Кирилл Еськов - Баллады о Боре-Робингуде
– Прям хоть вставляй в научно-популярную лекцию «О вреде суеверий»! Он ведь, дурашка, и вправду там, у себя, обернулся… А напуган до пересоха горлышка – по модуляциям слыхать. Ненадолго, я полагаю, но нам и это хлеб.
Крутящий баранку Ванюша с интересом поворачивает голову:
– А кто он был в натуре – этот Конкассёр? Ну, от которого кликуха вышла?
– Это, Ванюша, старая книжка одного англичанина… моего коллеги, между прочим. Был там такой негритянский чекист-беспредельщик, плохой парень. А хорошие парни его в предпоследней главе погасили.
– По понятиям погасили-то?
– А то! У англичанина этого, собственно, все книжки про одно: что иной раз надо послать закон на хрен и делать по понятиям… Если, конечно, собираешься дальше человеком жить, а не козлом опущенным.
– Надо будет почитать. Это ж типа как детектив?
– Типа как.
– И круто написано? Ну, круче, к примеру, чем у Бушкова?
– По мне – так круче…
В разговор, с заднего сидения, включается Робингуд:
– Я книгу-то не читал, но кино хорошо помню. Это в детстве еще, когда видаков не было… Классный был фильм, сейчас так не умеют. Нынче ведь либо мочиловка на час сорок пять – чтоб кровь с мозгами в потолок брызгали, – либо такая заумь, что нормальному человеку и десяти минут не высидеть… Только я вот чего думаю, парни: зря этот Конкассёр себе такую невезучую кликуху нарисовал. Ох, зря!
Подполковник согласно кивает, роняя с Суховской интонацией:
– Эт' точно!
10
Конкассёр идет по коридору Драконовой виллы: в руке – рация, в глазах – уже не растерянность, а легкая паника. У дверей роскошных апартаментов натыкается на громилу-охранника:
– У себя?..
– Не. В подвале, с барышней.
– Как, уже начал? – Конкассёр неприятно изумлен. – До полуночи-то еще…
– Да не, пока еще только охмуряет, – и охранник ржет так, что кажется звякают хрустальные подвески музейной люстры.
11
В микроавтобусе – военный совет. Чип:
– Время, время же теряем!
Робингуд только морщится:
– Вольноопределяющийся Крашенинников, усвойте Второй полевой принцип: «Короче – не значит быстрее»; ине надо нас понукать, лады?.. Значит, так. Если они не полные лохи, то колымагу нашу уже ищут. В любом случае, нужна тихая неприметная норка – база операции… Может, снимем бордель – целиком?
Подполковник отрицательно качает головой:
– Стандартная для такой ситуации ошибка – прятаться. Нет, мы должны быть на самом виду. Или даже… Оп-па! Придумал!! Ванюша, крути направо…
12
Подвал виллы Дракона представляет собою средневековую камеру пыток. Точнее сказать – то, что выдают за таковое в исторических фильмах и идиотских клипах: свешивающиеся цепи, крюки, факелы в стенных скобах. Антураж страдает безвкусной аляповатостью, однако тут, к сожалению, все вполне всерьез: одну из стен украшает дюжина девичьих головок – и белые, и негритянки, – выделанных на манер голов кабанов и лосей из каминной залы английского замка…
Обнаженная девушка прикована – в позе распятия – к стене; рядом, на длинном верстаке, разложены кошмарного вида инструменты. Дракон расхаживает вокруг, судорожно потирая лапки и периодически подбирая рукавом капающую из уголка рта слюну. Он, как ни странно, белый: лысый хрыч годков пятидесяти, абсолютно ничем не примечательный (ну вроде как Чикатило).
– Наша брачная ночь начнется ровно в полночь, любимая… у нас еще много времени… Знаешь, я когда-то любил совсем маленьких девочек, но вовремя понял: это не то, совсем не то… То ли дело девушка – юная, но уже познавшая всю прелесть телесной любви… Почему ты не слушаешь меня? – и огорченный маньяк с непритворной нежностью перебирает волосы девушки: та в глубоком обмороке уронила голову на грудь.
Осторожный стук в дверь камеры разрушает эту идиллию. Бормоча ругательства, мистер Бишоп семенит к двери и распахивает ее. На пороге – Конкассёр:
– Прошу простить, Ваша Мудрость, но у нас проблемы! Серьезные проблемы, иначе я бы не осмелился…
– Ну еще бы, мой мальчик! Еще бы ты осмелился тревожить меня по пустякам в Праздник осеннего равноденствия, в час, когда я готовлюсь совершить Большое жертвоприношение! – Бишоп взирает на капитана с ласковой, чуть укоризненной улыбкой, и от этой ласковости на лице головореза проступает неподдельный ужас. – Ты не можешь справиться с проблемой, мой мальчик… ну что ж, бывает. Ты ведь у меня начальникдневной стражи, верно? Хочешь, я переведу тебя в ночную стражу – там будет полегче: думать не надо вовсе… – (При этих словах лицо темнокожего приобретает пепельный цвет.) – Ступай, мой мальчик: у тебя есть время до полуночи; я не буду тебя больше отвлекать…
13
Дверь камеры закрывается. Оставшийся снаружи Конкассёр отирает рукавом обильно выступивший пот. Поднявшись по лестнице в свой кабинет, он на миг замирает в нерешительности, и с губ его слетает вполне отчетливое: «К-козлина драный…» Потом, явно приняв некое серьезное решение, откладывает рацию и извлекает телефон-мобильник:
– Мистер Марлоу? Мне говорили, ваша фирма обеспечивает клиентов рыболовным снаряжением; а вот как насчет наживки?..
14
Дощатый причал, у которого покачиваются на мелкой волне несколько моторных яхт. На палубе одной из них загорелый дочерна основательный мужик в шортах (вылитый сержант Бэкет из «Снайпера») прячет в карман мобильник, пару секунд пристально глядит в сторону возвышающейся на горе виллы Дракона и валкой походкой моряка направляется ко входу в каюту. Там он извлекает из несгораемого шкафчика крутейше навороченный телефон спутниковой связи:
– Генерал Атторней? Марлоу на связи. Сожалею, но у нас, похоже, проблемы… У нашего друга период осеннего обострения: опять – девушка…
На том конце, похоже, принимаются верещать так, что «Бэкет» невольно отодвигает трубку от уха; некоторое время слушает, все более наливаясь яростью, и, прикрыв микрофон ладонью, бормочет: «Отчего б тебе тогда не подать в отставку и не пойти в Армию Спасения, а?» Наконец терпение его иссякает, и он решительно прерывает начальство:
– Да, сэр, я полностью разделяю ваши чувства. Когда Управление сумеет найти еще одного Барона Субботу… или, как там выражаются ваши яйцеголовые, «индуктора наведенной некромоторики»… да не просто найти – а взять его под контроль так, как мы контролируем этого… Тогда дайте мне знать, и не пройдет и часа, как я вышибу дверь его вонючего логова, перестреляю всех этих очкастых отморозков, а самого мистера Бишопа порву на клочки величиною с носовой платок – руками. …Да, сэр – в одиночку. …А вы загляните, из интереса, в мое досье – чем я занимался во Вьетнаме.
(Опять прикрывает микрофон и бормочет: «Пока вы там отращивали задницы по штабам и брали от вьетконговцев за щеку на Парижских переговорах…»)
…Я, собственно, совершенно не об девушке – тут уж, что называется, «померла – так померла». Я о деле. Девушка – русская, ее спутник – тоже. Конкассёр со своими недоумками взял ее прямо у него на глазах, а потом спохватился, что неплохо б и парню тоже исчезнуть. Послали вдогон группу захвата, а она возьми – и сама пропади, с концами. Четверо быков, и среди них – наш Джазмен… А дальше пошел прямой наезд на самого Конкассёра: дескать – подмойся и жди, идем тебя гасить…
…Вот в этом-то и вопрос, сэр – кто? Надо думать, тут кокаиновые дела. Либо он наступил на мозоль колумбийцам (он ведь и вправду вконец оборзел, пол-Майами уже под себя подмял) – тогда это дело надо немедля разрулить, может даже, отдав им какие-то из контролируемых рынков. Либо это флибустьерствуют наши же парни из Агентства по борьбе с наркотиками – тогда их надо немедля тормознуть…
…Простите, сэр – но это НАЧАЛЬСТВО ихнее в курсе дела. А у них ведь, среди низовых оперативников, хватает отвязных идеалистов – Ланселоты, мать их… пешком ходящие под Круглый стол…
…В общем, и Медельин, и Агентство – это сейчас на вас. Теперь второе. По́ходя замочить четверых профи, да так, чтоб никто вокруг и ухом не повел, – такие люди по-любому наперечет. Поднимите ВСЕ данные по туристам, прибывшим на остров, прокачайте их со всеми – от Моссада до ФСБ: мы ищем международных террористов… Особое внимание – на русских. Третье. Мне необходим здесь, под рукою, спецназ – не менее взвода… Да, немедленно… Черт побери, генерал, немедленно – это значит немедленно! Это вам виднее, откуда их взять – из Зоны Канала, с Пуэрто-Рико, или с каких подводных баз в Атлантиде!
Некоторое время вслушивается в ответное блекотание трубки; лицо его становится по-настоящему страшным:
– Да, сэр, я понимаю: вам совершенно необходимо через полчаса быть в гольф-клубе с помощником президента по национальной безопасности – это очень важно для вашей карьеры; да и вообще уик-энд – это святое… Но только тебе придется вместо этого оторвать от кресла свою поросячью задницу и заняться делом – понял?!! У Конкассёра хранится полная документация на операцию «Некромант» – про то, как Разведывательное управление одной Великой державы проводило на некоем тропическом островке эксперименты на людях, за которые в Нюрнберге кой-кого повесили… за шею – и жаль, что не за яйца… А для прикрытия этих экспериментов то же Управление позволило по щиколотку засыпать «снежком» города собственной страны… Представь –ка, какая рожа будет у Державы, когда такой сюжетик прокрутят по СNN! А если ЭТО для тебя слишком далеко и абстрактно – подумай, какая рожа будет у тебя лично перед Сенатской комиссией. Угадай с трех раз – кто окажется крайним в этой истории, когда Держава изобразит своеобычную невинность: «Я не я, и корова не моя»?.. Мне-то что – пойду себе в частные детективы, буду заколачивать поболе нынешнего; а вот ты-то чего по жизни умеешь, кроме как перекладывать с одного края стола на другой бумажки с грифом «топ-секрет»?
