Иоанна Хмелевская - Версия про запас
— Я и так удивляюсь... — начал выговаривать Януш.
— Чему ты удивляешься? — накинулся на него Геня. — Что нам о нем известно? На учете не состоит, отпечатки пальцев мы можем себе в задницу засунуть, знаем только, что крупный и веснушчатый, работает, прекрасно, а где? Может, канавы чистит, а может, реактивные двигатели проектирует. Казя уж постаралась, чтобы ни единое словечко о нем с её дивных уст не сорвалось. Конечно, Тиран теперь сообразил, что надо было караулить его везде, а то, когда он Доминика по морде лупил, мы его на Гранитной поджидали, и, видимо, наоборот тоже бывало. Но Тиран уже в раж вошел, на нехватку людей наплевал, тем более что есть надежда, что наблюдать придется только одни сутки.
— Родители...
— А как же, наверняка они у него есть, хотя он тоже, может, сирота, как Казя. Фамилию мы не знаем, как найти родителей? Даже его возраст Казя нам предусмотрительно не поведала, в каких папках будем его по институтам искать? А если он вдвое её старше? Если бы не Яцек, а также его мания и, что скрывать, талант, мы вообще бы о нем не узнали. Знаешь, где он его отпечатки у Кази нашел? Она там все чистит и полирует. Ни за что не догадаешься, с нижней стороны подлокотников кресла, деревянных таких. Она сверху вытерла, а снизу протереть ей в голову не пришло, а он, видимо, сидел и руками их обхватывал. Вот и все. Ей-богу, легче вампира найти!
— Ну ладно, все ясно. Отпустили её. Что дальше?
— Ничего. Помчалась в академию, пробыла там три часа, потом на фирму, для которой она сейчас рекламный образец делает. Потом отправилась на Вилловую и до сих пор там сидит. По дороге купила еды в продуктовом магазине. Несмотря на это, караулим на Гранитной, и муха там не пролетит без нашего ведома. На Вилловой, конечно, тоже караулим.
— Неясности...
— А как же, есть неясности. Открытые двери, чтоб им пусто было... Кстати, об открытых дверях мы только от вас слышали...
Он вдруг посмотрел на меня с таким подозрением, что грудинка должна была застрять у него в горле. Не застряла однако, странно. С удовольствием бы отказалась от своих первых показаний, но как бы я туда вошла, если бы заперто было? Я мрачно подтвердила, что двери были приоткрыты, зачем мне выдумывать. Могу подтвердить под присягой столько раз, сколько потребуется.
— Ну вот... Ладно, это все пустяки, а где золото? Результаты лабораторных исследований становятся вещественным доказательством, и Тиран их подтасовывать не станет. Неясности истолковываются в пользу обвиняемого, по крайней мере, в теории, но черт его знает, что судье в голову взбредет. В прокуратуре тоже подтасовывать не будут, им это ни к чему. А может, все-таки, несмотря ни на что, Казя принимала участие в отравлении?
— И что? — рассердилась я. — Ее парень вам об этом расскажет? За руку он её держал?
— Что-нибудь он нам наверняка расскажет и даже очень много. А мы уж будем делать выводы. Возможно, и Казя наконец расколется, она ведь всего не говорит, голову даю на отсечение. Неужто ещё какая зараза в этом деле замешана!
Он доел последний кусок грудинки и вдруг повернулся к Янушу.
— А все твоя запасная версия! Плешь нам проедает!..
Огорчение, укор и обида, звучавшие в его голосе, должны были окончательно добить Януша, однако не добили. Видимо, все-таки потому, что как бы то ни было, не Януш усложнил ситуацию. Вспышку Гени он перенес спокойно...
* * *
— Не нравится мне все это, — уныло сказала я, когда Геня ушел. — Казю что-то угнетает и мучает, а я её полюбила. Жизнь у неё была тяжелая, выбиралась девчонка из тупика собственными силами, и теперь, после смерти этой старой ведьмы, нет ей покоя, одни неприятности. Лучше бы я с ней поговорила, чем Тиран будет её парня ловить!
От расстройства я не заметила, как сложила всю посуду в мойку. Януш добавил пепельницы.
— Отдохни, помою...
— Отстань и не морочь мне голову! Большое дело, посуду под горячей водой помыть! Зло меня берет на всех этих якобы ужасно несчастных и униженных, которые на Западе посуду мыли, словно на каторге побывали! Идиотская пропаганда! Можешь пока там прибрать.
Януш не стал доводить меня до кипения. Навел порядок в комнате в бешеном темпе и вернулся в кухню.
— Я бы не имел ничего против, — задумчиво сказал он. — Казя тебе больше расскажет, чем Тирану... Только с условием, что не станешь ничего скрывать.
— Не стану, — живо заверила я. — Она сама хочет с кем-нибудь поделиться, свалить с души камень. В худшем случае кто-то из них отсидит, все лучше, чем терзаться неопределенностью. Я собираюсь уговорить её выложить все, возможно, к ней просто подхода найти не сумели. Позвонила бы ей, но не знаю, как обстоят дела с телефонами. Тиран меня засечет и снова начнется свистопляска.
— Если не будешь говорить больше трех минут...
Я встрепенулась.
— Ты уверен?
— На Мокотове все ещё старая подстанция, в Центре тоже. Телефоны Кази, вероятно, прослушиваются..
— Вероятно? — ехидно переспросила я.
— Ну хорошо, наверняка, но твой — нет. Подслушают, что ты скажешь, но, возможно, не догадаются, что это ты.
— Но тогда и Казя не догадается... Сдурел, я ведь должна буду представиться и дать ей адрес! И вот я уже в их руках! Погоди, я ведь могу лишь узнать, где она, предупредить, что сейчас буду, и ехать к ней...
— И наблюдатель Тирана схватит тебя на пороге её квартиры...
Я вдруг разозлилась на все препоны и рогатки разом. — К чертям собачьим, пусть Тиран хоть на стенку лезет! Делай что хочешь, а я приглашу её сюда, а ты устрой так, чтобы её пропустили. Это же в интересах Тирана! Возможно, она приедет вместе с парнем, и тогда не надо будет за ним гоняться!
— Ну хорошо, только звони от себя... Ни слова не говоря, я бросила мыть посуду, впрочем, грязной немного осталось, вытерла руки и побежала к себе.
— Слава Богу! — сказала Казя, которую я обнаружила на Вилловой. — Наконец-то! Я вам все звоню и звоню, а вас нет дома. Боялась оставить сообщение на автоответчике... Я хотела бы... Я могла бы с вами посоветоваться?.. Помните, мы говорили об этом, вы тогда согласились, теперь, я думаю, самое время...
— Я тоже так думаю, — поддержала я Казю. — Только, может, не по телефону, вы, кажется, хотели с глазу на глаз.
— Да, я знаю...
— Ваш парень, он закончил работу?
— Да, — ответила Казя, и в её голосе прозвучало искреннее облегчение, — Сегодня, и ему даже заплатили. Он собирается сдаться добровольно, но не знает как. Пойти туда? Позвонить? И когда, прямо сегодня вечером или завтра утром?
Задала она мне задачу. Природная нетерпеливость толкала меня к немедленным действиям, но не могла же я решать за Тирана, хотя была уверена, что он ждет не дождется. Кроме того, стоит парню появиться где-нибудь, его тут же схватят и препроводят силой, плакало тогда смягчающее обстоятельство. Было бы лучше, если бы пришел сам. Если я предупрежу её о наличии наблюдателей, Тиран меня убьет.
— Подождите минутку у телефона, — попросила я.
Бросила трубку на кресло и побежала к Янушу. Он уже закончил мыть посуду и тоже висел на проводе. Не разбираясь, с кем он разговаривает, перебила его и объяснила ситуацию.
— Ты все слышал? — спросил он в трубку, и только тут я сообразила, что он может говорить с Тираном. А если и так, то даже к лучшему, пусть этот остолоп услышит...
— Ладно, — сказал Януш в трубку. — Сегодня, — обратился он ко мне. — Где он?
— Кто?
— Ее парень.
— Понятия не имею. Какая тебе разница? Пусть хоть из Гонолулу летит, лишь бы успел.
— Ну ладно, пусть объявляется...
Я вернулась к себе и передала Казе мнение полиции, затем снова поспешила к Янушу. Кажется, в этой беготне я забывала запирать собственную дверь.
— Надеюсь, он не пойдет на поводу у своего чудовищного самолюбия и не станет арестовывать этого парня? — с тревогой спросила я. — Неужто он законченная скотина?
— Нет, вовсе нет.
— Черт, хотела бы я присутствовать на этом допросе..
— Эффект присутствия тебе обеспечен. Я уже позвонил Гене, он едет туда. Мне самому любопытно, может, наконец обнаружится изнанка этого дела...
* * *
Геня с утра пораньше напросился на обед. Уже не зная, чем превзойти вчерашнюю грудинку, я в самом деле запекла гуся. К счастью, стояла осень и гуси сами просились в печку. Готовила у Януша, благодаря чему почти полдня не заглядывала в собственную квартиру, позже выяснилось, что наверняка моими действиями руководила некая высшая сила.
Геня ввалился приплясывая, с кассетой в руке, которой он потрясал, как кастаньетами. Внезапно он замер и медленно опустил руку.
— Елки-палки! — восторженно простонал он. — Неужели гусь? Я уже на лестнице учуял и так надеялся...
— Никаких разговоров! — потребовала я. — Гусь большой, а холодный он уже будет не таким вкусным. Еда готова, свет горит, попрошу включить звук!.
![Иоанна Хмелевская - Версия про запас [Дело с двойным дном]](/uploads/posts/books/162468/162468.jpg)
![Иоанна Хмелевская - Дело с двойным дном [Версия про запас]](/uploads/posts/books/161728/161728.jpg)
