Таинственный рыцарь и грустная курица - Усольцев Андрей Николаевич
Да, вот такая она, магическая сила искусства… магическая мощь тетра и кино.»
— Неплохо… неплохо, — сказал Пронин и, отложив рукопись в сторону, замолчал.
— Вы знаете, у меня ещё есть, пока не опубликованный материал по фильму…
— Тсс, — полковник прижал палец к губам. Он увидел выходящего из кухни официанта в белых перчатках. Тот не шёл, а просто скользил по паркету. Одной рукой он поддерживал тяжёлый поднос с заказом, другую руку держал за спиной.
Пронин был большой знаток французской кухни, которую во Франции называют буржуазной, а у нас в Петербурге высокой. Себе он заказал шатобриан — блюдо, состоящее из большого стейка, приготовленного на гриле между двумя меньшими кусками мяса, которые выбрасываются после приготовления. К нежному мясу шатобриан ему принесли вино, бургундский пино нуар.
Писателю он выбрал фаршированные улитки по-бургундски. Ему их подали в специальной посуде — эскарготнице или эскарготьерке (плоская тарелка с углублениями, в которую кладутся улитки). В комплекте принесли зажим и маленькую вилочку, чтобы доставать деликатес из раковины.
Вино к улиткам официант, француз по национальности, рекомендовал шабли. Этот божественный напиток, созданный из винограда пино блан, включает в себя ароматы яблок, орехов и дымные оттенки. Поэтому напитки этой группы отлично сочетаются с морепродуктами.
Да, такую пищу надо есть молча, наслаждаться её вкусом и ароматом. Что наши герои и делали. Через час, когда с едой было покончено, они продолжили разговор.
Откинувшись на спинку стула и глядя писателю прямо в глаза, полковник неожиданно спросил:
— Послушай голубчик, а нет ли в вашей среде мужчин извращенцев… насильников? А может, вы сами с женщинами вытворяете что-нибудь этакое, противозаконное.
Писатель от такого вопроса аж поперхнулся слюной от возмущения. Он закашлялся, глаза его вылезли из орбит.
— Ну, знаете ли, сударь! В нашей среде актёров второго плана все мужчины приличные люди: поэты, музыканты, артисты и писатели. Они гении, пусть непризнанные… но гении. Он начал перечислять: Геннадий Кабак — поэт, Александр Казенкин — артист, Вадим Арбузов — музыкант, Владимир Сыровченко — полковник в отставке. Да, некоторые из них злоупотребляют алкоголем, как и многие питерские интеллигенты, но…
— Да ладно, успокойтесь вы… Дело, видите ли, в том, что в Питере второй год орудует маньяк-извращенец… Он не убийца и даже не насильник, но с женщинами он вытворяет такое… Они потом молчат, смущённо улыбаются и даже не подают на него заявление в полицию… У вас нет какого-нибудь знакомого… такого необычного человека…
Писатель задумался, потёр себе пальцами виски, потом потеребил кончик носа.
— Есть некоторые, ну не совсем адекватные люди. Хотите, расскажу?
— Хорошо, сейчас я рассчитаюсь, и мы с вами пойдём, по пути всё расскажете. В Питере сейчас тепло, белые ночи, вот мы с вами и прогуляемся.
Контрразведчик подозвал официанта, проверил счёт.
Полковник был педант и хотел, чтобы всё было по правилам. Он протянул ему карту петербуржца.
— Рассчитайте… «Штуку» себе на чай оставьте.
Вечерело. Ресторан был полон. Люди продолжали пить и веселиться. Между столиков пары, толкая друг друга и иногда переругиваясь, под музыку переступали ногами. Это они так танцевали. Мужчины сквозь платье нащупывали у женщин застёжку лифчика и уже представляли, как они будут где-нибудь в нумерах дешёвой гостиницы её расстёгивать. Наиболее нетерпеливые щипали своих (да и чужих) дам за мягкое место. За столиком возле музыкантов, лицом в салате, лежал мужчина в смокинге. Он сладко спал и по-видимому видел эротический сон. Время от времени он подымал голову и говорил одну и ту же фразу: «Ну у тебя и сиськи!». А, вот питерский интеллигент-полиглот щелчком пальцев подозвал к себе официанта: «Человек!.. Водки энд омаров. Это ничего, что я по-английски?». А, вот ещё один новый посетитель заходит в ресторан и, вальяжно рассевшись, говорит пробегающему мимо официанту: «Мне чего-нибудь за двести рублей!». — «Извините. Мы блюда на четыре части не делим!». Да, было всё как всегда. Буднично и немного скучно. Как говаривал незабвенный Николай Васильевич Гоголь, «Скучно на этом свете, господа!».
По ночному городу писатель шёл, заложив руки за спину, он глубоко задумался о бренности бытия, о том, что в одну реку нельзя вступить дважды. Да жизнь прекрасна, но к сожалению, такое больше не повторится.
Современный мир несовершенен. Вот вы заметили, господа, в интернет-банке напротив тех операций, где ты перечисляешь деньги, есть кнопка «повторить», а напротив тех операций где ты деньги получаешь, такой кнопки нет? Как что-нибудь надо отдать, так это можно повторить, вообще, всё «Г» можно повторить. А как что-то хорошее — повторить нельзя. Даже песню сложили: — «Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда». Правда, у Писателя было… Хороший секс с соседкой у него был дважды. Первый раз она ему по пьянке отдалась в день святого Валентина. Подарок сделала, пока её муж в командировке был. Это был незабываемый секс. О-о-о, им так хорошо было, что они решили это повторить на двадцать третье февраля, в день Советской армии. Прекрасное повторилось! Но лучше бы оно не повторялось… Когда они были на седьмом небе от испытываемого наслаждения, у соседки муж из командировки вернулся… В общем, любовники только на третий день могли друг другу в глаза посмотреть, когда синяки прошли. Нет у человека такой кнопки, «повторить», и не надо… может, это к лучшему…
Итак, тёплым летним вечером, после вкусного ужина в одном из лучших ресторанов Петербурга, писатель и чекист шли по проспектам самого красивого города на земле, вдыхая в себя свежий морской воздух Северной Пальмиры… На их лицах ещё не было масок. До пандемии коронавируса оставалось четыре месяца и двадцать три дня.
Писателя вывел из задумчивости голос полковника Пронина.
— Так, что вы хотели мне рассказать?
— Вот вы спросили, нет ли у нас среди актёров второго плана необычных… не совсем адекватных людей. Честно скажу: есть! Актёры массовых сцен (АМС) все придурки. Ну какой же нормальный человек в свой выходной день будет работать по двенадцать часов за шестьсот рублей… и в лютый мороз, и в жаркий день, под палящим солнцем.
— Почему же люди идут в актёры массовых сцен?
— Потому что съёмочный процесс — это творческая акция, если хотите, праздник труда, познание нового, интересного. Сниматься в кино — это увлекательно. В любом проекте — и в детективном сериале, и в исторической картине, и в сказке работать очень интересно. Сказки, правда, редко снимают, а жаль… их и смотреть на экране интересно, и участвовать в их создании захватывающе. Роль актёра массовых сцен на первый взгляд — это непыльная работа… ходи себе по съёмочной площадке, когда скажут. Не снимают тебя… сиди в тёплом автобусе, ковыряй в носу или пей на буфете чай с сушками. Многое зависит от бригадиров… бригадир — это ассистент режиссёра, помощник по набору актёров второго плана. От него зависит, пригласят тебя на съёмку фильма или не пригласят. Быт актёров АМС и участие в творческом процессе — всё это регулируют наши любимые бригадиры. Со многими из них работать легко. Они помогают второму режиссёру расставить актёров АМС на площадке, чётко ставят задачу, после первого дубля делают поправки, не замечания, а именно поправки, подсказывают, как правильно сыграть то или иное действие. Со многими из них работать легко. Мне нравится работать с Валей Аверо, со Снежаной Герасимовой-Огарковой, с Константином Гавриловым и другими бригадирами. Они профессионалы, мастера своего дела с актёрским и режиссёрским образованием.
Очень часто бывает так. Главному режиссёру надо создать такую картину, сцену, где основные герои разговаривают, смеются, рыдают… в общем, играют в толпе людей; на улице, на рынке, на спортивном празднике или в антракте на спектакле и т. д. Вокруг них (главных актёров) бурлит жизнь, создаётся броуновское движение. Вот эту жизнь вокруг главных героев и создают актёры массовых сцен. Иногда съемки актёров второго плана бывают массовыми, помню, снимали рынок в фильме «Дылда», было больше трехсот человек актёров. В «Союзе спасения» в сцене восстания на Сенатской площади было ещё больше людей (ох и намёрзлись мы тогда). На массовые съёмки берут всех, лишь бы ты походил по типажу. Есть и одиночные роли для актёров второго плана. Например так называемые криминальные эпизоды: постовой милиционер, понятые, труп. Профессиональные актёры брезгуют такими ролями. Это ниже их достоинства. И правильно. Врач-хирург не должен выносить за больными утку, а актёр с высшим актёрским образованием сниматься в массовке. Хотя, если бы была моя воля, я бы заставлял их один раз в месяц это делать. Так, чтобы не зазнавались.
