Людмила Милевская - Мерзавец на выданье
Валерия окончательно поняла, что проиграла конкурс и терять ей больше нечего. Изрядно потрепанные бесплодной борьбой нервы сдали, чему Валерия была даже рада, так сильно не понравился ей этот старый Кляйст.
— Три претендентки?! Так с какой же победой вы тут меня поздравляете? — возмутилась она. — Вы что, издеваетесь? Почему вы решили, что буржуй выберет с дуру меня? Ха! Три претендентки! Красотки, думаю, еще те! Нужна я ему, как зайцу триппер, этому вашему Дорофу, будь он неладен!
Манерный и благовоспитанный мистер Кляйст остолбенел, чем сильней распалил Валерию.
— Сам-то он, наверное, урод еще тот, вот и подыскивает себе цыпочек, — рискованно высказалась она насчет Дорофа. — Так знайте: мне все равно! Не хотите меня, так и не надо! Сказали бы сразу! Мучать зачем? Издеваться над собой не позволю! И нечего на меня таращиться! Что, правда колет глаза?
И так далее и тому подобное… Путая английский и русский Валерия долго митинговала — Кляйст-то молчал, огорошенный.
В конце вдохновенной речи, разумеется, под Валерией поломался стул. Он просто не мог не поломаться, так сильно в пылу обиды ерзала и подпрыгивала она. Стул подкосило — Валерия, злая на весь белый свет, упала, вскочила и, сжав кулаки, грозно уставилась на застывшего Кляйста.
«Выдать бы тебе, — говорило ее лицо. — Выдать бы так, чтобы мало не показалось! Выдать за все унижения жизни! Унылой и бесполезной! Старый ты хам!»
Да-да, она готова была его поколотить — пожилого чинного Кляйста.
Однако, он странно себя повел. После бесцеремонной речи Валерии он опешил, конечно, и рассердился, но после ее падения смягчился, позволив себе рассмеяться лишь мысленно.
— Вы зря так нервничаете, — мягко сказал добрый Кляйст. — Господин Дороф совсем не урод. Он очень симпатичный мужчина. Он молод, образован, умен. Он тонкий ценитель хорошей беседы, и потом я абсолютно уверен, что господин Дороф выберет именно вас.
Простодушная Валерия, не заметив иронии, мгновенно утратила гнев и растерялась. Ей уже было стыдно за свою откровенную речь.
— Вы так думаете? — не своим, осевшим голосом прошипела она.
— Ваши шансы весьма велики, — серьезно заверил Кляйст. — После получения диплома вы можете смело отправляться в отпуск. Одна лишь просьба: пожалуйста, сообщите мне свой адрес.
— Зачем? — все еще пребывая в растерянности, спросила Валерия.
— Я должен вызвать вас на собеседование с господином Дорофом. В данном случае, собеседование чистая формальность. Уверен, господин Дороф выберет вас, но я вызову и ваших конкуренток, так что не пугайтесь. Вижу, вы очень не любите конкуренции, — с добрейшей улыбкой заметил Кляйст.
«А кто ее любит?» — подумала Валерия, но промолчала.
Или вид у нее был предельно жалкий или опытный Кляйст умел углядеть настоящее в душах несчастных дев, но он проникся такой симпатией к хулиганке-Валерии, что признался:
— На месте Дорофа я выбрал бы вас уже за один только темперамент.
Пока Валерия столбенела, не веря своим ушам, он продолжил:
— Выбрал бы сразу, без всякого конкурса.
— Но почему? Почему? — наконец изумилась она.
— Потому, что вы больше всех подходите на это место. В вас прекрасно сочетаются женское изящество и необходимая сила. Вас легче всех остальных выдать за секретаря-референта, и вместе с тем в нужный момент вы быстрее всех реагировали на опасность. Ваша интуиция просто потрясает, а вашему умению владеть оружием позавидовал бы и бывалый снайпер. И потом, не каждая девушка может легко развалить своим грациозным телом добротный английский стул. Это победа. Ваша победа. Уже окончательная.
Валерия, вытянув шею вперед, пытливо всматривалась в морщинистое и все же холеное лицо мистера Кляйста.
«Не шутит ли он? Не издевается ли? Не хочет ли просто обидеть?» — спрашивал занудистый Родитель.
«Врежь ему, врежь!» — советовало ранимое Дитя.
«Ты действительно стреляла лучше всех, и быстрее всех реагировала на опасность. Так стоит ли удивляться его похвалам, пусть даже и саркастичным?» — недоумевал Взрослый.
— Спасибо, — сказала Валерия, внутренне торжествуя победу своего недоразвитого Взрослого.
— Не стоит, — усмехнулся представитель. — Вы действительно лучшая, но есть и другая причина, по которой господин Дороф, я абсолютно уверен, выберет вас.
Валерия напряглась:
— Какая же?
— Из всех конкурсанток вы единственная русская не эмигрантка, а из самой России. Ваши конкурентки из семей эмигрантов второго и третьего поколения. По-русски они разговаривают с акцентом, господин же Дороф гордится своим отличным произношением. Он боится испортить свой русский. Понимаете, когда нет приличной практики и все время слышишь английскую речь, то неизбежно появляется акцент, он же этого принципиально не хочет.
— Но телохранитель не массовик затейник, — из вредности возразила Валерия. — Он обязан охранять, а не развлекать.
— Но господин Дороф много времени проводит в дороге. Кроме вас, ему не с кем будет поговорить. Поэтому я уверен, он выберет вас. Вы прекрасный профессионал, и у вас чистый русский.
Услышав это, Валерия помрачнела.
«Это не моя победа, а победа обстоятельств, — решила она. — Обстоятельства всего лишь удачно сложились, поэтому я первая».
Если человеку надобно проигрывать, если человек к этому привык, он будет видеть поражение даже в своем триумфе. Валерия была безутешна.
Мистер Кляйст, удивленный такой неожиданной переменой настроения, спросил:
— Что вас не устраивает?
— Все устраивает, — солгала она.
— Кстати, по ранее указанной причине вы можете рассчитывать на доплату к тем десяти тысячам долларов, что положено вам получать. Впрочем, все будет зависеть только от вас. Думаю, господину Дорофу вы понравитесь, и он захочет вас щедро вознаградить.
Валерия мысленно жевала свое поражение, и не понимая сказанного, механически ответила:
— Да-да, спасибо.
— Что ж, желаю вам всего хорошего. Не забудьте оставить ваш адрес моему секретарю. Месяца через три я вызову вас на собеседование с господином Дорофом, после чего вы подпишете договор, — мистер Кляйст ослепил ее новой улыбкой. На этот раз искренней.
Растерянная Валерия вышла на улицу и грустно побрела, хаотично натыкаясь на прохожих.
«Так значит я не победила, — рассеянно думала она. — Значит, я просто русская. И все. Почему — все? — тут же возразила она себе. — Я овладела редкой для женщины профессией, скоро экзамены сдам, получу диплом…
Но на работу меня взяли не потому, что я самая лучшая…
Кстати, сколько мне будут платить?» — наконец-таки озадачилась она.
И тут до Валерии дошло то, что сказал мистер Кляйст: десять тысяч долларов.
«Бешеные деньги! Но за какой срок? За год? Или за квартал?»
Валерия, расталкивая прохожих, вихрем понеслась обратно, ворвалась в кабинет мистера Кляйста, смущаясь, закричала:
— Простите, забыла спросить, десять тысяч долларов за какой срок? За год или за квартал?
Старик удивился.
— В неделю, — ответил он.
— За неделю?!!! Даже не верю ушам!
— Ну да, ваше жалованье десять тысяч долларов в неделю.
— Ой! От радости ноги у меня подкосились! Можно я вас поцелую? — закричала Валерия и, не дожидаясь ответа, поцеловала, чему мистер Кляйст совсем не был рад.
На этот раз она покидала офис в очень приподнятом настроении. Нет, она не праздновала победу, просто обещанное вознаграждение примирило ее с мнимым поражением.
«Вот это мне повезло! — с восторгом думала Валерия, бодро шагая по Лондону. — Лизка мне не поверит. Да и как поверить такому? Десять тысяч долларов в неделю! Я же просто Крез!»
Неожиданно у Валерии появились мечты, она сразу в них унеслась — в бесконечное пространство воздушных замков.
«Но разве можно такие деньги потратить? — вдруг разволновалась она. — Придется очень мне стараться. С чего же начну? Первым делом куплю сапоги. Длинные. Выше колен. Такие как у Лизки.
Потом…
А не пойти ли мне в кафе?
Нет, лучше пойду в ресторан.
Нет, пока в кафе, я же еще и цента не получила. Зато в честь праздника съем десять пирожных…
Нет, ограничусь тремя.
И впридачу к ним сливочно-вишневый коктейль».
Глава 4
И Валерия отправилась в кафе.
Улыбка не сходила с ее лица. Десять тысяч долларов! В неделю! Как тут не улыбаться? И пять пирожных на столе! (Валерия все же решила съесть пять). И два сливочных коктейля.
— Сегодня у вас хорошее настроение? — вдруг раздалось за ее спиной.
Низкий, очень низкий мужской голос с приятной хрипотцой — его английский с легким восточным акцентом.
Валерия оглянулась и обмерла. Перед ней стоял высокий сильный, явно уверенный в себе брюнет.
Но какими глазами он смотрел на нее!
