Иоанна Хмелевская - Кровавая месть
— Вот видишь, а я даже тогда ещё не обратила внимания, — огорчённо заметила Боженка. — Зато в третий раз, только слепой бы не заметил, потому как Большой Шаман рвал и метал, носился по всему офису и разорялся, куда эта чёртова овца курдючная запропастилась. Моя Анюта от монитора оторвалась и ласково так говорит: «Ага, Вертижопку потерял». А сама при этом так и сочится ядом Я же, тупица безнадёжная, ещё удивилась, что ей такого эта Вертижопка могла сделать…
Майка слушала всё внимательнее.
— Мужик, — констатировала она, ни секунды не задумываясь.
— А то! Вот видишь, ты куда умнее меня. Тут же почтительно доложили: мол, Вертижопка торчит у конструкторов, на что Шаман окончательно взбеленился и помчался туда с разносом. Ну, здесь уж я этой Вертижопкой наконец-то заинтересовалась, и, гляди-ка, пиво кончилось.
Путь к холодильнику и назад Майка проделала в рекордном темпе. Себе тоже захватила.
— Ты за рулём? — озаботилась она, слегка неуверенно вручая Боженке очередную банку.
— Окстись, за рулём полбанки — максимум. Я на такси. Всё равно не припаркуешься, ещё не хватало через полгорода тащиться. Прикажешь продолжать?
— А если скажу «нет», поверишь?
— Да ладно, не такая уж я легковерная. Так вот, вскоре после этого… Ты не думай, что оно всё так одним махом было, колокольчик-то время от времени позвякивал, но в тот раз скоро, через три дня… ну, может, через четыре… я в ежедневнике не отмечала. Пошла я к архитекторам, поскольку общий план микрорайона у них уже был и в придачу сквер с водой, ничего особенного, без проблем, но тут припёрся Стефан — тот, из конструкторов, приятель твоего Доминика, ну, красавчик такой, и оказалось, что надо подумать о парке аттракционов — брать заказ или нет. Представляешь, как я разозлилась: впервые слышу, меня кто-нибудь спросил?
— О господи! — простонала Майка.
— Что такое? — возмутилась Боженка. — Сама же велела рассказывать по порядку!
— Да нет, я не про то. Я ведь тоже впервые слышу, а что ты думаешь, меня этот парк аттракционов не коснётся?
— Точно. Правда, оказалось, что огорчаться рано, ещё ничего не решено, пока первое совещание, то да сё, мы подключаемся позднее. Да не об том речь. Не успел Стефан войти, как Зютека словно ветром сдуло, вскочил, пробухтел что-то, вроде как он со всем согласен, и — ноги в руки… А этот Зютек, ну, ты помнишь, он по всяким водопроводам и канализациям, мне позарез был нужен насчёт сквера с фонтанчиком. Я, понятное дело, расстроилась и вежливо так спрашиваю, чем это у них так воняет, и нельзя ли этого летучего Зютека заарканить и притащить назад. На что Стефан скривился и расхохотался или криво рассмеялся — в общем, я даже испугалась, не эпидемия ли у них какая с этими смешками. Криво усмехнулся? Скривился от смеха?..
Подружки потратили часть времени на поиски подходящего определения. Боженка, как непосредственный свидетель, настаивала на кривой усмешке. Майка особых возражений не выдвигала, знала в той или иной степени всех персонажей и прекрасно могла себе представить их эмоции и образ действия.
— Ну что дальше? Зютека я мало знаю, по монтажу немного. Вроде неплохой инженер, звёзд с неба не хватает, но мне показался симпатичным.
— А мне болваном, — сердито заявила Боженка.
Майка вопросительно молчала. Подруга закурила следующую сигарету:
— Стефан столь же вежливо объяснил, мол, аркан вряд ли поможет, а что Зютек улетучился, его совсем не удивляет, ибо между ними встала Вертижопка…
— И все заржали? — оживилась Майка.
— Угадала. За исключением двоих. Большой Шаман надулся, а Януш только скривился. Тут уж я за эту Вертижопку крепко взялась. Дождалась конца: заказ на городок аттракционов мы возьмём, когда тётка из департамента поубавит свои взяточные аппетиты, потому как столько, сколько она хочет, ей ни один кретин не даст, впрочем, меня её аппетиты не колышут, отловила Стефана и дипломатично поприжала.
Зная дипломатические способности Боженки, Майка подивилась, почему до неё не донеслись ещё оглушительные раскаты грома из отдела Доминика. Ведь после таких дипломатических манёвров Стефан должен был получить тяжёлые увечья.
Продолжение рассказа прояснило ситуацию.
— Всё равно, что сок из камня выдавливать! — Боженка пылала обидой и гневом. — Джентльмен нашёлся, рыцарь без страха и упрёка, чтоб ему пусто было! Я к нему со всей деликатностью, а он как пень бесчувственный. Одно понятно: Зютек и впрямь с катушек съехал и носится за Вертижопкой, пуская слюни, а её всё к конструкторам тянет. Явно на кого-то глаз положила, а вот на кого, пока не знаю. Так этот благородный лорд изворачивался, так увиливал…
— Может, как раз на него, — предположила Майка. — А джентльмену не пристало хвастаться своими победами…
— Вот и ломаю голову: может, на него, а может, и на кого другого. Из всех его увёрток я только и разобрала, что перед Домиником она выпендривается, но и перед Юреком тоже. Я бы, глядишь, и плюнула — там, почитай, все женатые, но тут аккурат мостик подвернулся, тот, разводной, вот и пришлось тащиться, и надо же, повезло. Прямо на Вертижопку и напоролась!
В Боженкином голосе прозвучали разом такое негодование и триумф, что Майка, наконец, всерьёз была заинтригована. В группе конструкторов работали несколько человек, пятеро мужчин и две женщины, последних в расчет можно не принимать, а вот из мужиков было кого выбрать. Самой эффектной внешностью обладал Стефан, достойную конкуренцию составлял ему чуть более молодой Павел, остальные тоже не квазимоды какие, трудно угадать, который из них так притягивал неизвестную ей бабу. Вкусов Вертижопки она пока не знала, а сама предпочитала Доминика.
— А с лица-то ты её видела? — спросила Майка с интересом.
Боженка пыталась выцедить из банки последние капли.
— Теперь уже да. А до того только с головы. Соломенная блондинка, волосья вверх зачёсывает… некоторые существа устраивают себе под жилища такие башенки, забыла только — термиты или люди? А может, шершни. Мелькала где-то перед глазами, такую башку трудно не заметить. А с лица — самая обычная, малость овцу напоминает, из тех, что на весь мир дуются. Я как раз за ней шла и сразу догадалась, что она самая и есть, ведь и башка, и зад.
— А что с задом?
— Вот то-то и оно. Иду я себе спокойненько, она впереди, я за ней, и вдруг хлопнула дверь, раздались голоса, тут-то она зад и включила. Да как включила!.. Так ходуном и заходил, не поверишь, казалось, вот-вот половинки оторвутся. Да таким хитрым манером… словно у неё… Погоди-ка…
Боженка не без труда выползла из старого и тесноватого ей кресла. Талия у неё оставалась тонкая, а поскольку лишним килограммам надо было где-то размещаться, они и распределились достаточно равномерно сверху и снизу. Подруга повернулась задом к Майке и попыталась наглядно продемонстрировать походку обсуждаемой персоны, практически сразу признав, что демонстрация не удалась. И верно, в Боженкином исполнении хождение ходуном вызывало ужас. При этом она умудрилась одной половинкой своей анатомии опрокинуть пустую пивную банку, которая с весёлым бряком покатилась прямиком Майке под ноги.
— У меня так не выйдет, сама видишь, и как не лакируй действительность, у неё задница куда меньше. Да в придачу такая… как бы на шарнире. На двух. Богом клянусь, так вокруг своей оси и крутится, и чуток в стороны. Ну, ты понимаешь? Бриджит Бардо в молодости почти так же могла, специально подчёркиваю — почти!
Майка наклонилась за банкой, стул на колёсиках подался чуть назад, она потеряла равновесие и стукнулась лбом о ножку стола. Достав банку, хозяйка выпрямилась и потёрла ушибленное место.
— Твоя демонстрация явно опасна для жизни и имущества, — с досадой оценила она попытки гостьи. — Но готова признать, эти выкрутасы могут выглядеть соблазнительно.
— И ещё её задница немного оттопыривается, — крайне обиженно добавила Боженка, возвращаясь в кресло.
Доклад о Вертижопке становился всё более занимательным, и Майка принесла очередное пиво.
— Рассказывай, что дальше было? Ты ещё что-нибудь нарыла?
— А то! Зачем бы я пришла! Иду я, значит, за ней, а она прямиком чешет в бюро Доминика, ну, и я следом, смотрю, что дальше будет. Она чертежи принесла, я, наконец, смогла её спереди разглядеть. Мы с Домиником мостом разводным занялись — я же сразу на них наехала, что они мне зелёные насаждения портят, а она там застряла, как вонь в носках. Я за ней специально следила, у меня получается так внимание делить, это я на всякий случай информирую, если ты не заметила..
— Заметила. Пару раз своими глазами видела.
Боженка задумалась.
— Честно говоря, это, почитай, любая баба умеет, — констатировала она решительно. — Одной рукой в кастрюле, другой за детьми, третьей по работе… Разве уж совсем безмозглая курица, но о таких и говорить нечего. А касаемо Вертижопки… — она опять задумалась, — смотри, какое ей имечко дали. Просто поразительно, как точно окрестили, и это наши-то мужики. Припечатали, так припечатали, лучше не придумаешь, не ожидала от них такого! И ничегошеньки в ней нет, одна вертлявая задница! Зато её она каждому по очереди в нос тычет. И что-то мне подсказывает, взялась она за твоего Доминика А тут некстати я с разводным мостиком. А Доминик — парень обычный, не Юлий Цезарь, несколько дел сразу не тянет, вот и занялся мостиком. Надеялась меня переждать, да не на такую напала…
