Людмила Милевская - Пять рассерженных мужей
— Да нет, утопить бы его в озере, — ответила я. — Или в землю зарыть.
Мишель пристроил пулемёт на то место, где он лежал и сказал:
— Зачем? Человек старался, его сюда тащил, подыскивал место, прятал. Нет, будет обидно за него. Представь, бедняга придёт и испытает разочарование. Мы же не знаем, какие у него намерения. Вдруг он заляжет с этим пулемётом и будет поджидать тех, за кем и мы следить собрались?
— Вполне возможно, — согласилась я, в глубине души совершенно не сомневаясь в этом.
— Так вот, — продолжил Мишель, — когда он придёт и пулемёта не найдёт, то может озаботиться каким-нибудь другим оружием. Ещё притащит гаубицу. Нет, не стоит его волновать.
— Но мы же собрались в засаду…
— Мы в засаду, и он пускай хватает свой пулемёт и тоже рядом пристраивается. Если ему не повезёт, и в нужный момент пулемёт не сработает, ну что ж…
Мишель развёл руками.
— Мы не виноваты, — закончила я за него, дивясь такой необычайной сообразительности.
В который раз подумала: «Господи! Не устану благодарить! Какое счастье, что ты мне послал такого мужчину! Как вовремя! Как вовремя!»
Мишель молитвы мои прервал:
— София, надо спешить, садись в автомобиль.
— В автомобиль?
— Ну да, не можем же мы оставить его здесь, рядом с пулемётом. Кто знает, когда вернётся хозяин.
— Ах да, — опомнилась я. — Надо поглубже в лес машину загнать, чтобы никто на неё не наткнулся. И ветками надо бы прикрыть.
Я вошла во вкус и почувствовала себя чуть ли не бойцом спецназа.
Мы быстро спрятали «Альфа Ромео» и направились к баньке. Я шла первой, Мишель за мной. Вдруг он остановился и попросил:
— Подожди, сейчас вернусь.
Из деликатности я не стала проявлять любопытство, мало ли какие у человека возникли проблемы — ужин был достаточно плотным, баба Рая не поскупилась. Поэтому даже не оглянулась, как шла, так и шла, лишь шаг замедлила. Вскоре Мишель меня догнал — карманы его пиджака подозрительно оттопыривались. Я, демонстрируя прекрасное воспитание, снова не стала задавать лишних вопросов.
Когда мы вышли из леса и остановились у баньки, соображая с какой стороны будет удобней в крапиву зайти, Мишель вдруг насторожился. Он застыл на месте, поднял указательный палец и воскликнул:
— Слышишь?
Я прислушалась.
— Нет, не слышу.
— Гул машины.
— Да-а?
— Приближается.
— Тогда скорей в крапиву, — воскликнула я, с ходу набирая приличную скорость и прячась за углом баньки.
С этого угла была видна и дорога, ведущая к озеру, и полянка, откуда был вход в предбанник.
Здесь надо сказать, что сама банька, собранная из брёвен, интереса не представляла. Толщина стен и отсутствие окон становились непреодолимым препятствием на пути моих чаяний. Однако по этому поводу я и не волновалась, рассчитывая только на предбанник. Во-первых, предбанник был наспех сколочен из досок, щели между которыми позволяли не только подслушивать, но и подсматривать. К тому же я знала, что в баньке Евгений вряд ли расположится, поскольку сама же когда-то сформировала у него другие привычки.
— Софи, дорогая, накинь пиджак, — посоветовал Мишель, который не отставал от меня ни на шаг.
И он уже сидел в крапиве.
— Пиджак? Зачем? — удивилась я. — Совсем же не холодно.
— Да, — согласился он, — боюсь, что тебе даже жарко, крапива.
— Ах, это, — отмахнулась я. — Ерунда. Не обращай внимания.
Мишель удивился:
— Как же не обращать? На мне костюм и под ним рубашка, а у тебя и руки и ноги обнажены.
«Какие все же неженки эти иностранцы,» — подумала я и спросила:
— И что? Что случится с моими руками-ногами?
— Их обожжёт крапивой.
— Уже обожгло, — похвастала я.
Мишель испугался:
— Тебе больно?
— Зато циллюлита не будет…
И тут я услышала, наконец, гул машины. Практически следом и Женькину «Тойоту» увидела, лихо съезжающую с пригорка к озеру.
— Ой, — пискнула я, — смотри!
Мишель и без моего приглашения смотрел во все глаза. «Тойота» же скрылась за банькой и, выехав на полянку, показалась с другой стороны. У предбанника возле громадного дубового пня она остановилась, и в тот же миг распахнулись сразу все дверцы. На полянку высыпали Евгений, Архангельский, Даня, Тася и Пупс.
— Вся гоп-компания, — прошептала я.
— Кто эти люди? — спросил Мишель.
— Самый красивый — мой бывший муж, остальные мужья подруг.
Он удивился:
— У тебя так много подруг?
Я пояснила:
— Подруг гораздо больше, здесь же не все мужья, да и не у всех подруг эта роскошь имеется. Некоторые вообще избегают лишних проблем.
Мужья тем временем засуетились вокруг машины. Торопливо разбирая и таская пакеты в предбанник, они то и дело натыкались на громадный дубовый пень, служивший обычно столом. Архангельский зычно подгонял друзей, пугая их темнотой. Ночь и в самом деле заспешила на землю — сумерки стремительно густели, суетящиеся на поляне мужчины размывались прямо на глазах, превращаясь в серые нечёткие фигуры.
Зря я думала, что Мишель не захочет в засаду. Он действительно умел жить моими интересами и с любопытством наблюдал за мужьями.
— А кто вон тот, полноватый? — спросил он, показывая на хитреца и лентяя Даню, схватившего самый маленький кулёчек и в мечтательности застывшего, созерцая воды озера.
Было очевидно: он не спешил тащить кулёк в предбанник, чтобы не возвращаться за новым. Даня всегда рассчитывал на трудолюбие окружающих, но в данный конкретный момент окружающих он выбрал опрометчиво: и Женька, и Тася, и Ваня и Пупс трудолюбием никак не страдали. Впрочем, кульки они расхватывали бодро, из чего можно было заключить лишь одно — кульки набиты алкоголем и закуской.
Я компетентно пояснила:
— Тот, рыхлый и вялый — Даня, муж Тамарки, соня, лентяй и обжора.
— А тощий? — спросил Мишель.
Я тут же выдала объективную характеристику:
— Тощий и длинный — Пупс по имени Витька. Он язвенник, умник, интеллигент, бухгалтер и муж Розы.
— А невысокий?
— Мужичок с ноготок — Тасик — муж Тоси, кобель, жадина и трепач.
Я задумалась: все ли о Тасе сказала? Обзор скуден, ну да и Таси того совсем немного.
«Ничего, вроде, не упустила, « — подумала я и подытожила:
— Да, там мой Женька, Даня, Тася и Пупс, а все остальное, это Архангельский, муж Маруси.
— Здоровый мужик! — восхитился Мишель.
— Это ты не видел его Марусю.
Мужья, тем временем, освободили багажник «Тойоты» и суетились уже кто в предбаннике, кто на поляне. Архангельский, конечно же, всех подгонял. Без этого он не может — обязательно должен инициативу в свои руки взять, чтобы ему что-нибудь другое туда не сунули, потяжелей.
— Женька, — громко командовал он, — отгони с поляны машину. Даня, разводи костёр, Виктор, мясом займись, Тасик оттащи пивко в озеро, остывает пускай. Давайте, давайте, орлы, шевелитесь. Быстренько варганим шашлычок, накрываем стол, садимся, закусываем и считаем «капусту»!
Я схватилась за голову:
— Ой, е-моё! Опять они за своё?!
Глава 36.
Совпадение
Вашингтон.
Кафе «Капитолий»
В кафе, облюбованное Лоуэллом Понтом для конспиративных встреч, Майкл Робин вошёл за пять минут до встречи. Лоуэлл был уже там. Майкл избавился от влажного плаща и присел за столик разведчика из Государственного департамента.
— Вы угадали моё желание, мистер Понт, — пропуская приветствие сказал Майкл. — Я просто-таки мечтал о встрече с вами, и вот… не успел сказать и слова, как вы сами предложили…
Лоуэлл лишь пожал плечами. Активность и напористость этого человека не соответствовали его положению.
«Следовало бы ему вести себя поскромнее», — подумал Лоуэлл.
— Напомните мне ваше имя до натурализации, — сухо попросил он.
— Вы его отлично знаете, мистер Понт, — раздражённо отозвался Майкл. — У нас есть значительно более интересная тема для беседы, а ваше желание до бесконечности шантажировать меня мелкими грешками прошлого уже неактуально.
— Зря вы так думаете, — живо отреагировал Лоуэлл. — Актуализировать можно любую фантазию. А с вами и фантазировать незачем.
— Ладно вам, — миролюбиво откликнулся Майкл. — Говорите, чего хотите и не слишком налегайте…
— Мне нужно, чтобы вы сказали ваше имя до натурализации в США, — продолжал гнуть своё Лоуэлл.
— Черт с вами, — согласился Майкл. — Меня звали Михаилом Робиновичем. Довольны?
— Конечно, — кивнул Лоуэлл. — Вы прибыли в США из Пакистана, куда попали как военнопленный. До этого служили в русской армии. Звание — старший лейтенант. В Пакистан попали во время Афганских событий. Как пленный.
— Я был без сознания, — угрюмо вставил Робин.
— Ну, это вы так утверждаете…
— А вы можете утверждать иное? — с трудом сдерживая раздражение спросил Майкл.
— Специально такой цели не ставлю, но мне хотелось бы уточнить кое-какие детали вашей биографии.
![Иоанна Хмелевская - Книга про еду [Моя поваренная книга]](/uploads/posts/books/233127/233127.jpg)
