Дарья Донцова - Домик тетушки лжи
– Просто езжай, и все, похороны отменяются…
– Почему? – надсаживался мужик, явно впервые оказавшийся в подобной ситуации.
– Потому что вот она, покойница, за приятельницей несется, – спокойно пояснила Зайка.
Шофер разинул рот.
В Ложкино мы вернулись около полудня, вошли в холл, где было задрапировано черной тканью огромное зеркало.
– Ира! – завопил Аркадий.
Домработница выглянула из гостиной.
– Неси шампанское, – велел хозяин, – да возьми в подвале, слева, на стойках, не «Вдову Клико», а «Мюет». По такому случаю следует на радостях распить вино высшего класса.
Ирка, обожающая Кешу и беспрекословно выполняющая все его идиотские указания, на этот раз возмутилась:
– Ничего себе радость! Бедная Полечка! Такая…
В этот момент Поля вошла в холл и гневно заявила:
– Ну и туфли! Жуткое дерьмо, подметки отлетели, иду босиком!
Ирка дико завизжала и кинулась опрометью на второй этаж, за ней понеслись все наши собаки, лая на разные голоса.
– Чистый дурдом, – вздохнула Зайка. – В нашей семейке даже похороны в цирк превращаются.
ГЛАВА 3
Стоит ли упоминать о том, что, изрядно переволновавшись, мы все позволили себе сначала шампанское, затем коньяк… Утром следующего дня Поля категорично заявила:
– Ни в какую больницу я не поеду!
– Но надо же узнать, что с тобой было, – попыталась я воззвать к ее благоразумию.
– Ерунда, – фыркнула Поля, – у меня ничего не болит!
– А что болело?
Девушка пожала плечами:
– Просто плохо стало, голова закружилась, руки-ноги онемели, хочу слово вымолвить и не могу, язык не шевелится…
– Обязательно следует обратиться к хорошему врачу, – настаивала я.
– Ладно, – отмахнулась Поля, – потом как-нибудь, сейчас некогда. Будь другом, свези меня домой, переоденусь и в институт побегу.
– Только, пожалуйста, не садись за руль, – взмолилась я, – пообещай, что будешь пользоваться метро.
– Хорошо, хорошо, – буркнула Полина.
Сначала мы доехали до ее квартиры. Поля открыла дверь и пошла переодеваться. Я села на кухне, тупо глядя в окно. В голове царил туман, то ли от выпитого накануне шампанского, то ли от переживаний.
– Дашутка, – всунула голову в кухню Поля, – ты что собиралась сегодня делать?
– Ничего, хочешь, поработаю у тебя шофером?
– С тобой ездить одна морока, – сообщила девушка, – тащишься еле-еле, сорок километров в час. Сделай лучше доброе дело.
– Какое?
– Да вчера, когда я собиралась в больнице, мобильник забыла в тумбочке, можешь забрать?
– Естественно, возьму и привезу тебе в институт.
– Ну спасибо, – обрадовалась Поля, – просто выручишь меня, я без трубы как без рук. Ну давай, поезжай быстрей.
И она принялась подталкивать меня к выходу.
У входа в больницу никто не сидел: ни охранник, ни бабулька с газетой. В двери мог беспрепятственно пройти кто угодно, бахилы здесь тоже не требовалось надевать, а гардероба попросту не было. Впрочем, медицинский персонал не обращал никакого внимания на посетителей.
Когда я, в уличной обуви и куртке, пошла по коридору по направлению к 305-й палате, никто даже не подумал сделать мне замечание. Сестра, сидевшая на посту, самозабвенно читала любовный роман и не подняла головы, попадавшиеся по дороге врачи словно не видели женщину, которая топала по линолеуму в сапогах, а не в тапках… Одним словом, никакого порядка в отделении не было. Неудивительно, что с Полиной произошла эта жуткая история.
Нужная палата была самой последней по коридору, я осторожно поскребла в дверь, не услышала ничего в ответ, приоткрыла створку и увидела на кровати девушку.
– Простите, – забормотала я, – мы вчера выпи-сались и забыли в тумбочке мобильник, можно я посмотрю?
Больная не отвечала. Думая, что она не услышала, я «прибавила звук»:
– Девушка, тут где-то валяется наш сотовый, может быть…
Никакой реакции не последовало. Девушка не шелохнулась. Спит. Небось ей вкололи снотворное.
Я осторожно юркнула в палату, присела на корточки, открыла дверцу, вытащила «Сименс», потом, опершись на кровать, начала вставать и невольно вздрогнула. Моя рука наткнулась на нечто непонятное, совершенно ледяное. Переведя взор на матрас, я увидела, что нечаянно прикоснулась к голой ноге девушки, лежащей на койке. Потом, начиная понимать происходящее, глянула на лицо больной. Глаза ее были закрыты, но не до конца, между верхним и нижним веком виднелась небольшая полоска, а кожа на лице приобрела страшный желтовато-сероватый оттенок, совершенно не свойственный живому организму.
– Помогите! – завопила я. – Сюда скорей! Доктор!
Где-то через час я спустилась в холл и плюхнулась в одно из ободранных кресел. Слишком много бурных переживаний за два дня. Сначала дикая история с Полиной, потом труп, обнаруженный в палате. Хороши, однако, врачи. Бедняжка уже окоченела, небось скончалась рано утром, а в палату никто даже на заглянул. Вот несчастная, даже не знаю ее имени.
Повинуясь непонятному порыву, я подошла к справочному окошку и спросила:
– Будьте любезны, кто лежит в 305-й палате?
– Мы смотрим по фамилиям, – огрызнулась тетка, не поднимая головы от книги.
Я положила перед ней десять долларов. Не изменив недовольного выражения лица, женщина полистала толстую книгу и сообщила:
– Полина Железнова, температура 37, 2.
Ну и порядки в этой больнице!
– Железнова вчера выписалась! Сейчас кто там лежит? Ну кого после Железновой отправили в триста пятую?
Дежурная обозлилась:
– Иди сама на этаж и спрашивай у врачей. У меня черным по белому стоит: Полина Железнова. Кого куда перевели, кто выписался, должны из отделения сообщать, спустят сведения, будет информация, а сейчас в 305-й числится Железнова, и все!
Выпалив последнюю фразу, она резко захлопнула окно. Я побрела к машине. На пути к Полиному институту моя голова была занята чем угодно, кроме дороги, поэтому я ухитрилась целых три раза попасть в лапы к сотрудникам ГИБДД. Как правило, люди в форме, стоящие на обочине с полосатым жезлом в руках, редко тормозят мой автомобиль. Я езжу тихо, аккуратно, даже осторожно. В левый ряд суюсь только в том случае, когда нужно повернуть. Впрочем, иногда, по вечерам, меня останавливают без всякой на то причины и начинают придираться.
– Где аптечка?
– Покажите знак аварийной остановки…
– Почему огнетушитель не лежит в багажнике?
Я всегда беспрекословно отдаю в таких случаях пятьдесят рублей, потому что понимаю: парням охота заработать, а моя новенькая, сверкающая иномарка без слов говорит о том, что у ее владелицы нет особых материальных затруднений.
Поля радостно выхватила у меня телефон:
– Ну спасибо!
– Хочешь, подожду конца занятий и отвезу тебя назад, в Ложкино?
– Не надо, а зачем мне к вам? К себе вернусь. Да ты не волнуйся, все в полном порядке.
Она, радостно улыбаясь, убежала в аудиторию, но неприятное чувство тревоги не покидало меня потом весь остаток дня.
Поглядев на часы, я сначала съездила в книжный магазин «Молодая гвардия», расположенный на Большой Полянке. Всем, кто пополняет свои домашние библиотеки, рекомендую отправляться только туда. Выбор огромный, продавцы внимательны, словно нянечка, опекающая грудного младенца, все книги находятся в открытом доступе, их можно листать, разглядывать картинки, а цены намного ниже лотковых. К тому же детективы представлены тут во всем многообразии, от Агаты Кристи до современных авторов.
Больше всего на свете я люблю литературу на криминальную тему, поэтому провела у полок целых два часа, а потом еле дотащила до «Форда» туго набитые пакеты. Кроме томов с окровавленными кинжалами на обложках, я прихватила еще «Инфекционные болезни собак» для Мани и «Как правильно накладывать макияж» для Зайки.
Больше делать мне было решительно нечего, и я поехала в Ложкино.
На улице стемнело, я загнала автомобиль в гараж, в три прыжка преодолела расстояние до входной двери, влетела в холл и заорала от ужаса.
Прямо посередине двадцатиметровой прихожей стоял шикарный гроб из темного дерева. По бокам к нему были прикручены ярко начищенные бронзовые ручки, полированный низ блестел, верх тоже сиял, но половина крышки была сдвинута, и виднелась белая шелковая подушка с кружевами. На ней покоилась иссиня-черная голова негра. Чувствуя, что сознание сейчас покинет меня, я завопила:
– Ира!!!
Домработница выскочила из кухни и заорала в ответ:
– Что случилось?
Не в силах говорить, я тыкала пальцем в роскошное сооружение.
– Ах это, – сбавила тон Ира, – фу, Дарья Ивановна, как вы меня напугали, думала, на вас напал кто, виданное ли дело такие гудки подавать, теперь точно спать не смогу. Гроб прислали из конторы, говорят, вы за него заплатили!
– Там лежит негр, – прошептала я.
Ирка подошла к домовине:
