Татьяна Луганцева - Нобелевская премия по сексу
— У меня к тебе, Алек… то есть Марк, даже как-то странно, мне кажется, что я никогда не привыкну к тому, что ты не Александр, — прервала свою мысль Агата.
— Привыкнешь, у нас с тобой для этого будет много времени, — туманно ответил Марк.
— Мой вопрос звучит так, — собралась с мыслями Агата. — Для чего ты приобрел большой участок на кладбище?
— Я все ждал, когда ты об этом спросишь, — усмехнулся Марк.
— Раскрывать карты, так все…
— За несколько месяцев, проведенных в России, я уже обошел многие инстанции с одной целью: вернуть «себе» поместье. Конечно, бюрократия у вас процветает, впрочем, как и в Италии. Очень долго придется ждать решения комиссии, но я продвинулся на один шаг, я смог получить землю и дом пока как арендатор. Конечно, не без выгоды для государства, я плачу ему приличные деньги.
— Как же тебе настолько доверяет истинная наследница? А вдруг ты потом не отдашь ей имение?
— А я очень хороший, видишь, мне можно доверять, только ты относишься ко мне с недоверием, — рассмеялся Марк. — А если честно, то у нас составлен договор на передачу ей имения, и она присматривает за мной.
— Как это присматривает? — переспросила заинтригованная Агата.
— В прямом смысле. Настоящая наследница рода Берсеньевых Елена Григорьевна, взявшая ради конспирации фамилию Сапрунова.
— Так ты ее телохранитель?! — удивилась Агата.
— Можно сказать, что да, — развел руками Марк.
— А мне показалось, что она влюблена в тебя, — заметила Агата.
— Такое часто случается, когда охраняемая женщина влюбляется в своего телохранителя. Он спортивный, сильный, находится постоянно рядом с ней и предназначен для того, чтобы защитить ее, то есть вовремя прийти на помощь.
— А телохранители отвечают взаимностью? — лукаво спросила Агата.
— Профессионалы своего дела, конечно же нет, — успокоил ее Марк.
— Стриптиз? — вдруг снова заглянул к ним какой-то мужчина.
— Да что же это такое?! — возмутился Марк. — Мы уже ответили, что нет.
— Извините, — быстро удалился мужчина.
— Сам привел меня в такое место, — обиделась Агата.
— Так ведь специально в кабинет отдельный, — оправдывался Марк, — а вообще, ты — уникальная женщина и не должна испытывать чувство неполноценности.
— А вот в этом, мистер, вы не правы, любая женщина в подобной ситуации будет его испытывать, но действительно только не я. А знаешь, почему? Потому что я вижу, как ты смотришь на меня… Меня это даже пугает, — ответила Агата, понимая, что выпитое вино уже ударило ей в голову.
— Меня и самого это пугает. Угораздило влюбиться в даму с таким характером…
— Не говори мне о любви. Я не готова! Я любила Александра Берсеньева, а сейчас передо мной какой-то Марк. Я в шоке.
— Конечно, я не наследник знатного рода и у меня не будет своего поместья.
— К тому же еще и дурак, — вздохнула Агата, понимая, что с таким аппетитом явно идет на поправку. — Мистер таинственность, зачем вы купили землю у моего бывшего мужа? Явно ведь не огурцы сажать! Земля-то кладбищенская! Или вы не уверены в успехе вашего мероприятия и решили заранее подготовиться? Княгиня в курсе вашего явного пессимизма?
— Не юродствуй, Агата Крайнова. Я отвечу тебе на этот вопрос, а еще лучше, покажу, хотя не уверен, что поступаю правильно.
— Давай прямо сейчас! — воодушевилась Агата.
— Хорошо, едем! — сдался Марк.
Глава 16
Наконец-таки Агата смогла оценить поместье Берсеньевых, так как Марк привез ее именно туда. Во-первых, впечатляла территория поместья.
— Сорок гектаров, — махнул рукой Марк, хотя глазом все это великолепие было не охватить.
Старые липы, которые наверняка помнили дам в длинных платьях, в шляпках и с зонтиками в руках в кружевных перчатках… Красивое озеро, обилие зеленых кустов летом и красавцы дубы с молодыми побегами… Природа, в общем, впечатляла, а вот садовник, или, как сейчас говорят, ландшафтные дизайнеры явно давно не заглядывали в поместье Берсеньевых. Деревья были не подстрижены. Газоны пребывали в запущенном состоянии, завалены мусором. На покосившейся ржавой ограде висели какие-то старые плакаты с дедушкой Лениным, указывающим путь пионерам, не иначе как в светлое будущее. Примечательным было то, что указывал он своей рукой аккурат на покосившийся фургончик для строительных рабочих, из которого потом сделали сортир с полуоблупившимися буквами «ж» и «м». И бледные, какие-то бесполые пионеры с блаженными улыбками на губах смотрели в свое «светлое будущее», даже и не подозревая, во что оно воплотится.
— Здесь в годы войны был штаб, немецкий штаб…
— Немцы сюда дошли? — спросила Агата.
— Да, их недалеко отсюда остановили… В этом поместье они, видимо, хотели расположиться надолго.
Марк указал рукой на огромный покалеченный дуб.
В его стволе примерно на высоте трех метров от земли зияло большое отверстие.
— От снаряда, — пояснил Марк, откидывая темные волосы со лба.
Дерево каким-то чудом не погибло, выжило и дало много молодых веток.
— Дуб стал уродливым горбуном, — сказала Агата, кутаясь в легкую курточку.
— Это дерево — своего рода герой. Сколько лет дуб стоит после войны и радует людей. Я был здесь летом. Люди с окрестных деревень ходят в это поместье гулять, устраивают пикники под раскидистой кроной дуба, на его ветки дети привязывают качели. Этот дуб живет не зря, сохраняя следы времени, он приносит радость и пользу, — возразил Марк, продвигаясь по тропинке к дому.
Наконец Агата смогла рассмотреть весь дом Берсеньевых — большой, белокаменный. От центральной полукруглой части с колоннами отходили два крыла. В здании были два этажа, подвал и мансарда. Этот дом нуждался в капитальном ремонте. Из фундамента здания пророс кустарник. Но окна все были целы и даже не заколочены.
— Как тут все не разворовали? — спросила Агата.
— Тут уже воровать нечего, кроме земли, а ее не унесешь. А потом здесь у меня живет и получает зарплату сторож дядя Гриша. Пойдем к нему в левое крыло, он откроет нам дом.
Дядя Гриша оказался местным жителем — погорельцем, в свое время оказавшимся без жилья из-за пожара. Жена с детьми ушла от него еще раньше. Марка он встретил с превеликим удовольствием, естественно, как своего хозяина и просто приютившего его человека.
— Очень рад видеть вас, Александр!
— Взаимно, дядя Гриша, — пожал ему руку Марк, оставил деньги в качестве зарплаты и попросил ключи от дома.
— Это поместье производит удручающее впечатление, хотя, конечно, здесь великолепная территория и, похоже, в прошлом красивый дом, — сказала Агата, — но в то же время, мне кажется, человеческими силами все это уже не поднять.
— Вопрос денег, Агата, поднять можно и устроить здесь прекрасный пансионат. Прекрасное место для этого, — возразил Марк, осторожно ступая по прогнившим полам, усыпанным пылью и битым кирпичом.
Внутри действительно нечего было брать. Сохранилась только кое-где лепнина на потолках.
— Кому-то это поместье нужно настолько, что они готовы убить наследника? — спросила Агата. — Из-за денег?
— Конечно, многие вещи в этом мире делаются из-за денег, но я думаю, что дело не в этом… — ответил ей Марк, открывая дверь, ведущую в подвал. — Самое главное, что это поместье принадлежит в данный момент государству, а значит, никому, и если его не отдадут наследнику, то есть мне, то оно и дальше не будет принадлежать никому. Какой смысл убивать наследника? — задал вопрос Марк.
— Действительно… — дышала ему в спину Агата, задыхаясь от подвальной плесени, — остается одно…
— Что?
— Здесь, на территории бывшей усадьбы Берсеньевых, спрятано что-то такое, что не хотят, чтобы нашли. Ведь если появится владелец, начнет тут все перестраивать, реконструировать, благоустраивать территорию, копать, наконец… — Агата замолчала в ожидании одобрения ее размышлений.
— Правильно мыслишь, и, кажется, я нашел то, что здесь было спрятано, — ответил ей Марк, не поворачивая головы, — и находка эта очень страшная. Ты готова?
— Я всегда готова, — вздохнула Агата, — работа такая…
Марк отступил в сторону, и взору Агаты предстали большие, туго набитые, пластиковые мешки, аккуратно сложенные в кучу в углу помещения.
Агату очень напугал вид этих черных пластиковых мешков, и сразу как-то повеяло холодом.
— Только не говори, что там трупы, — сказала Агата, начиная дрожать, так как в подвале было очень сыро и пронизывающе холодно, — я не занимаюсь криминальной хроникой.
— Почти, — хмуро ответил Марк, — там человеческие кости.
— О боже!
— Я нашел захоронение на территории усадьбы.
— И что это? — прошептала Агата.
— Я вызывал экспертов, они уверены, что останки эти со времен Великой Отечественной… Немцы здесь замучили и убили несколько десятков людей. Кто они были — солдаты или мирные жители? Пока неизвестно. Не было найдено ничего кроме костей, никаких опознавательных знаков, даже остатков одежды. Закопали их, вероятно, голыми… Эксперты удивились, что на костях не сохранилось остатков тканей человека, словно вымачивали тела в кислоте.
![Астрид Линдгрен - Собрание сочинений в 6 т. Том 3. Карлссон, который живет на крыше [Крошка Нильс Карлссон и др.]](/uploads/posts/books/211990/211990.jpg)
