Галина Полынская - Поза да Винчи
– Мальчик, а мальчик, – сахарным голосом начинающего маньяка педофила произнесла Тая, – скажи-ка нам мальчик, где у вас тут чудесный дом находится?
После минутного раздумья, мальчик сказал:
– Что?
– Дом какой-то необыкновенный у вас тут в Гжели где стоит?
– Не знаю, – ответил мальчик и бросился бежать.
– Зашибись… – вздохнула Тая, и мы пошли дальше.
Путь дорога лежала вдоль плотно пригнанных друг к другу заборов и калиток. Заборы были глухими и высокими, заглянуть через них никак не получалось, а долбиться в калитки, выкликая домовладельцев, нам почему-то не хотелось. Но вскоре нам свезло: одна из калиток отворилась и показалась крошечная бабуська. Плотно замотанная в платок, в куртке дождевике и резиновых сапогах, она напоминала маленький непотопляемый кокон.
– Извините, пожалуйста! – крикнула я. – Можно у вас спросить?
Непотопляемый кокон никак не отреагировал, он бодро топал вперед.
– Черт побери! – тихонько выругалась Тая, и мы синхронно ускорили шаг, не желая упустить потенциального информатора. – Бабушка! Бабуля! Подождите! Бабуля-а-а-а!
Кокон притормозил и обернулся, на нас уставились маленькие сердитые глазки.
– Чаво вам? – вежливо поинтересовалась гжелка, в смысле – жительница Гжели.
– День добрый, – самым приветливым образом заулыбалась Тая, – вы не подскажете, где здесь находится какой-то удивительный дом? Дело в том, что мы много о нем слышали и вот теперь хотели бы взглянуть.
Бабуся очень долго и пристально изучала нас колючими глазками, в сравнении с которыми рентгеновский аппарат просто детские шалости, и, наконец, решила снизойти до общения с нами.
– Да, есть у нас дом необычный…
Фух, слава богу!
– …его сам нечистый построил! – бабуся многозначительно подняла вверх указательный палец. – Сам нечистый!
– Что вы говорите, – Тая сделала «большие глаза». – Собственноручно построил или бригаду нанимал?
Я предостерегающе наступила ей на ногу, опасаясь, что информатор передумает делиться сведениями. Но, к счастью, информатор не понял скрытого сарказма Тайкиной фразы и продолжил выкладывать данные.
– Через тот дом люди пропадают, по ночам молнии бесовские сверкают прям над крышей, звуки доносятся, вроде как стоны человечьи…
– И где же этот дом находится? – не выдержала любопытная Тая.
– Идите прямо до конца улицы, свернете налево и снова до конца идите, там он и стоит – у леса.
Ну, естественно, где ж ему еще стоять, только у леса. У темного, страшного, дремучего леса… Распрощавшись с бабусей, двинули в указанном направлении.
– Нет, ну надо же такое придумать, – покачала головой Тая, пристально глядя себе под ноги, – «нечистый построил»! Сколько в людях идиотских суеверий, прямо средневековье какое-то. Сен, ну ты сама подумай, каков маразм: решил себе нечистый дачку в Гжели срубить, отдохнуть, так сказать от своих прямых обязанностей, срубил и давай по ночам дискотеки устраивать! Ерундистика!
– Тая, ну что ты так переживаешь, наоборот радоваться надо, что не зря съездили и мне не придется мучительно сочинять очередную отсебятину.
Следуя бабусиным указаниям, мы проследовали заданным маршрутом и вскоре показался Тот Самый Дом. Выглядело таинственное сооружение довольно жалко и на первый взгляд напоминало здоровенный старый сарай с треугольной крышей. Коричневая краска на стенах основательно облезла, обнажив темное дерево, дверь, болтающаяся на одной петле и кое-как заколоченные досками окна, довершали блистательную картину дьявольской дачи. Окружала дом буйная растительность, когда давно, видимо, бывшая садом-огородом. В унылом молчании созерцали мы данный натюрморт до тех пор, покуда из ближайших елок не вышел пожилой дяденька в болоньевой куртке, кепке и резиновых сапогах до колен, в одной руке он держал основательную такую палку, а в другой корзинку. Корзинка вселяла надежду, что дяденька грибник, а не маньяк, поэтому мы решили затеять с ним деловую беседу.
– Извините, пожалуйста, – уже без особого энтузиазма и широких улыбок произнесла Тая, – можно у вас спросить?
– Можно, – закивал он кепкой, меняя траекторию движения, – отчего ж нельзя. А чего вы хотите узнать?
При ближайшем рассмотрении дядя оказался не таким уж пожилым, где-то под полтинник, а его корзинку наполняли страшноватенькие подмороженные опята.
– Мы хотели бы расспросить об этом доме, – Тая кивнула в сторону объекта, – какие-то странные слухи ходят о нем, непонятные такие, противоречивые… Вы не могли бы внести хоть какую-нибудь ясность в этот вопрос?
– Ох, девочки, – дядя наклонился, чтобы поставить корзинку на землю, – очень темная тут ясность, сам толком не знаю. Кто о чем сплетничает, где правда, где придумки не разберешь. Дом этот уже лет семь пустует, даже бродяги в нем не прижились, будто и впрямь он какой-то проклятый.
– А кто в нем жил раньше, семь лет назад? – я полезла, было, в сумку за диктофоном, но передумала, не хотелось отвечать на кучу встречных вопросов.
– Какая-то семья, я точно не знаю, сам не так давно сюда перебрался.
– И куда же эта семья подевалась? – Тая с беспокойством посмотрела сначала на небо, потом на свои часы, гостить в Гжели допоздна в ее планы не входило.
– Да там тоже какая-то непонятная история, кто что говорит: толи муж от водки помер, толи жена его отравила – не известно. Как мужи схоронила, так с ребенком и уехала отсюда насовсем. С тех пор дом и пустует.
– Что ж получается, – удивилась я, – она просто так его бросила? Продавать не стала?
– Не знаю, – пожал плечами наш безымянный собеседник, – по-моему, после них здесь больше никто не жил.
– А что, в доме и впрямь какие-то непонятные явления происходят? – Тая снова посмотрела на часы.
– Не знаю, я ж в нем не ночевал никогда, если тут что-то и происходит, то только по ночам. Надо кому-то хоть раз тут переночевать, все и прояснится.
– Все понятно, – вздохнула Тая. – Ну что, Сенчик, идем? А то, похоже, вечереть начинает.
– А разве мы в дом не заглянем?
– Еще чего не хватало, – Тая сурово зыркнула на меня и ласково улыбнулась дяде. – Большое спасибо за ваш рассказ, было очень интересно.
– Ну, до свиданья вам, – он взял свою корзинку и пошел дальше.
– Давай зайдем внутрь, – рискнула настаивать я, когда наш визави удалился на приличное расстояние. – Зачем было ехать в такую даль?
– Чтобы запечатлеться на фоне этой мрачной развалюхи и со спокойной совестью поехать домой, а по пути совместными усилиями придумать захватывающий, забойный, сенсационный репортаж с места событий. Ты меня сфотаешь или я тебя?
– Не могу понять, ты боишься зайти в пустой старый дом?
– Не боюсь, – передернула Тайка плечами, – но зачем? Там и крысы всякие могут быть, и мыши, и жабы, и какашки…
– Ладно, – сдалась я, – давай-ка выберем ракурс поудачнее. Встань вон у того дерева и сделай тревожное лицо. Можно даже испуганное.
Тайка послушно заняла выбранную мною позицию и состряпала такое выражение лица, будто ей за шиворот мокрица попала. Щелкнула подругу на фоне дома, затем дом без подруги, а потом и подругу без дома, просто так, на память. На этом наш забойный спец-фоторепортаж завершился, и мы с чистой совестью потопали к станции. Электричку ждали ровно семьдесят три минуты и… сорок пять секунд. За это время успели выпить – слопать все, что было припасено в пакетах и изругаться нехорошими словами. Подошедшая электричка оказалась переполненной, мы еле-еле смогли влезть в тамбур. Оказавшись в тесноте и обиде, занялись детальной разработкой будущей статьи, дабы хоть как-то скоротать этот долгий и малоприятный путь. Хоть обстановка и не очень-то располагала к творчеству, мы отчаянно блистали интеллектом и на подступах к Выхино, статья практически родилась на свет.
– Ты знаешь, дорогая, у тебя талант! – сообщила я подруге, вылетая на платформу под натиском пассажиропотока. – Фантазия работает превосходно!
– Да я вообще лучше всех! – крикнула Тайка, барахтаясь в людском водовороте. – Только ни одна свинья меня по достоинству не ценит!
Глава четвертая
Пока Таисия самоотверженно выгуливала Лаврентия, я решила позвонить своему любимому и неповторимому начальству, доложить о проделанной работе, заодно испросить дальнейших указаний касательно статьи: желательный объем и все такое. Ощущая себя буквально накоротке с Конякиным, позвонила ему домой.
– Да! – рявкнуло любимое начальство после третьего гудка. – Слушаю!
– Станислав Станиславович, – сахарно засюсюкала я, – здравствуйте, это Сена. Я вот только что…
– А, здравствуй, Сена!
– Здравствуйте. Я вот только что…
– Случилось что-то?
– Да нет, просто я только что вернулась из Гжели! Ездила смотреть этот дом с привидениями!
– Ездила? – заинтересовался С. С. – И что? Каковы результаты?
– Да, в общем-то, особо никаких, – я присела на подлокотник своего единственного кресла и поводила пальцем по узору обивки. – Никто толком ничего про него не знает, говорят всякую ерунду, что его нечистый построил, что по ночам он там дискотеки устраивает, что лет семь он уже брошенный стоит, что хозяева, которые там жили то ли поубивали друг друга, то ли сами поумирали – короче, не ясно ничего. Последний из опрошенных сказал, что в доме надо переночевать, чтобы понять происходящее, ведь все непонятное творится там именно по ночам.
