Я вас всех засужу!!! У вас тут одно ворье работает! Нищеброды!!! Бомжи!!! Сволочи!!! – захлебываясь слезами, кричала гламурная дива.
– Э-э-э, – блеял Юрь Юрьич. – Я уверен, э-э-э… Это, э-э-э… недоразумение…
В самый волнующий момент запиликал Анжелин мобильник. Она схватила раскладушку и заныла в трубку:
– Ну, Муууусииик! Ты не представляяяешь… Уже идуууу!
Продолжая жаловаться «Мусику» на свою несчастную жизнь, Анжела подхватила сумочку и выбежала в коридор. Юрь Юрьич последовал за ней.
– Что это было? – потрясенно выдавила я из себя. – Что у нее украли? Миллион долларов?
Настя меланхолично покачала головой:
– Нет, Микки.
– Чегоооо?
– Микки Мауса.
Да, какой-то шутник снял у Анжелы с сумочки того самого потасканного мышонка в красных брюках. Похищение века произошло по ее собственному недосмотру – Дива забыла в курилке сумку и вспомнила об этом только после окончания интервью. Кошелек, мобильник и ключи от машины были на месте, преступник прельстился только ободранной мышкой, но Анжела впала в настоящую истерику. Микки был ее талисманом, тайным шаманским орудием, помогавшим в звездной карьере, и утрата магической зверушки не лучшим образом сказалась на психике звезды.
– Обещала засудить нас за кражу, – рассказывала Настя.
– А вы-то здесь при чем? Весь этаж в курилку ходит.
– Потому что это из-за нас она сюда приехала. Она даже по 02 звонила, но там ее послали.
Я сочувственно кивнула, с трудом удерживая серьезное выражение лица. Представляю, что Анжеле сказали в полиции, когда она попыталась заявить о краже мягкой игрушки. Стас сдерживаться не стал и громко заржал. Настя вспыхнула.
– Не смейся! – возмущенно воскликнула она, обращаясь почему-то ко мне. – Это же ужасно!
– Неописуемо, – подтвердила я. – А чем эта трагическая утрата грозит лично тебе?
– Анжела говорила, – тут Настя испуганно оглянулась и перешла на шепот, – что если мы не найдем Микки до завтра, то приедут серьезные люди и будут разговаривать по понятиям.
Я фыркнула:
– Ты сама-то в это веришь? Ну е-мое, это же смешно!
– А вдруг! Нет, я лучше пойду поищу. Может, он оторвался и где-нибудь валяется.
Когда за Настей закрылась дверь, я обратила внимание на подозрительно молчавшего весь разговор Стаса.
– Это ты спер Микки?
– Я? Да ты что?! – показушно изумился он. – Я никогда в жизни не позволил бы себе такую вольность по отношению к мышке.
– И куда ты его дел?
– Алиса-Алиса! Почему ты, жестокая женщина, не веришь мне?! Посмотри в мои честные глаза!
Я посмотрела в его хитрющие синие глаза, и подозрения мои окрепли.
– Положь откуда взял! – потребовала я. – Или найди Настю и ей отдай!
– Ну сама подумай – зачем мне его красть?
– Ради хохмы. И если не ты, то кто? Настя и Юрь Юрьич этого точно не делали, остальные с Анжелой не общались.
– Да не брал я эту мышь! Чего ты ко мне прикопалась! – Стас надулся и отвернулся.
Я заколебалась. Может, и правда не брал? И вообще – эти мышиные страсти не мое дело. Буду я еще из-за такой ерунды с ним ссориться!
– Ну ладно, не брал и не брал. Ты мне кофе обещал.
Стас подулся еще пару минут, потом сменил гнев на милость.
* * *Вернувшись в офис, мы обнаружили, что Дамир и Коля уже приехали. Дамир сидел за столом с распечаткой в руках, Коля не стал заморачиваться и устроился прямо на столе. А между ними стоял тот самый деревянный ящик из мечети! Мне мгновенно стало жарко. Вот бы заглянуть внутрь хоть одним глазком!
– Что-то вы рано, мужики, – удивился Стас.
– Так получилось, – буркнул Дамир.
– Все равно домой заехать не успевали, – пояснил Коля. – Целый день по Москве мотаемся, кучу дел переделали. Дамир везде свой чемодан таскает.
Отлично! Он сам первый заговорил про ящик, значит, можно перестать притворяться слепой.
– А что в нем? – стараясь, чтобы мой голос выражал только вежливую заинтересованность, спросила я.
– Посылка из дома.
– А что в посылке?
– Что в посылке, все мое, – все так же нелюбезно отрезал Дамир.
Стас зевнул и посмотрел на часы.
– Ладно, вы сидите, а я пойду. Мистер Прокладка уже у Жужельского, и я могу им понадобиться.
– Кто? – охренела я, но Стас только ухмыльнулся и испарился.
– Как он сказал? Мистер… прокладка? – переспросила я у Коли.
Он в ответ захихикал:
– Это Стас так рекламодателя прозвал. Прокладка коммуникаций.
– За что он его так?
– За дело, – фыркнул Дамир. – Мы для этого козла уже шесть раз ролик переписывали. Сам не знает, чего хочет.
Следующие полчаса я шарилась по Интернету, разыскивая сведения о взрыве, но ничего принципиально нового так и не узнала. Большинство новостных сообщений состояло из причудливой смеси слухов и домыслов. Однозначно известно только то, что «Агат-нефть» последние несколько месяцев приносила убытки и уже были подготовлены документы для оформления банкротства, а незадолго до взрыва владелец застраховал ее на крупную сумму. Больше всего внимания журналисты уделяли трупу – опознать Лаптева так и не смогли, поэтому версии строились самые фантастические.
Все это время Дамир с Колей изучали какие-то бумаги. Я к ним не лезла, втайне надеясь, что они убегут на перекур. Так и вышло.
